щами, которые, возможно, ей бы ещё пригодились в будущем.
Ударившись о палубу и наделав шуму, Ильяса на мгновение замерла, настороженно прислушиваясь, а затем приподнялась и осторожно выглянула из укрытия. На грузовике никто не обратил внимания на возню у товаров. То ли народ оказался беспечным, то ли матросы пьянствовали, и нести охрану было некому. Как бы там ни было, безалаберность айосцев оказалась девушке на руку. Не торопясь и соблюдая осторожность, она осмотрела тюки и ящики и выбрала один, подходящий для укрытия – большой, укрытый брезентом, неплотно сбитый из тонких досок. Перепилив кинжалом и оторвав одну доску, она обнаружила в нём какие-то продолговатые фрукты. Вытянув несколько кистей, выбросила их за борт, освободив немного места. Затем протиснулась в узкую щель и улеглась в ямку. Лежать было не очень удобно, но Ильяса надеялась, что недолго. В случае чего, с голоду не умрёт – попробовав один фрукт, осталась довольна его вкусом и питательностью.
Как только девушка устроилась в укрытии, с «Волноборца» донеслись топот ног и громкие встревоженные голоса. По-видимому, Ревкат вернулся от товарища пораньше и обнаружил исчезновение любовницы. Что он подумал, бедолага?
Глава 3
Ильяса уснула под утро. Спать на твёрдых изогнутых фруктах не очень удобно, они так и норовили впиться в самое чувствительное место. Потому, спустя несколько часов, она не чувствовала себя отдохнувшей, а, скорее, избитой. Принесло радость лишь осознание того, что корабль движется. Осторожно выглянув из-под брезента, Ильяса бросила взгляд за борт. Вместо высокого крутого бока «Волноборца» перед глазами раскинулось колеблющееся зелёное пространство. Слава Небесам, они в море! Поправив одежду и прицепив оружие, Ильяса пробралась между тюками, бочками и крытыми ящиками и выбралась на середину палубы – неширокий проход, оставленный между сгруженных у бортов товаров. Не встретив ни души, прошла на корму, к каютам.
«Странный корабль… Сам по себе идёт, что ли?» – подумала девушка и тут увидела первого моряка – невысокого, коренастого, жилистого, смуглокожего мужчину средних лет, с морщинистым, выдубленным солнцем и ветрами лицом, которое обрамляли космы редких и нездоровых, торчащих, как пакля, чёрных волос. На висках уже поблёскивала седина, но тёмные, глубоко посаженные глаза, ещё задорно блестели.
Моряк был одет в поношенную куртку, накинутую на голое тело, и короткие матросские штаны из когда-то хорошего сукна, а сейчас застиранные и линялые. Расстёгнутые полы куртки открывали дряблую, покрытую бледными татуировками грудь. Мужчина держал в руках части зрительной трубки, пытаясь собрать её воедино. Увидев возникшего перед ним незнакомца, уставился на него, как на привидение, даже рот открыл от удивления.
– Ты кто такой, демон тебя побери?! – воскликнул он по-ассветски, но с сильным акцентом, чуть хрипловатым голосом. – Какого хрена делаешь на моём корабле?
– Простите, сударь, что вторгся без разрешения, – вежливо ответила девушка, чуть склонив голову в знак приветствия, – но мне нужно было срочно продолжить путь именно в этом направлении… Вы не волнуйтесь, я оплачу проезд!
– Ты, хер с бугра, что там варнякаешь? Откуда взялся, я спрашиваю?
– Не всё ли равно? Пришёл от соседей, скажем так…
– Не всё равно будет тебе, когда я прикажу вышвырнуть тебя за борт, писюн бараний!
– За что? – удивилась Ильяса. – Я ведь не сделал ничего плохого!
– Это мы сейчас проверим! Эй, Варда!!! – рявкнул он неожиданно зычным голосом.
Откуда-то из лабиринта ящиков и тюков показался не менее взлохмаченный и небрежно одетый субъект с помятой красной рожей.
– Чо? – недовольно вопросил он.
– Как ты смотришь за товаром, козёл безмозглый?
– А чо?
– Откуда взялся этот лощёный хер?! – мужчина с трубкой ткнул в сторону Ильясы скрученным пальцем с грязным обгрызенным ногтём.
– И чо? – тупо спросил субъект.
– Тьфу, на тебя, чтоб тебя крабы сожрали! – сердито сплюнул мужчина и тут же быстро начертил в воздухе охранный жест. – Проверь товар, всё ли в порядке, придурок!
– Ага! – кивнул лохматой головой субъект и исчез за горой бочек.
Мужчина вновь вперил в Ильясу изучающий взгляд. На этот раз он рассматривал её со всей внимательностью, словно выставленный на продажу товар.
– Благородный, что ль? – прищурился.
– Барон д’Ассо, – с готовностью ответила девушка.
– Целый барон? – усмехнулся мужчина. – Ну и что делает барон на моей калоше?
– Буду благодарен, если довезёте меня до ближайшего порта, – высказала скромное пожелание алмостка. Плыть до конечного пункта с этой командой полоумных нерях у неё как-то пропала охота.
– До ближайшего? – усмехнулся мужчина. – Лады. Три золотых!
– Простите?
– Гони три золотых за провоз, барон!
Ильяса опустила пальцы в тощий кошелёк, притороченный к поясу, куда заблаговременно переложила небольшую часть средств, чтобы не соблазнять любителей поживиться на халяву. Нащупав три золотые монеты, вынула их и протянула мужчине на раскрытой ладони.
– Вот деньги… А вы, простите, кто будете?
– Капитан Крезин, к вашим услугам, барон. Командующий этим великолепным судном и чудесной командой! – ощерился он в насмешливой улыбке и сгрёб монеты с ладони девушки. Несколько минут внимательно их разглядывал и даже попробовал на зуб, затем отправил в карман на штанах. – До ближайшего порта с нашей скоростью примерно десять дней хода. Располагайтесь, где хотите, – он сделал широкий жест рукой в сторону загромождённой палубы. – Еда из общего котла… Не понравится – можете ловить рыбу, хе-хе-хе…
С разрешения капитана, Ильяса облюбовала себе место на тюках с чем-то мягким. Укрываться он ночной сырости и прохлады приходилось куском брезента. Еда «из общего котла» оказалась безвкусной, непонятно из чего приготовленной похлёбкой, густой и отвратительной на вид. Скрепя сердце и закрыв глаза, девушка с трудом пропихивала в себя это варево. Ночью, когда никто не видел, она воровала фрукты из ящика, ставшего ей прибежищем во время бегства. Только они и поддерживали её силы все десять дней неспешного плавания.
Девушка держалась подальше от команды, напоминавшей сброд разной масти негодяев. Матросы, как один, были похожи на нищих немытых оборванцев. А по сравнению с некоторыми, портовый побирушка, просящий милостыню, выглядел просто богачом. Чтобы богатые ножны меча не привлекали жадные завистливые взгляды, Ильяса замотала их в тряпку и перевязала бечёвкой. Спала она «вполглаза», сжимая в руке обнажённый кинжал. Такое настороженное положение очень вымотало девушку, и она с радостью сошла на землю, когда корабль пришвартовался в каком-то порту, даже не обратив внимания, куда попала.
Глава 4
Вилгрин – богами забытая дыра в устье реки Туссан. Одинокий город-порт, основанный пиратами и контрабандистами, как перевалочная база для награбленного и провезённого под носом бдительных таможенников и пограничников. Здесь товары сбывались за полцены, и ушлые купцы набивали карманы звонкой монетой, перепродавая скупленное в цивилизованных странах по рыночной стоимости. Вилгрин – это несколько мощённых булыжником улочек. Остальные – грязные узкие колеи, воняющие отбросами и навозом, с тучами мух и кусачих паразитов. Тесно стоящие дома – деревянные или кирпичные, грубые по конструкции и по назначению, представляли собой бесконечный ряд таверн, винных лавок, игорных домов и борделей. Эти заведения обслуживали моряков и прочих посетителей, сходящих на берег в порту. В городе имелось несколько лавок торговцев, и даже храм, который, впрочем, в основном, пустовал.
Когда Ильяса осмотрелась и поняла, что попала совершенно не туда, куда хотела – было поздно. Айосский грузовик поднял трап и отвалил от пирса. Капитан Крезин издевательски скалился с борта отплывающего судна. Ильяса не сдержалась и показала ему неприличный жест, с удовлетворением отметив, как улыбка на лице капитана увяла и превратилась в злобную гримасу. В порту стояли ещё несколько кораблей. Но вид у них был ещё более сомнительный, чем у айосца. Почесав затылок, девушка решила, что худа без добра не бывает, и как-то её дело решится. Для начала следовало найти приличный ночлег на случай задержки в городе на неопределённый срок, а потом порасспрашивать местный люд на предмет подходящего корабля.
Окинув унылым взглядом два ряда серых обшарпанных домов, возвышавшихся по сторонам «проспекта», берущего начало у порта, она, не спеша, побрела серединой дороги, благоразумно держась подальше от окон, из которых неосторожного прохожего в любой момент могли окатить нечистотами. Первую таверну она встретила буквально в ста шагах от порта, но не стала в неё заходить, подозревая, что, всяк в порту сходящий, непременно остановится в этом благодатном уголке пьянства и порока. Пройдя вверх по улице, вскоре увидела более-менее приличное здание с поскрипывающей на ветру рассохшейся деревянной вывеской «Приют бродяги». Вполне говорящее название, и как нельзя лучше подходившее девушке в данном положении.
Толкнув тяжёлую, обитую медными полосами дверь, Ильяса вошла в небольшое сумрачное помещение, освещаемое толстыми сальными свечами, стоявшими на каждом столике. Их неяркого света хватило, чтобы обозреть полупустое помещение. Заняты были только несколько столиков, за которыми сидело по два-три посетителя, потягивая из высоких деревянных кружек какое-то пойло. Одну треть помещения перегораживала широкая, отполированная локтями клиентов и потемневшая от времени и пролитого пива стойка, за которой возвышался широкоплечий смуглокожий субъект с раскосыми варварскими глазами. Он с остервенением тёр жирной тряпкой стойку, поскрёбывая её время от времени длинным грязным ногтём. Бросив на вошедшего беглый взгляд, он не прекратил своего весьма увлекательного занятия.
Ильяса приблизилась и облокотилась о столешницу, повернувшись боком и окидывая одним глазом зал.
– Здравствуйте, любезный, – вежливо произнесла она. – У вас найдётся свободная комната для одинокого путника? Желательно приличная, но недорогая.