– Хорошо. Пусть отлежится. Я вернусь к своим и переговорю. Если они согласятся – завтра утром я приду. Если меня не будет до этого времени – мы уплыли. Без вас. Понятно?
– Да, – кивнула девушка.
Глава 4
Конечно, они взяли «пассажиров». Сами попавшие в беду, друзья просто не могли оставить в беде других. И хотя на плоту стало тесно, зато весело.
Лайэм, сносно владевший всеми наречиями Земноморья, поговорил с Анабель и пересказал товарищам историю беглецов.
Анабель была дочерью зажиточного торговца мехами. Когда-то в молодости хороший охотник, отец девушки достиг определённого благополучия, удачно женился и открыл лавку, в которой начал торговать выделанными шкурами и изделиями из меха, нанимая для охоты других, менее удачливых охотников, или скупая недорого шкуры диких животных. Одним из таких наёмных охотников был Веллос. Мужчина и девушка встретились и полюбили друг друга ещё несколько лет назад, когда Анабель едва исполнилось четырнадцать, а Веллосу двадцать пять. Они тайно встречались целых два года, пока девушке не исполнилось шестнадцать. Когда Анабель достигла брачного возраста, Веллос пошёл к её отцу и попросил руки девушки. Торговец взбеленился, узнав о связи дочери с охотником-варваром, прогнав наёмного работника с глаз долой. Не о таком зяте он мечтал! Он уже давно присмотрел для девушки выгодную партию.
От греха подальше, быстро сговорился о свадьбе с товарищем по гильдии, вдовцом, пообещав ему юную дочь за хороший выкуп. Анабель была в отчаянии. Жених оказался не только намного старше неё, он был старше её отца! Но воля родителя – закон. Не прошло и полгода, как девушку закутали в брачное покрывало и отправили в храм…
Но, отвергнутый отцом Анабель, Веллос не отступил. Подговорив нескольких городских бездельников, заплатив им энную сумму, он напал на брачный кортеж и выкрал невесту прямо из-под носа престарелого жениха. Они бежали в Гарвальд, предполагая, что там их не выследят. Но взбешённые отец Анабель и несостоявшийся супруг наняли «легавых», так называемых «охотников за головами», занимающихся розыском сбежавших преступников, различных беглецов и покинувших хозяев рабов. Те преследовали влюблённую парочку в самую глушь Гарвальда, чётко идя по следу, как самые настоящие легавые псы. И, наконец, настигли… И тогда разыгралась драма, свидетельницей которой стала Ильяса.
Эта история любви удивила женщин. Ильяса расчувствовалась, Аста одобрительно хмыкнула. Обе безоговорочно приняли юную беглянку в свой круг, признав равной, за мужество и стойкость, проявленные в борьбе за собственное счастье.
Плот продолжал неспешное продвижение вниз по Эйверсу. Веллос и Анабель принесли с собой все припасы, а также небольшую лодку-долблёнку, которая теперь болталась за кормой, привязанная на длинной верёвке. С неё было удобно удить рыбу – от плота её отпугивал шум и суета. Лайэм, заядлый рыболов, садился в неё с самого утра и забрасывал самодельную удочку. К обеду у них всегда была свежая вкусная рыба, испечённая в углях.
Но вот в один из дней рыбы не стало. Какая-то зубастая тварь нагло воровала её прямо с крючка, откусывая самые мясистые части, оставляя рыболову только голову с огрызком мякоти. Это повторялось каждый раз, как на крючок попадалась добыча. Стремительная серебристая тень появлялась из-под плота, набрасывалась на трепыхающуюся рыбёшку, делала один укус и исчезала под днищем.
В конце концов, Лайэм рассвирепел, схватил нож, и, несмотря на протесты Ильясы и предостережения Асты, прыгнул в воду. Вдохнув на полную грудь, он поднырнул под плот. Все сгрудились на краю, с тревогой вглядываясь в полупрозрачную глубину. Но ничего увидеть, конечно же, не смогли, так как всё действие происходило под плотом, у них под ногами.
А в реке, по-видимому, разыгралась нешуточная драма, так как вода внезапно взбурлила, о днище что-то ощутимо ударилось несколько раз, а потом воду замутила красная жидкость, похожая на кровь…
Потянулись томительные мгновения, а Лайэм не всплывал. Когда всем показалось, что прошло опасно много времени, Вэллос решил нырнуть на помощь. Но он был ещё слаб после побоев и Аста решительно его остановила. Вынув из ножен «айосец», она умело нырнула, извернулась под водой, как змея, и скользнула под плот.
Спустя десять вдохов, с другой стороны послышался всплеск. Все мгновенно обернулись и увидели две головы, показавшиеся над водой. Аста поддерживала Лайэма под подбородок. Подплыв к плоту, она передала бесчувственное тело в руки товарищей, а сама снова поднырнула под плот. Спустя ещё минуту, она вынырнула, держа в руках бьющееся в агонии тело большой рыбы.
Тем временем Ильяса и Анабель приводили в чувство нахлебавшегося воды Лайэма. Они давили ему на живот и дули в ноздри, пока мужчина не закашлялся и не изверг попавшую в лёгкие воду. Всё его тело покрывали кровоточащие царапины, словно он боролся с гигантским ежом, а на бедре темнели глубокие раны от укуса. Всех распирало любопытство, с каким таким монстром мужчина вступил в борьбу, но тут появилась Аста со своей добычей. Ей помогли взобраться на плот и втащили уже притихшую тварь.
Чудо, бездыханно вытянувшееся на палубе, имело вид весьма странный: полурыба-полудракон. В длину примерно с руку, с обтекаемым гибким телом, плоским горизонтальным лопатообразным хвостом, двумя грудными плавниками-лапами и вытянутой драконьей мордой, с усеянной острыми зубами пастью. Голову и спину чудовища покрывали зазубренные шипы, цеплявшиеся за любую поверхность, как липучка. Большие выпуклые глаза смотрели пристально и злобно, во всяком случае, так показалось людям.
– Что за тварь? – удивилась Ильяса, никогда не видевшая подобного животного.
– Это прилипала! – воскликнул Вэллос, едва взглянув на тело. – Она цепляется к лодкам и ворует у рыбаков добычу. Опасная тварь, к ней в воде лучше не приближаться. Убивать нужно копьём или стрелой, на расстоянии.
– Я проткнула её снизу вверх, насадив голову на клинок, как на вертел, – усмехнулась Аста, отжимая волосы. – Она съедобна?
– Вполне, – кивнул Вэллос.
– Тогда займись приготовлением обеда, Анабель, – распорядилась виолка и присела рядом с окончательно пришедшим в себя любовником. – А я займусь ранами Лайэма.
Глава 5
Раны уданца быстро воспалились, и путешественникам пришлось пристать к берегу в поисках лекарства. Тут им помог Вэллос – прекрасный охотник и, как оказалось, травник.
Пока варвар занимался сбором трав и приготовлением отваров и мазей, девушки – Ильяса и Аста (Анабель всюду следовала за возлюбленным и присматривала за больным) – решили немного поохотиться, чтобы пополнить запасы свежего мяса.
Место, где плот пристал к берегу, выглядело живописно и необычно: каменная арка, увитая лианами и поросшая висячими растениями, сквозь которую вытекал широкий мелкий ручей с кристально-прозрачной водой. Глубина ручья не превышала половины роста человека, а дно устилала крупная разноцветная галька. Берега покрывала пышная зелень густого леса. Ветви деревьев нависали над самой водой, отражаясь в гладкой поверхности, как в хрустальном зеркале. Путешественники с трудом отыскали свободное от леса пространство – небольшой каменистый пятачок у подножия увитой ползучей зеленью вертикальной скалы, на плоской вершине которой устроили гнёзда нырки – крупные водоплавающие птицы, прозванные так за умение ловко нырять и ловить рыбу на глубине.
Как только на суше разбили временный лагерь – пара шалашей-навесов и кострище – Аста, взглянув на скалу, спросила:
– Кто соскучился по яичнице?
Соскучились, конечно же, все.
– Я добуду вам свежих яиц! – пообещала виолка.
Забросив за спину самодельную корзинку из тонких прутьев, она схватилась за толстые ветви лиан, оплетавших скалу, и ловко полезла наверх.
– А может, не надо?.. – воскликнул Лайэм, глядя вслед отчаянной любовнице.
– Смелая девушка, – восхищённо вздохнула Анабель.
Аста поднималась выше и выше, ловко карабкаясь по лианам, подтягиваясь на руках и упираясь ногами в уступы или узлы сплетённых ветвей. Вскоре она достигла вершины. Прогнав мирно сидящую пару нырков с гнёзд, начала собирать яйца, кладя их в корзинку. Птицы с возмущёнными криками носились у девушки над головой, но она не обращала на них внимания. Тогда нырки развернулись и куда-то улетели. Закончив грабёж, Аста начала спуск той же дорогой, что и поднималась.
Виолка была уже на полпути до земли, когда со стороны реки появилась целая стая нырков – около десятка больших злых птиц. Они с громкими криками набросились на разорительницу гнёзд, клюя в спину, плечи и голову острыми крепкими клювами и пытаясь сбросить вниз; били крыльями и хватали за волосы; прицельно «бомбили» испражнениями и отрыгнутой полупереваренной рыбой. Аста прижалась к скале, судорожно вцепившись в лианы. Отбиваться она не могла, так как тогда сорвалась и упала бы вниз, на острые камни.
Лайэм, Ильяса и Анабель подняли крик, стараясь отпугнуть взбесившихся птиц, но те не обращали на них внимания, продолжая прицельные и болезненные атаки на виолку. Видя, что шум и размахивания руками не приносят никакого толка, Ильяса схватила лук и начала стрелять в стаю. Она не прицеливалась, а просто посылала стрелу за стрелой. Птицы кружились так тесно, что ни одна стрела не пролетела мимо: одной пробила крыло, другой грудь, третьей вырвала хвост или снесла голову. Стая начала стремительно редеть. Когда их осталось несколько особей, птицы бросили жертву и унеслись прочь. Аста, не дожидаясь их возвращения, быстро спустилась вниз, почти соскользнула по лиане, ободрав в кровь ладони. Исклёванная, избитая сильными крыльями, покрытая кровью, царапинами, перьями и птичьим дерьмом, в потёках разбитых яиц, с всклокоченными волосами и отвратительно воняющая полупереваренной рыбой – Аста выглядела одновременно и смешно, и жалко.
– Ненормальные кучки перьев! Куры облезлые! Безмозглые рыбоеды! – бушевала виолка, выдирая из волос перья и помёт. – Какие-то бешеные собаки, а не птицы!