Ещё одно приятное открытие ждало друзей в середине острова: родник, бьющий из-под земли и стекающий в чашеобразное углубление. Оттуда он нитевидным водопадом срывался в реку с обрывистого берега.
Сытые, довольные, отдохнувшие путешественники разбрелись по острову, совсем забыв об осторожности.
Ильяса заметила просвет впереди и решила выйти на поляну и позагорать на солнышке. В отличие от безразличной Асты, девушка стеснялась раздеваться перед посторонними мужчинами догола. Хотя Лайэм был не совсем посторонним, но те времена, когда они предавались вместе страсти, ушли в прошлое, и казались такими далёкими, словно происходили в предыдущей жизни. А Вэллос – совершенно чужой, да к тому же постоянно находится под бдительным и немного ревнивым взглядом Анабель. Айоска, хоть и подружилась с виолкой и алмосткой, но поглядывала на подруг с ревностью, когда, как ей казалось, те вели себя не совсем пристойно или провоцирующе.
Кусты расступились, и девушка вышла к подножию невысокого холма. Прямо перед глазами темнел узкий зев пещеры. Земля у входа желтела примятой истоптанной травой и белела обглоданными костями. Напротив входа высился толстый столб, увенчанный изображением оскалившейся звероподобной головы и покрытый бурыми пятнами, тройными параллельными царапинами и глубокими зазубринами, оставленными явно не топором дровосека. Движимая любопытством, Ильяса подошла ближе.
Со столба свисали обрывки верёвок, а земля вокруг пропиталась застарелой и не очень кровью. Приглядевшись к разбросанным вокруг костям, девушка со скрытым страхом поняла, что все они человеческие.
Рука невольно потянулась к мечу. Ильяса настороженно оглянулась. Разум подсказывал, что нужно бежать с этого нехорошего места, но любопытство удерживало на месте.
Бесшумно ступая, девушка обошла поляну по периметру и осторожно приблизилась к входу. Из зева исходил зловонный запах и доносился чуть слышный храп. Кто или что пряталось в непроницаемой темноте? Можно было бы разбудить его, чтобы удовлетворить любопытство, но это чистой воды безумие! А вдруг это какой-нибудь монстр, наподобие тех, что водятся в Диком болоте? Она одна не справится с ним. Нужно позвать товарищей и рассказать им о находке.
Ильяса сделала несколько шагов назад, намереваясь уйти. Нога наступила на старую, хрупкую, иссушенную солнцем и ветрами кость, и та громко, предательски хрустнула. Тотчас из пещеры донёслось недовольное шипение, словно проснулся целый клубок змей. Девушка замерла, с напряжением вглядываясь в темноту входа. Что-то там шевелилось, что-то большое и грузное. Послышались шелест, хруст, шуршание, громкое сопение, и наружу выткнулась тупорылая морда. На Ильясу уставились два жёлтых змеиных глаза, полуприкрытые тяжёлыми веками. Вытянутые отверстия на конце морды раздулись, с шумом втягивая воздух и принюхиваясь. Глаза сфокусировались на девушке, пасть приоткрылась, выпуская наружу длинный узкий чёрный язык, извивающийся, как потревоженная змея. Тварь, с трудом протискиваясь через узкий проход, начала выбираться из пещеры.
Ильяса медленно отступала, не отводя взгляда от выползающего из пещеры чудовища. В длину оно имело шагов шесть-семь, а в высоту – половину человеческого роста. Бурую грубую кожу покрывали большие белые бородавки. На шее и лапах топорщились жёсткие складки. По спине, от головы до кончика короткого толстого хвоста, шёл костяной гребень, похожий на торчащие вверх зубы. Большая шишковатая голова с вытянутой пастью, полной острых треугольных зубов, величиной с ладонь, тяжело покачивалась при движении, роняя на землю мутные капли тягучей слюны, вытекавшей между зубов. Массивные вывернутые лапы, поддерживающие огромное раздутое пузо, волочащееся по земле, неуклюже переступали, загребая длинными серповидными когтями траву.
Девушка упёрлась спиной в столб и поняла, что отступать дальше некуда. Осталось или драться, или убегать. Разум настаивал на втором варианте, безрассудная храбрость и азарт, склоняли к первому. Всё же разум победил, поддерживаемый инстинктом самосохранения и материнским инстинктом, твердящим, что она обязана оберегать растущую в ней жизнь любым способом, даже ценой позорного бегства.
Ильяса сделала шаг в сторону, намереваясь обойти столб и укрыться в зарослях. Но монстр, вопреки кажущейся неуклюжести и массивности, вдруг сделал резкий рывок вперёд, выбрасывая из пасти превратившийся в длинный и тонкий канат язык, который мгновенно обвился вокруг ноги девушки. Она почувствовала резкий рывок и едва устояла на ногах. Спасла алмостку быстрая реакция. Взмахнув рукой, с зажатым в ней мечом, она отсекла мерзкий отросток. Чудовище отпрянуло, присев на задние лапы. Шея его раздулась, и воздух огласило резкое шипение, переходящее в свист, от которого даже уши заложило. Когти с силой впились в землю, пропарывая в твёрдой почве глубокие борозды.
Вопреки ожиданиям, чудовище не отступило, а снова ринулось в атаку. Из-под лап вылетели комья земли и трава. Выставив голову, как таран, оно помчалось на противника.
Перехватив меч двумя руками, Ильяса изо всех сил рубанула по голове. Жалобно зазвенев, лезвие отскочило, оставив на коже неглубокий порез. От удара у девушки даже руки занемели. Осталось ощущение, что она ударила по камню.
Чудовище мотнуло головой, зацепив девушку концом морды, отчего та не удержалась на ногах и кубарем покатилась по земле. Зверюга начала растеряно водить мордой из стороны в сторону, выстреливая обрубком языка, словно не понимая, куда исчез враг.
Поднявшись на четвереньки, Ильяса быстро проползла в сторону хвоста, вскочила и, перехватив клинок для нанесения колющего удара, вонзила его в раздутое брюхо твари. Острейшее стальное лезвие с трудом пробило толстую грубую кожу, и медленно, словно нож в густеющую смолу, погрузилось по самую рукоятку.
Чудовище снова громко раздражённо зашипело. Резко извернувшись, оно ударило головой девушку в бок, отбросив шагов на пять. У Ильясы перехватило дыхание от удара о землю. Пока она приходила в себя, тварь быстро подползла к ней и раскрыла зубастую пасть, с намерением оттяпать лакомый кусочек.
Внезапно откуда-то со стороны прилетела стрела и вонзилась зверю в глаз. Завизжав, чудовище яростно замотало головой. Ильяса не стала удивляться и оглядываться в поисках неведомого помощника, а выхватила «айосец» и вонзила в шею зверюги, чудом увернувшись от когтей передней лапы.
Пока она поднималась, из-за кустов выскочила Аста, прыжком взлетела на спину чудовища, оседлав его, как фантастическая наездница, и вонзила кинжал в основание черепа. Навалившись всем телом, она давила на рукоятку, пока лезвие не погрузилось по самую крестовину. Зверюга шипела и извивалась, пытаясь сбросить наездницу, но та крепко держалась за рукоять, сжимая бока сильными ногами.
Постепенно жизненные силы покинули раненое животное, лапы подкосились, и оно рухнуло на землю. Из пасти побежала густая и тёмная кровь. Жёлтые глаза потускнели, тяжёлые веки опустились. Лишь кончик мясистого хвоста ещё слабо подёргивался.
Зашелестели кусты с противоположной стороны, и на поляну выбежал Вэллос. За ним еле поспевала Анабель. Они с изумлением взирали на монстра, гордо восседающую на нём Асту и слегка потрёпанную Ильясу.
– Что это за чудище? – удивлённо воскликнула Анабель.
– Речной бог, – с неким благоговением ответил Вэллос. – Я слышал о нём рассказы от разных варваров, но думал, что это досужие выдумки, сказка, миф… Некоторые прибрежные племена приносят ему в жертву преступников и захваченных в плен врагов.
– Так вот почему тут так много человеческих костей… – Ильяса ковырнула носком сапога лежащую рядом кость. Она откатилась с тихим грустным шелестом.
– Бог или демон, а мы его съедим! – заявила Аста, с трудом вытаскивая кинжал.
Ильяса, уперев в бок ногу, с таким же трудом вытащила меч, и начала тщательно очищать благородное лезвие от чёрной демонской крови. Представив, как жуёт кусок мяса, напитанный человеческой плотью сожранных чудовищем людей, она почувствовала резкий приступ тошноты и едва добежала до кустов. Опорожнив желудок от полупереваренного обеда, вернулась на поляну и решительно заявила:
– Я тебя уважаю, Аста, и безмерно благодарна за вторичное спасение, но жрать это чудище ты будешь сама!
Виолка посмотрела на бледное лицо подруги и насмешливо рассмеялась.
– Какая ты нежная! Надеюсь, это из-за ребёнка. В противном случае, моё уважение к тебе немного поубавится.
Ильяса ничего не ответила. Сунув меч в ножны, развернулась и пошла в сторону лагеря.
Глава 8
Течение усилилось. Плот уже не плыл – он стремительно нёсся в середине бурного потока. По сторонам мелькали высокие скалистые берега. Река вошла в сумрачный узкий туннель с вертикальными стенами, с которых свисали плети вьющихся растений. Всем вновь пришлось взяться за шесты. Став по бокам, друзья следили, чтобы плот не ударило о стену ущелья, не выбросило на камни, то там, то тут выглядывавшие из пенистого потока, не развернуло поперёк течения. Если возникала угроза, они упирались в препятствие концом шеста и отталкивались. Лайэм с таким усердием орудовал рулевым веслом, что стёр ладони до крови.
Несколько раз возникала опасность, когда плот налетал на невидимые под водой валуны. Но, увлекаемый сильным течением, он срывался с преграды, подталкиваемый четырьмя шестами, и вновь стремительно нёсся вперёд, покачиваясь на бурлящих волнах и оставляя позади вырванные из тела измочаленные тростины.
На прохождение ущелья ушёл целый день. Они буквально не приседали, не ели и не пили, и до вечера все еле держались на ногах. Когда высокие стены разошлись, ослепив лучами заходящего солнца, а река вновь разлилась, став широкой и спокойной, люди просто рухнули там, где стояли. Лайэм их последних сил направил плот к берегу, и он ткнулся носом в пологий песчаный пляж.
Для восстановления сил решили разбить на берегу лагерь и задержаться на несколько дней. Сил строить шалаши и готовить постели не осталось. Хватило только на собирание хвороста для костра. Перекусив, легли прямо на голый тёплый песок, сгрудившись в кучку, грея друг друга спинами и боками.