– За меня заплатили двадцать пять серебряных редалов! – с гордостью ответила девочка.
– Это много?
– Да! За других девочек давали не больше 10-12.
– Если ты такая дорогая и восхитительная, почему господин Эмил не оставил тебя себе? Чем я так ценен, что он делает мне такие дорогие подарки?
Вопрос был, скорее, риторический, но девочка замялась и отвела глаза. Ильяса поняла, что та что-то знает, но не хочет говорить. Она нахмурилась и грозно посмотрела на рабыню.
– Выкладывай правду, маленькая плутовка! – приказала строго. – Если хочешь служить мне – у тебя не должно быть от меня секретов.
Девочка смутилась и пробормотала:
– Да, мой господин… Я… случайно… подслушала разговор господина Эмила и другого господина… Не знаю его имени…
– Ну, не тяни! Говори всё, не бойся. Я знаю, что слуги подслушивают своих хозяев – это для меня не новость.
– Господин Эмил сказал, что хочет приручить мальчишку… Думаю, речь шла о вас… Он хочет, чтобы вы были обязаны ему, помнили о нём, когда дела у вас пойдут в гору… Каковы бы ни были его мотивы, мой господин, я рада, что принадлежу вам!
– Почему?
– Вы такой красивый! И молодой… А господин Эмил толстый и старый… Я слышала, он жесток со своими рабами…
– Я тоже могу быть жестоким.
– Я буду послушной и нежной, мой господин, и у вас не будет повода на меня сердиться, – хитро прищурилась девочка.
– Посмотрим… А что ты ещё подслушала из разговора господина Эмила с другим господином?
– Он говорил… – Льяса наморщила гладкий лобик, стараясь вспомнить поточней. – «Этот парень далеко пойдёт, если его правильно направлять… В нём есть нечто необычное, загадочное… Нечто неуловимо-странное… Королева любит всё необычное и чужеземное. Если он возвысится – возвышусь и я, а то последнее время королева начала меня забывать…».
– И всё?
– Это всё.
– Если ещё что-то услышишь обо мне – сразу рассказывай.
– Конечно, мой господин! – радостно улыбнулась девочка.
– Ты давно стала рабыней?
– В десять лет.
– А хотела бы вернуться домой?
– В Льежскую степь?
– Ну, да.
– О, нет!
– Нет? Почему? Разве ты не хочешь стать свободной?
– Я никогда не была свободной. Сначала я принадлежала отцу. Потом он бы продал меня мужу, и я бы принадлежала ему… Вернуться домой, в этот грязный вонючий шатёр, полный дыма и сопливых детей? Нет, не хочу! Стать женой нищего пастуха, готовить жидкую похлёбку на дымном костре, одеваться в шкуры и тряпьё, бесконечно рожать, доить коз и кобылиц, бродить по степи, как дикое животное, изнывать от жары летом и мёрзнуть зимой… Нет, я не хочу такой свободы.
– Но разве лучше быть рабыней жестокого и старого господина, послушно исполнять его мерзкие фантазии, беспрекословно подчиняться его прихотям, ласкать его дряблое тело?
– Это тоже нехорошо… Но Льежская степь хуже. Здесь я сплю на чистых простынях, в мягкой постели, а не замотавшись в шкуры на голой земле. Ем вкусную пищу, а не полусырое мясо коз и павших лошадей. И целый день ничего не делаю, лишь готовлюсь ублажать моего господина.
– А кто же трудится на полях и плантациях?
– Мужчины, старухи, некрасивые и непослушные, – беспечно ответила девочка.
– Но и ты ведь когда-то состаришься…
– Я постараюсь так услужить своему господину, что, когда стану старой и некрасивой, он не продаст меня на поля, а оставит в доме, прислуживать его новой наложнице…
Льяса заискивающе улыбнулась и, протянув руку, робко коснулась лица Ильясы.
– Вы так прекрасны, мой господин… – промурлыкала она. – Наверное, вас так приятно любить…
Полумрак комнаты рассеивал свет одинокой свечи, горящей в канделябре у кровати, в камине едва теплился огонь, тихонько потрескивая обугленными поленьями, за окном еле слышно шелестели листья ордеи и негромко пели ночные цикады… Возможно, от этой умиротворяющей атмосферы, или от робких ласк рабыни, а может, от физиологического голода (как-никак Ильяса уже была познавшей близость женщиной), но тело алмостки охватило неожиданное желание. Она сама удивилась этому пробуждению страсти. Ей казалось, что после «любви» барона Ротрокса, ей уже никогда не захочется близости.
Отбросив шаловливые ручки девочки, Ильяса сердито сказала, стараясь скрыть своё состояние:
– Я ведь могу тебя отшлёпать, маленькая рукоблудница!
Но льежка заметила возбуждение господина и тихонько довольно засмеялась. Она вскочила и нагло уселась хозяину на колени. Не успела Ильяса опомниться, как руки рабыни обвились вокруг её шеи, а соблазнительные губки присосались ко рту в умелом страстном поцелуе. Язычок проник сквозь зубы и затрепетал во рту, лаская нёбо и щёки.
– Ты что?! – Ильяса с трудом оторвала юную насильницу от своего рта. – Что ты себе позволяешь?
– Разве вы не хотите любви? – нисколько не испугалась рабыня. – Я умею… Меня научили… Только позвольте, и я доставлю вам небесное наслаждение…
Ильяса хотела прогнать негодницу, но, охваченная страстью, махнула рукой. Будь что будет! Если её тайна откроется – так тому и быть. Вот будет сюрприз для мастера Эмила! Она расслабилась и отдалась ласкам наложницы.
Ловкие пальчики быстро расстегнули все застёжки и крючочки на кафтане и распустили шнуровку на рубашке. Шаловливые ручки скользнули к голому телу и начали там бесстыдно шарить, нежно поглаживая кожу.
– Какая у вас мягкая шелковистая кожа, господин, – проворковала Льяса, – как у женщины…
– Ага… И не только кожа… – усмехнулась женщина.
– Вас, наверное, обожали ваши прежние наложницы.
– Я никогда не была с женщиной…
– О… Теперь я понимаю… Тогда расслабьтесь и позвольте мне сделать всё самой. Меня учили, как обращаться с девственниками.
– Маленькая дурочка… – пробормотала Ильяса, наслаждаясь ласками рабыни. – Тебя ждёт большое и неприятное открытие… Но продолжай, не останавливайся…
Рабыня расстегнула пояс и выдернула из штанов рубашку. Её руки скользнули на грудь, и девочка замерла.
– О… Э… Что… – она не находила слов. Затем приподняла подол и заглянула под него. – Что это у вас, господин? – пролепетала она.
Хотя груди Ильясы легко помещались в женскую ладошку, но их никак нельзя было спутать с мужскими грудными мышцами, даже сильно развитыми.
– Это сиськи, глупая девчонка, а я женщина, одетая в мужскую одежду, – насмешливо ответила Ильяса. – Но что же ты остановилась? Тебя не учили ублажать женщин?
– Учили, – встрепенулась рабыня. – Просто, я думала… Но это неважно. Я всё равно буду любить вас. Всё же это лучше, чем принадлежать древнему старцу. В Школе Наслаждений говорили, что мы можем принадлежать знатной даме, и учили, как любить женщину… Я не разочарую вас, госпожа.
Льяса раздела Ильясу и потащила в постель. По-видимому, девочка была прилежной ученицей, потому что в эту ночь Ильяса впервые познала оргазм, который полностью перевернул её понятия о близости. Она стонала и дрожала, вскрикивала и трепетала, едва не теряя сознание от сотрясавших тело волн блаженства.
Спустя пару часов, опустошённая и удовлетворённая, прижимая к себе хрупкое тельце наложницы, она пробормотала, засыпая:
– Клянусь Небесами и загробной жизнью, я никогда тебя не продам, и не буду наказывать, если ты будешь доставлять мне такое наслаждение хотя бы раз в декаду…
Утром Ильясу разбудили нежные прикосновения и лёгкие поцелуи Льясы.
– Вставайте, госпожа, уже утро… Приходил слуга от господина Эмила и сказал, что мастер ждёт вас к завтраку.
Ильяса открыла сонные глаза и спросила:
– Разве уже так поздно?
– Уже час коня. Вы так сладко спали, что я не посмела вас будить.
Женщина зевнула и потянулась. Затем повернулась набок, подложила под голову руку и уставилась на рабыню, словно впервые её увидела. Девочка забеспокоилась.
– Что? – робко спросила она. – Я сделала что-то не так? Я прошу прощения, госпожа…
– Давай договоримся, Льяса… Во-первых, забудь слово «госпожа». Я пока не готова открыть окружающим правду о себе. Я хочу ещё побыть мужчиной. Поэтому, «господин», а не «госпожа». Если ты будешь умницей и удержишь свой ловкий язычок за жемчужными зубками, мы останемся друзьями. В противном случае, мне придётся применить некоторые меры… Ну, например, укоротить ту часть твоего прекрасного тела, которая разболтает о моей тайне. Если ты не хочешь оставаться у меня, потому что я не могу доставить тебе того удовольствия, которое ты рассчитывала получить от мужчины-хозяина, то скажи об этом честно и сейчас, и я, или отдам тебя обратно господину Эмилу, или продам кому-нибудь, можно молодому и красивому господину, ибо ты это заслужила.
– Нет, я хочу служить вам, мой господин, – поспешно ответила девочка. – Я никому не открою вашу тайну, наоборот, всем подружкам я буду говорить, какой у меня сильный и мужественный хозяин, какой он добрый и щедрый…
Ильяса засмеялась.
– Ах, ты, маленькая хитрая лапса! Я поняла твой намёк… Хорошо, я буду добрым и щедрым господином. И в благодарность за сегодняшнюю ночь я хочу сделать тебе маленький подарок. Что ты хочешь получить?
– О, господин! – оживилась рабыня. – Купите мне туфельки! Такие кожаные, расшитые жемчугом, на серебряных каблучках. Я видела такие у одной девушки. Она принадлежит очень богатому господину, он одевает её, как принцессу.
– Ладно, когда я вернусь от королевы, мы пойдём на рынок, и ты сама выберешь себе туфельки.
За завтраком господин Эмил, хитро улыбаясь, спросил:
– Как вам понравился мой скромный подарок?
– Девушка очень хороша, – сдержанно ответила Ильяса.
– Да, льежки очень горячи… Но будьте осторожны: они умеют садиться на шею. Не позволяйте ей манипулировать собой. Рабыни быстро наглеют, если им потакать. Время от времени их нужно поколачивать. Чтобы они вас немного боялась. Рабы должны знать своё место.
Глава 7
Королевский дворец – старинное здание, похожее на замок-крепость – возвышался на берегу озера. Высокие замшелые стены уходили в воду, а в Нижний двор, представлявший собой каменную пристань, можно было вплыть на лодке или небольшом прогулочном корабле через специальные Водные Врата.