«В боевиках видел», — подмывало сказать мне, но я сдержаться, хотя и не был так далек от истины.
В прошлой жизни, помимо чтения книг, очень хорошо шли фильмы про всяких супергероев. Все движения я запоминал и мог повторить — конечно же в уме, — почти досконально. Это было подобно коллекционированию глухим пластинок с классической музыкой. Но являлось моим утешением. Ведь до инвалидности я занимался рукопашным боем, весьма неплохо, кстати. Наверное, еще и от туда что-то в голове сохранилось.
Оказалось, не зря запоминал. Память вкупе с мощным новым телом творили чудеса.
— Да так, тренировки, — уклончиво ответил я.
— Руку больно?
— Пройдет.
Я глянул на конечность. Сейчас бы приложить лед, чтобы снять опухоль. Но перелома нет, и то хорошо. Признаться, рука меня сейчас беспокоила в последнюю очередь.
Я некоторое время сомневался, глядя на закрытую дверь «Вельзевула». Где исчезла брюнетка, потом все же спросил у Ольги:
— Скажи, а ты видела черноволосую девушку рядом с Герценем?
— Агнета? — улыбнулась Ольга. — Что, понравилась?
— Чего сразу понравилось? — надулся я. — Просто спрашиваю.
— Да ладно. От нее все пацаны тащатся. Она ничего такая. Но ты забудь. Это девушка Герцена. Они уже давно вместе ходят, их семьи предрешили их судьбу еще лет в шесть, обвенчав.
— Как это? — не понял я.
— Да очень просто. Ее семья, дом Вебер, решили таким образом подняться, предложив Герценым сосватать их сына и свою дочь. За хорошие откупные естественно. Говорят, приданное составляло кругленькую сумму в семь нулей. Но что не сделаешь, чтобы укрепить и поднять авторитет фамилии. Вебер из разорившихся аристократов, тоже в немилость к Императору попадали, как и Герцены, правда в отличие от последних, так и не смогли восстановить до конца доверие. В общем, карабкаются вверх как могут.
— Разве так можно? — спросил я. — Без воли человека выдавать его замуж.
— Наивный! Конечно можно — если это для пользы рода и дома.
М-да, ну и нравы в этом мире. Хотя, если подумать, то и мы не далеко ушли.
— Ладно, — устало произнес я. — Пора возвращаться домой. Или хочешь в «Вельзевуле» затусить?
Ольга скривилась.
— Больно надо на этих уродов смотреть! Поехали домой, вон и таксист наш стоит, все никак клиента найти не может.
Машина подъехала к дому. Но вместо ожидаемой полутьмы, почти во всех окнах было светло. Сквозь светлые занавески были видны снующие туда и обратно тени. Дом походил на потревоженный улей.
— Почему никто не спит? — шепнул я, словно боясь быть услышанным.
— Наверное, нас кинулись, — стиснув кулаки, произнесла Ольга. — Вот зададут нам теперь жару! Месяц будем в опале ходить!
Мы расплатились с таксистом, юркнули к блокпосту.
— Сейчас у Николая Васильевича узнаем как обстановка. Может, удастся что-то придумать.
Но Николая Васильевича на месте, как это не удивительно, не оказалось. На столе стоял недопитый чай и не доеденное яичко, по маленькому телевизору шла трансляция футбола. По всему было видно, что охранник покинул пост совсем недавно.
— Может, в туалет отошел? — предположил я.
— Ему нельзя отсюда выходить по уставу!
— Устав уставом, а когда сильно хочется, то тут уже не до какого устава дела нет.
Мы прошли пустой блокпост и двинули тропой к дому.
Сердцем я чувствовал — произошло что-то нехорошее, из ряда вон выходящее. Но даже не хотел делать предположения, чтобы не накликать беду.
Уже на подходе к дому, мы услышали громкие голоса — говорил отец с кем-то и вроде даже ругался.
— Незамеченными не получится пройти, — сморщившись, произнесла сестра. — Что будем делать?
— Пошли, скажем что просто гуляли перед сном возле фонтана.
План был так себе, но лучше такой, чем совсем ничего.
— А про лицо что будешь говорить? — ухмыльнулась та. — У тебя синяк под глазом и губы все в крови.
Ольга принялась оттирать меня.
— Ай! Полегче! Да не слюни ты пальцы!
— Кровь уже присохла! Не шевелись! Чуть-чуть осталось. Ну вот, вроде лучше. Только вот синяк…
— Скажу упал, — ответил я, хотя сам решил, что если будет спрашивать отец, напомню ему о драке с Олегом. В принципе, не так далеко от правды. После той стычки ребра до сих пор побаливают.
Войдя в дом, мы с удивлением обнаружили, что никто из членов семьи не спал — все собрались в холле и о чем-то нервно переговаривались. Анфиса стояла в углу, комкая носовой платок. Кажется, плакала.
У меня сжалось сердце. Неужели отец узнал про нас с ней?
— Максим! — увидев меня, крикнул Вяземский старший. — Где ты был?
— Гуляли с Ольгой по двору, — тут же ответил я, напрягшись. — А что случилось?
— Что случилось?! — почти закричал тот, вскинув руки вверх.
И вдруг начал рыдать. Тело его содрогалось, словно у раненого зверя.
Я был обескуражен и потрясен и только молча смотрел, как махина, Вяземский старший, плакал как ребенок. Не мог поверить собственным глазам. Да что же произошло?!
К нам подошла Анфиса. Погладив мужа по плечу, она, задыхаясь от наступающих слез, произнесла:
— Олег… он умер…
Глава 5
Новость прозвучала как гром среди ясного неба. Умер? Что за дурацкая шутка?!
Мы стояли с Ольгой, огорошенные этой новостью, онемевшие. Хаотичными хищными птицами в голове кружили мысли, не в силах сформироваться в слова. Умер. Как это — умер? Ведь еще вчера за ужином видели его. Вполне здоров был. А теперь — умер.
— Что значит умер? — наконец выдавила из себя Ольга.
— Врач сказал, что сердце не выдержало, — всхлипывая, ответила Анфиса.
Где-то вдали пробежал Нианзу. Потом, обнаружив цель своих поисков, подошел к Вяземскому, протянул тому таблетки и стакан воды. Глава семейства вытащил две желтые пилюли из блистера, закинул их в рот и разжевал.
— Запейте, — прошептал китаец, печально глядя на сморщившегося от горечи таблеток Вяземского.
С лестницы спустился полицейский. Был он задумчив. Рыжие тонкие усы подрагивали как лапки таракана.
Следом за полицейским спустилась Стаханова. Холодным взглядом зыркнула на меня, потом вместе с полицейским подошла к Вяземскому.
— Нужно поговорить, — сообщил представитель власти. И тоже глянув как-то не добро на меня, уточнил: — Наедине.
Глава семейства растеряно кивнул.
— Хорошо. Пройдёмте в мой кабинет.
Они удалились.
— Нианзу, — позвал я китайца. — Что тут случилось?
— Господин Олег Петрович… такое горе! Сердце! Ох!
Такой ответ меня не удовлетворил. Предчувствие подсказывало — не так тут все просто. А еще не понравился взгляд Стахановой.
Я потянул Нианзу в сторону, чтобы наш разговор не услышала Ольга, и начал пристальный расспрос:
— Выкладывай все на чистоту! Как это у тридцатилетнего парня и сердце вдруг остановилось. Тут что-то нечисто!
— Ох, господин Максим Петрович! — китаец заметно занервничал. — Такие дела творятся, я и сам до конца еще не понимаю. Тело обнаружила служанка, она и подняла всех на уши, полицию вызвала. Господин Вяземский тут же госпоже Стахановой позвонил. Думал, что еще как-то можно спасти, помочь… — кончики губ китайца задрожали, но он сдержался. — Та осмотрела тело, говорит, что причиной послужило какое-то внешнее воздействие. Но больше никаких подробностей не говорит.
— Убийство? — выдохнул я.
— Я не знаю!
— Максим! — вдруг раздался со стороны бас отца. — Подойди к нам.
Я обернулся. Вяземский был хмур, взгляд туманный.
Даже не знаю почему, но мне вдруг стало не по себе. Нехорошее предчувствие овладело разумом. Я медленно побрел к отцу.
— Зайди пожалуйста в комнату.
Я зашел.
— Добрый день, — кивнул полицейский, даже не поняв, как глупо это, учитывая обстановку, прозвучало. — Меня зовут Аркадий Андреевич, я работаю в окружном полицейском участке.
Аркадий Андреевич пошевелил усами, еще больше создавая сходство с тараканом.
— Максим, — представился я.
— Что ж, Максим, вы уже, наверное, знаете о том печальном событии, которое заставило явиться меня сюда. Я бы хотел задать вам несколько вопросов по этому поводу.
— Задавайте, — пожал я плечами.
— Что ж, подскажите, когда в последний раз вы видели Олега?
— Прошлым вечером, за семейным ужином.
Аркадий Андреевич кивнул, словно я был на экзамене и мой ответ оказался верным.
— А насчет вашей ссоры что можете сказать?
— Какой ссоры? — насторожился я.
— Ну вы же подрались…
— Это была не драка! — вдруг вступил в разговор Вяземский. — Я же сказал, они просто занимались. Тренировка.
— Хорошо, — вздохнул полицейский. — А вы били Олега?
— Не бил! — тут же за меня ответил отец.
— Послушайте… — начал Аркадий Андреевич, но Вяземский его перебил.
— Это что, допрос? Тогда мы отказываемся говорить. Вы же сами сказали, что просто поговорите, а сейчас задаёте какие-то вопросы.
— Я понимаю, что вам сейчас трудно, но…
— Ничего вы не понимаете! — вдруг зарычал Вяземский. — Делайте свое дело, ищите улики и следы, а не задавайте глупых вопросов.
— Глупых вопросов, как вы выразились, я тут не задаю, — с нажимом ответил полицейский. — Давайте будем держать себя в руках. Да, тяжелая ситуация, я вас прекрасно понимаю. Но и вы меня поймите, — Аркадий Андреевич пошевелил усами. — Знаю, что совсем недавно на вас покушение было.
— Верно, — подчеркнуло сдержано ответил Вяземский. — Кинули бомбу в окно. Мой младший сын спас меня.
— Эти два события могут как-то быть связаны между собой?
— Нет, — твердо ответил отец. — Абсолютно никак.
— Хорошо. Тогда еще один вопрос вашему сыну.
— Нет, — вдруг сказал отец. — Достаточно. Он слишком устал. Прошу вас, идите!
— Но… — Аркадий Андреевич был явно сбит такой наглостью.
— Идите я сказал! — в приказном тоне произнес Вяземский, указывая на дверь. — Или забыли, где выход?