— Я научу тебя. Но помни: правильный выбор цели — вот ключевой фактор всего.
Я задумался.
— А можно ли увеличить скорость медитации — чтобы не тратить столько времени на нее?
— Вот, — удовлетворенно кивнул Чернов. — Ты начинаешь думать в правильном направлении. Не бросаться сразу в путь, как делают все, а приготовится к нему — надеть надежную обувь, выбрать посох, запастись провизией.
Общий смысл астрально прокачивания я понял. Определяешь цель. Копишь словно аккумулятор энергию. Выплескиваешь ее, получая нужное. И ключевое тут — накопление. А вот если увеличить емкость этих аккумуляторов, да и мощность повысить — вот тогда дело быстрее пойдет.
Чернов понял мою задумку. Вернувшись к своему столу, поднял с него книгу и подал мне.
— Прочти.
Я взял книгу. Она была без названия — просто черный корешок и обложка, толстая, пыльная.
— У тебя получится, — понизив голос до шепота, сказал Чернов. А потом почти криком обратился ко всем: — Урок окончен!
Повскакивали практически все, кроме меня. Я же, прикованный первыми страницами чтения, ушел чуть ли не последний из класса.
Книга оказалась и в самом деле полезной. Я перечитал ее на три раза и уже начал штудировать на четвертый, как остановил себя. В глубине души понимал, что это страх неизведанного не дает мне сделать первый настоящий шаг. И потому пересилив себя, приступил к действиям.
Изначальной целью прокачки я выбрал именно создание генератора — так я назвал это умение, которое хотел создать.
А далее — все по завета Чернова и его книжицы, которую, как оказалось, он сам когда-то и написал.
Концентрация, медитация, фиксирование сознания — практики занимали у меня все свободное от учебы время. Я даже перестал общаться со своими друзьями по комнате и те затаили на меня обиду.
— Да сколько можно сидеть и тупо пялиться в одну точку?! — вопросил Андрей, глядя на меня. — Лучше бы пошли пива попили.
— В самом деле, — кивнул Елисей.
Я с трудом вышел из медитации — все-таки с непривычки давалась она мне тяжело.
— Ну чего вы? — устало пробормотал я. — Видите же, что занят. Занимаюсь я! Не отвлекайте!
— Занимается он! — фыркнул Андрей. — Уже пятый час к ряду. Как с утра начал, так и не отходил от кровати.
— Пятый час?! — удивился я.
И вдруг почувствовал, что чертовски голод. Может бы, Андрей и прав?
— Пятый-пятый, — кивнул Елисей.
— Да, что-то я и в самом деле проголодался, — произнес я, поднимаясь.
И едва не упал — отсидел ноги до того, что те стали словно чужие. Сегодня удалось продвинуться почти четверть и до заветного умения оставалось уже половина пути.
— О, братец! — протянул Андрей. — С такими темпами ты совсем силы растеряешь. Нет, так дело не пойдет. Давай, срочно собирайся — пойдем чего-нибудь перекусим. Отмазки не принимаются.
— Согласен! — улыбнулся я и мы двинули к «Пекарне Якова» — заведению, в котором не смотря на его название, выпечкой и не пахло.
Несмотря на запрет выходить с территории школы, многие ученики все же нарушали его — благо особо за этим никто не следил. В нескольких сотнях метрах от школы располагался небольшой городок, называемый Верхоянск, который существовал только благодаря мануфактуре семьи Герценых, специализирующейся на сахароварении. Помимо самой мануфактуры в городке было множество увеселительных заведений — в расчете на учеников, которые приносили хорошую прибыль городу по этой статье доходов.
Бары, закусочные, увеселительные заведения, и даже, если знать места, публичные дома имелись тут в преизрядном количестве. И даже большое их количество и непременная конкуренция с завидным постоянство пополняли карманы их владельцев.
«Пекарня Якова» располагалась на Третьей улице. В школе была пересменка и можно было увидеть знакомые лица, сидящие в кафе и барах. Мы зашли внутрь заведения, с сожалением отметили, что оно забито под завязку.
— Ничего страшного, — приободрил нас Андрей. — Вон знакомые ребятки. Подсядем к ним.
Мы начали протискиваться сквозь толпу в глубь помещения. Табачный дым тут стоял столбом, разговоры и шум стаканов смешивались в одном гуле и невозможно было что-то разобрать.
— Смотри куда прешь! — прошипел мне в самое ухо кто-то, обдавая крепким перегаром.
Я оглянулся.
Передо мной стоял огромный верзила — назвать его парнем и уж тем более учеником не повернулся бы язык. Но он и не был им. Судя по грязной замасленной одежде и пудовым кулакам, он являлся работником сахарной мануфактуры и зашел сюда чтобы промочить горло. Ну зверь! Лицо как у обезьяны.
— Прошу простить меня, — ответил я.
Все-таки ноги я ему и в самом деле оттоптал, не очень хорошо вышло.
Здоровяк испепеляюще посмотрел на меня. Было видно, что внутри него борются противоречивые чувства — с удовольствием закатить драку или не лезть на рожон, чтобы потом не вылететь с единственной нормальной работы. И первое желание перебарывало.
Атмосфера накалялась. Я тоже уже готов был биться — не бежать же с позором на глазах у всех остальных?
— Гарри, все нормально! — вдруг крикнул кто-то со стороны.
Я оглянулся. А вот это был точно ученик школы — знакомая форма, красовалась на крепком теле. Парень был явно из старшеклассников.
— Он мне ноги оттоптал! — прорычал тот, кого назвали Гарри.
— Да твои ноги только слон может оттоптать, и то мозоль натрет! — улыбнулся парень, подходя к нам. — Вот, возьми лучше выпивки, себе и своим друзьям, за мой счет!
Парень кивнул официанту и тот поспешно удалился за пойлом.
— Благодарю, господин, — кивнул Гарри и зыркнув недобро на меня, удалился за свой столик.
— Спасибо, — тоже кивнул я парню. — Но я бы и сам мог…
— Это навряд ли, — ответил незнакомец. — Ты не знаешь Гарри. Ты бы его только разозлил.
Парень протянул руку.
— Меня Никита зовут. Никита Бартынов.
Я пожал новому знакомому руку, представился:
— Максим Вяземский.
Остальные парни тоже поздоровались, но кажется они уже знали его.
— Первый раз тут? — спросил Никита меня.
Я кивнул. Предложил:
— Хочешь составить нам компанию? Мы решили выпить.
— С удовольствием! — ответил Бартынов. — Я тут с утра один, нормально побеседовать даже не с кем. Одно жлобье, честное слово!
— Ребята, вы не против? — глянул я на своих спутников.
Те кивнули.
Мы прошли за дальний столик, кое как уселись. К нам тут же подбежал суетливый официант.
— Что смею предложить господам? — учтиво поклонился он, шевеля большими черными как смоль усами. — Еда? Закуски? Квас?
— Борис, что есть из выпивки? — спросил Никита. — Только не пойло.
Парень достал кредитку, помахал ей перед носом официанта.
— Мы сегодня хотим достойно погулять. Хочу угостить своих новых друзей чем-нибудь необычным, достойным.
— Вас понял! — радостно кивнул Борис и убежал.
Вскоре он вернулся с винной картой и сказал:
— Вот лучшее, что есть. Чего изволите?
Мы начали задумчиво рассматривать длинный список из непонятных и замысловатых названий.
— А что посоветуешь? — спросил Никита, даже не взглянув на карту.
— Из легкого? Пиво? Вино? Водка?
— Нет, только не водка! — пропищал я, с ужасом вспоминая процедуру в «Красных Казематах», когда меня поили ей через шланг.
— Тогда, может быть, мадера? У нас есть замечательный бочонок мадеры, прямиком из Нового Крыма.
Я хотел уже было согласиться, но Никита опередил меня:
— К черту это! Почем зря хлебать! Нам градус нужен!
— Понимаю, — улыбнулся Борис. — Молодому растущему организму всегда и во всем нужен градус — будь то любовь, дружба или выпивка. Тогда смею предложить отличнейшие виды виски.
— Вот это уже лучше. Что есть?
— «Князь Варламофф», купажированный виски, выдержанный в бочках из-под бурбона, с финишной выдержкой в бочках из-под эля в течении четырех месяцев. Бочки завезены из пивоварни господина Штольца, что расположена под Алтайском. Аромат напитка с нотами меда, солода, вереска и немного нуги, очень легкий. Вкус довольно сладкий, с нотами печеных яблок и апельсина, с приятной согревающей горечью. Послевкусие с намеком на дым и шоколадные тона.
— Неплохо-неплохо, — кивнул Никита. — А еще что есть?
— Прекрасный односолодовый виски «Кремль». Карамельный, сливочный, приятный и аккуратный, с насыщенным ароматом, который прекрасно сочетается с кофе. Аромат элегантный, с нотами груши, дуба, ячменя, орехов, специй, зеленого чая и молочного шоколада. Во вкусе цветочные ноты и ноты яблок со специями уступают место ясному ощущению горьких кофейных зерен и обожженного дуба. Послевкусие согревающее. Прекрасно подойдет под непринуждённую беседу.
— Как говорит! — улыбнулся Елисей. — Прям песня! Ну как тут можно не согласиться? Лично я за «Кремль»!
— Не делай поспешных движений! — ответил ему Никита. — Борис всегда откладывает самое лучшее на потом. Я прав?
Официант улыбнулся.
— Ваша мудрость не знает границ, господин Бартынов. Верно, самое лучшее не выпячивается, оставляется на закуску. Тогда смею предложить вам самое лучшее что имеется у нас — «Сосновый бор», еще один купажированный виски, от винокурни господина Крюкова из Смоленска. Тройная дистилляция, на последнем этапе напиток выдержан в бочках из-под темного пива в течении шести месяцев. Аромат заманчивый, с нотами шоколада, пряных трав, цветов, яблок и нюансов нот ежевики и имбиря. Вкус богатый, с нотами сладкого солода, жареного ячменя, ванили, карамели, фруктов, вишни и специй для выпечки. Послевкусие долгое с приятными нотками цветов, апельсинов и меда. Цена конечно соответствующая, но вкус… м-м-м! Превосходно!
— А вот это нам подходит! — одобрительно кивнул Никита. И повернувшись к нам, сказал: — Сейчас погуляем по «Сосновому бору»!
Виски и в самом деле оказался великолепным!
Мы выпили по одной и убедились в том, что все, что сказал официант Борис с черными усами, оказалось правдой.