— Верно. Денежки любят. А Мешниченковы из-за Солода пошли. У Мешниченковых младшая, Катерина, за среднего Солода, за Ромку, повенчана. Да и бизнес у них один. Там без вариантов. Ожидаемое примыкание.
— У Мешниченковых старший с огненным атрибутом, — произнес Бартынов.
— Верно, — тихо ответил Щедрин. — И весьма мощным. Медаль даже вроде как имеется — за геройство у Барьера.
— Интересно, если бы медаль за ум давали — сколько бы у них было? — задумчиво спросил Бартынов.
— Ни одной! — прогрохотал Щедрин и оба собеседника разразились раскатистым смехом.
В дверь позвонили.
Я невольно вздрогнул, а Щедрин и Бартынов перестали смеяться.
— Незваные гости? — спросил Щедрин, косясь на дверь.
— Не должны, — ответил Бартынов. — Я наказал охране, чтобы обо всех гостях предупреждали.
— Как же они тогда сквозь охрану прошли?
— Не знаю.
— Хреновая значит у тебя охрана, — с упреком произнес Щедрин. — Моих надо ставить — у меня даже муха не пролетит. А твои наверняка спят. Дал ты им волю — вот и идет разлад.
Вновь позвонили.
— Я открою, — произнес я.
И пошел к двери.
Щедрин хотел остановить меня, но промолчал, лишь вытянув руку.
Уже заготовив магический боевой конструкт, я с осторожностью открыл дверь.
На пороге стоял не знакомый мне человек. Был он высокого роста, худой, с тонкими чертами лица. Одет как аристократ.
За гостем стояло еще двое, такие же, как и он — в строгих костюмах, с невозмутимым видом.
— Добрый день, — произнес гость, смотря прямо на меня.
— Добрый, — кивнул я. — Мы знакомы?
— Нет. Еще не удостоились такой чести.
— Мать честная! — услышал я за спиной удивленный шепот Щедрина.
Мне это не понравилось.
— Тебе чего тут надо? — прорычал Бартынов, подходя к двери.
Гость не шелохнулся.
— Что происходит? — повернулся я к Бартынову.
— Таким гостей, Максим, надо взашей гнать с порога! — произнес тот, с ненавистью глядя на стоящего у порога.
— Спокойней, господин Бартынов! — ответил гость, смерив того презрительным взглядом.
— И все-таки, может кто-то объяснит мне, что тут происходит? — вновь повторил я.
— Позвольте представиться, — чуть склонив голову, произнес гость. Каждое его движение было мягким, отточенным. — Антон Павлович Вебер.
— Очень приятно… — ответил я.
— Не было бы так приятно, если бы знал кто это такой, — сквозь зубы процедил Бартынов.
— И кто же? — напрямую спросил я.
— Вебер — лучший друг Герцена-старшего, — ответил Бартынов и сверкнул на гостя глазами.
Глава 15
Вебер… мне эта фамилия показалась знакомой.
Я присмотрелся к гостью. Лицо тоже было смутно знакомо. Я уже его раньше где-то видел? Только где? Не помню.
— Верно, — кивнул Антон Павлович, держась гордо, невозмутимо. — Вы все верно сказали, господин Бартынов. Только забыли добавить одно очень важное слово. Оно все меняет в корне.
— Какое еще слово? — не понял тот.
— «Был». Я был лучшим другом Герцена-старшего. Согласитесь, это слово очень много переиначивает в ваше фразе.
— Был? — усмехнулся Бартынов. — И вы думаете, мы вам поверим? Убирайтесь отсюда, пока я вас собственными руками не вышвырнул! Посмели явиться сюда, да еще и нагло врете!
— Не вру, — возразил Вебер. — Это действительно так. Я больше не являюсь другом Герцена. Мало того — он мой заклятый враг.
— Даже так? — усмехнулся Бартынов.
— Я понимаю, что это сейчас выглядит малоубедительным, но это действительно так.
— Верно говорите, — кивнул Бартынов. — Малоубедительным — это мягко сказано. На самом деле все выглядит весьма понятно — вы хотите в шпионов поиграть. Только внедряетесь в логово врага как-то по-детски: те мне не друзья, я буду теперь с вами дружить. А мы такие взяли и поверили вам. Что за детский сад?
Вебер едва заметно улыбнулся. Произнес:
— Согласен, наивностью отдает. Но вот что я вам скажу. Мне удалось пробраться к самому вашему дому, минуя охрану. Скажите — нужно ли мне было внедряться к вам, если бы я мог одним ударом сейчас убить того, кто воюет с Герцены? — Антон Павлович посмотрел на меня. — Думаю, это решило бы разом все вопросы — и никаких шпионов уже не надо.
Повисла пауза.
— Убить — может быть, и убили бы, — не унимался Бартынов. — Только ценой собственной жизни, и жизни ваших… кто это? — он кивнул на стоящих за спиной Вебера ребят. — Впрочем, не важно. Вы, насколько я знаю, героя из себя не сильно строите. Мы бы вас уже не отпустили бы — стерли бы в порошок.
— Я не хочу развивать разговор в этом направлении. Это все — пустые споры.
— Согласен с вами, — кивнул Барытнов. — Поэтому убирайтесь отсюда.
— Это не вам решать. Я пришел говорить с Максимом…
— Постойте… — я вдруг вспомнил эту фамилию — Вебер. — Вы — отец Агнеты?
— Да, — кивнул гость.
Упоминание имени дочери было для него словно уколом — Вебер вздрогнул, сморщился.
— Агнета — моя дочь. Мы были друзьями с Герцеными и даже наши дети — моя Агнета и Григорий Герцен, — были помолвлены. Скоро должна была состояться свадьба.
— Но она не состоялась, — начал я понимать мотив визита ко мне Вебера.
— Верно. Не состоялась. Герцены убили Агнету.
— Это не они, — ответил я.
Но Вебер меня не слышал — он стоял на своем.
— Они убили мою дочь — во имя своих целей. И теперь они мои заклятые враги. Поэтому я и пришел сюда, к вам. Я буду воевать на вашей стороне — хотите вы этого или нет. Не возьмете в строй — встану у ворот дома и буду встречать противника. Моя цель — месть Герцену.
— Не у вас одного такая цель, — хмуро произнес Бартынов. — Придется в очередь встать.
Вебер глянул на Бартынов — уже иначе, без презрительного снисхождения. Потом вновь посмотрел на меня.
— Ну так что? Каково будет ваше слово?
— Ваши мотивы мне понятны — и они весомы, — ответил я. — Но я должен быть уверен полностью в вас. Поймите — я не могу рисковать всем. Поэтому наши сомнения законны.
— Понимаю, — кивнул Вебер. — Будьте уверены — Герцен настолько коварен, что может и на такой шаг пойти, обыграв убийство в свою пользу. Но я больше ничем не могу вам доказать свои чистые помыслы. Могу лишь сказать, что господин Бартынов прав — я пришел сюда, рискуя не только своей жизнью. Мной движет только одно — убить Герцена. Один я с этим не справлюсь — надо смотреть трезво на вещи и расклад сил. У него слишком крепкая армия. А вот примкнув к вам, я смогу отомстить за смерть своей дочери.
— Почему вы считаете, что это именно он убил Агнету? Я бы не был так категоричен.
Это «Красные Казематы»! — хотел воскликнуть я. Это они ее убили.
— Это он, — жестко ответил Антон Павлович. — Я знаю, что не его руками. Она умерла от какого-то странного воздействия. Но это все — итог того, что она вошла в его игру и интриги. Последнее время она была сама не своя. Что-то смутно говорила о предательстве, о том, что должна действовать так, как велит ей Григорий. Я тогда не придал этому значения — не до того было. Дурак! Я ведь думал, это все детские фантазии и эмоции. Ну, знаешь — придумают себе какую-нибудь придурь и варят ее в голове. Но это было не так.
— Что скажете? — повернулся я к остальным.
Щедрин пожал плечами.
— Звучит правдоподобно. За Вебера ничего такого не слышал, вроде честный аристократ.
— Благодарю, — кивнул Антон Павлович.
— Я вас не хвалю, — холодно ответил на это Щедрин. — Говорю, что знаю. Гнилого за вами не замечено.
— Не замечено — не значит, что нет, — пробурчал Бартынов. — Я бы не стал доверять.
— Ваше право, — произнес Вебер. — Не примете — значит, таков выбор. Но у внешних ворот ваших я все же расположусь. Уж лучше умереть в честном бою, чем прятаться.
— Я согласен принять вас, но с одним условием, — после некоторого раздумья ответил я.
— Каким?
— Вы расскажете мне, как смогли пробраться через охрану.
Вебер улыбнулся, протянул руку.
— Согласен.
— Ох, не доверял бы я этому типу, — пробурчал Бартынов.
Я пожал руку Веберу, пригласил в дом.
Вместе с ним зашло еще трое — все на одно лицо.
«Братья», — понял я.
— У нас три линии обороны, вооруженные до зубов бойцы. Но вы все равно оказались возле самых дверей дома, — произнес я. — Как это возможно?
— На самом деле все просто. Хоть пять рядов солдат ставьте, мы все равно сможем их преодолеть. И это не из-за того, что бойцы плохие. Они на самом деле очень хороши. Я видел там наемников Шталина, если я не ошибаюсь.
Я кивнул.
— Прекрасные воины — очень хороший выбор.
Щедрин при этих словах заметно горделиво выпрямился — именно он посоветовал мне наемников Шталина.
— Мы проникли к вашему жилищу через воздух, — пояснил Вебер. — У вас абсолютно не защищена воздушная часть территории. Все открыто. Герцен и те, кто встал в его ряды, не дураки. Едва они прощупают это слабое место — сразу же начнут всю линию атаки вести через него. И огненный поток организуют и просто бомбардировку.
Я нахмурился. Про воздушный проход как-то и не подумал. А ведь верно — гораздо проще перекидывать магические конструкты через воздух, чем бить в лоб, сквозь ряды солдат.
— Я очень хороший воздушный маг и могу вам быть полезен именно в этой части.
— Хорошо, — кивнул я.
— Тогда, с вашего позволения, я прямо сейчас и начну работу над этой частью обороны и ее укреплением, — предложил Вебер.
— А я пригляжу, — ответил Бартынов и последовал за Антоном Павловичем.
— Как вам будет угодно, — улыбнулся тот.
Оба вышли на улицу.
Подготовка к обороне дома продолжалась. В мыслях у меня созрела еще одна идея, дерзкая, но такая привлекательная. Я нашел Чернова — он оказался в комнате Стахановой, помогая ей с приготовлением магических субстратов для Ольги. Ученый с воодушевлением что-то рассказывал Стахановой, а та — о боги! — посмеивалась его шуткам.