Бартынов аж хрюкнул от смеха. Потом произнес:
— Пойдешь, но только в подвал.
— Сотовый я оставлю пока у себя, — сказал я. — Ты будешь помогать нам. Если все хорошо будешь делать — останешься в живых. Понятно говорю?
— Понятно, — понуро ответил Крупнов.
Мы двинули к башне — туда и заперли пленника.
— Вот ведь ирод! — злобно произнес Бартынов, когда шпион был заключен в камеру. — Как думаешь — еще есть такие?
— Думаю, нам стоит извиниться перед Вебером, — ответил я.
— Что?! — прогрохотал Бартынов.
— Да, это будет верно. Пошли.
Спутник артачился, но шел.
— Антон Павлович, — обратился я к Веберу, едва мы подошли к нему.
Глава рода сотворял какое-то заклятие и оторваться от построения просто так не мог — это было чревато взрывом.
— Да? — произнес он, выводя в воздухе причудливую руну — я такую раньше никогда не видел.
«Руна «Вех» — холод ночи, сила звезд», — ответил внутренний голос — и в его интонациях я услышал Смерть.
— Мы хотели принести свои извинения за то, что не поверили вам, — сказал я и посмотрел на Бартынова.
Тот нахмурился, кивнул.
— Да, извиниться.
— Да ничего страшного, — улыбнулся Вебер. — Я вас прекрасно понимаю. Все-таки убедились, что солдат был предателем?
— Убедились, — ответил я. — И хотели бы попросить вас, естественно, как только вы освободитесь, чтобы вы посмотрели и остальных людей — вдруг еще кто-то из них общался с Герценым?
Вебер кивнул.
— Конечно! Я через полчаса закончу с конструктом высшего порядка, — он сделал особый упор на слове «высшего», словно желая подчеркнуть свою значимость во всем этом — или просто позлить Бартынова, — и немедленно примусь за это дело.
— Спасибо!
— Так, а с пленным что? — заинтересованно спросил Вебер, глянув на нас. — Его уже можно принести в жертву?
— Нет, — покачал я головой. — Он нам еще понадобится.
— Жаль, — поник Антон Павлович. — Я хорошо разбираюсь в магии крови — мы могли бы использовать каждую его каплю крови очень продуктивно, во благо общего дела.
— Как-нибудь в другой раз, — пораженный ответил я.
Еще не хватало тут жертвенники поставить и людей мучить!
— Как вам будет угодно, — ответил тот и вновь принялся плести заклятие.
— Как думаешь — Герцен не понял, что его засланного раскусили? — спросил Бартынов, как только мы отошли от Вебера.
Я пожал плечами.
— Вроде по тону голоса не понял ничего, клюнул.
— Будем на это надеяться. Если то, что он говорил — правда, то наиболее вероятное время атаки — послезавтра. Хотелось бы, чтобы к этому времени к нам еще кто-нибудь примкнул.
Бартынов был хмур и я его понимал. На нашей стороне было не так много людей. А вот к Герцену, судя по новостям, народ примыкал охотнее — сказывалась агитация Аксенова.
Вскоре подошел Вебер. Мы двинули по группам бойцов, под предлогом проверки готовности осмотрели всех.
— Больше никого, — устало произнес Антон Павлович, когда мы обошли всех.
— Это хорошо, — кивнул я. И, вспоминая фразу Герцена о том, что сегодня атаки можно не ждать, предложил: — Не желаете чего-нибудь выпить и перекусить?
Антон Павлович с удовольствием согласился.
Дело было к вечеру. Нианзу соорудил на улице, в том месте, где стоял мангал для приготовления шашлыка, полевую кухню. Достал самый большой казан, который только смог найти, и приготовил для всех бойцов плов. Солдаты облизывались, а запах, идущий от казана, сводил с ума.
Накормив солдат, китаец пришел к нам в гостиную.
Мы разместились там, расселись кто куда, и неспешно беседовали. На этот раз беседа была не такой развязной — по причине присутствия Вебера. Бартынов хмурился, иногда косился на него, но ничего не говорил.
Все были вымотанные.
Попросив что-нибудь приготовить и для нас, я поднялся на второй этаж, к Ольге.
Стаханова, весь день проведя там безвылазно, выглядела устало. Я предложил ей отдохнуть и чего-нибудь съесть, но она отказалась, попросив лишь крепкого кофе — и чем больше, тем лучше.
— Как она? — спросил я, пытаясь заглянуть внутрь комнаты и увидеть сестру.
Стаханова закрыла грудью дверь.
— Пока туда нельзя.
— Почему?
— Максим, там идет очень сложная процедура. Магического фона там столько и он такой плотный и слоистый, что появление тебя может вызвать не нужную реакцию.
— Понятно, — огорченно ответил я. — А вообще — как?
— Сложно делать какие-то прогнозы, да и рано еще. Спасибо Альберту Михайловичу, он очень сильно помогает. Если бы не он, навряд ли что-то получилось бы.
Я с надеждой ждал от Стахановой еще хоть каких-то новостей, но она бесстрашно молчала.
— Ладно, будем надеется что все получится, — сдавшись, ответил я.
Стаханова сдержанно кивнула.
— Я все же попрошу Нианзу чтобы он вам что-нибудь приготовил и принес к порогу.
— Спасибо, — ответила доктор, потирая сонные красные глаза.
Я двинул по коридору вниз, попутно отмечая, что расспросить можно и Альберта Михайлович, уж он то не будет таким категоричным и что-то выпытать из него все же получится.
Внизу шумели.
Я не удивился, увидев там Бартынова, держащего в руках огненный шар и Вебера, создавшего небольшую воздушную воронку.
— Через верхний уровень! — рявкнул Бартынов, увеличивая шар.
— Позвольте, — мягко возразил Антон Павлович. — Верхний уровень — это, конечно, хорошо, но только не в этом случае. Через нижний. И только через него, никак иначе.
— Вот ведь какой упертый! Говор же — через нижний. Щедрин, ну хоть ты ему скажи.
— Я честно не знаю через какой! — ответил тот.
— Эй! Вы что тут творите?! — возмутился я, вскочив в комнату. — Опять потасовку затеяли?!
— Нет, мы просто моменты магического творения обсуждали, — произнес Бартынов, уменьшая созданный им огненный шар до размеров бильярдного.
Я повернулся к Веберу.
Тот кивнул. Пояснил:
— Решали через что творить магические эманации боевого порядка.
— Послушайте, — устало произнес я. — Хватит этих склок.
Я повернулся к Бартынову.
— Константин Александрович, это касается, прежде всего, вас. Не время сейчас затевать споры.
— Я и не затевал, — хмуро ответил тот.
— Надо быть начеку. Прямо сейчас решается очень важный вопрос — и я имею ввиду не только месть за ваших погибших детей. Меняется мироустройство. Беспорядки, народное волнение, роспуск Нижней и Верхней палаты, война с Герцеными — это все не просто так! И в это непростое время нам надо объединиться и быть единым целым, а не устраивать тут склоки друг с другом.
— Согласен с тобой, Максим, — кивнул Бартынов. — Ты уж извини старого дядьку, я со своей бедой уже обо всем на свете забыл.
Потом повернулся к Веберу.
— Антон Павлович, давай мировую, — и протянул тому руку.
Вебер ответил на жест.
— Согласен.
— Вот и отлично, — подытожил я.
Усталость одолевала, и я уже хотел было идти спать, но Щедрин уговорил выпить чаю и немного посидеть в гостиной, чтобы обсудить планы на завтра.
— Еще только шесть вечера! — сказал он и я согласился.
Нианзу подал чай и мы пили его молча — я не хотел говорить из-за усталости, а остальные не знали что сказать. Так мы просидели некоторое время и уже хотели было расходиться по комнатам.
Как гром грянул среди ясного неба.
— Атака! — крикнул первый из солдат, указывая в сторону ворот.
И тут же словно птицы все другие подхватили:
— Атака! Атака!
Крики раздавались с дальней стороны ворот.
— Что такое? — мы подскочили с мест, начали смотреть в окна.
Я схватил рацию, тут же связался с постовыми.
— Началась атака — первый пост, второй, трети, пятый, — ответил бригадир.
— Не повелся Герцен на нашу уловку, — выдохнул Бартынов, глядя как к воротам подходят какие-то неведомые жуткие великаны — какие с легкостью могут перемахнуть ограду.
Глава 17
Застрекотали первые автоматные очереди. Над головами раздались сухие выкрики команд.
— Атака… — выдохнул я. И рявкнул остальным: — Готовься!
Сон как рукой сняло.
Вебер встал рядом со мной у окна и принялся активизировать все воздушные заклятия.
— Раскусил нас Герцен! — злобно прошипел Бартынов, комкая огромный магический конструкт в шар. — Спалить бы этого Крупнова, наверняка какое-то секретное слово сказал, подал все-таки знак своим.
— Не время сейчас сожалеть! — рявкнул на него Щедрин.
И тоже принялся творить магию.
Великаны тем временем попытались пробить первый уровень защиты. Они шли неуклюже, но уверено, сплетенные из каких-то земляных заклятий и били кулаками стены поместья мощно, словно тараном.
— Это Солод! — произнес Вебер. — Его рук дело. Он в земляной магии спец.
План мой был сформирован тщательным образом и пока все шло по нему. Оборона держалась достойно, никаких сюрпризов — ну, может быть, кроме этих великанов, — от Герцена не было. Пока вступать в бой нам рано. Пусть действуют солдаты и наемники — отрабатывают свои деньги, а также расставленные ловушки и преграды.
— Нианзу! — крикнул я слугу. — Предупреди Стаханову и Чернова об атаке. И еще скажи, что Альберт Михайлович мне понадобится. Пусть подключает меня к источнику силы.
Китаец закивал, побежал на второй этаж.
Великаны лезли упорно, даже не смотря на плотный огонь. Сработали ловушки, хтонических созданий усеяло искрами сокрушающей магии, и они начали осыпаться, словно фигурки из песка под солнцем. Но, даже не смотря на это, продолжали идти вперед. Упорные.
Великаны — это только начало. Герцен наверняка хочет, чтобы все силы были брошены на них. Отвлекающий маневр. А сам в это время…
Я глянул на главные ворота. Так и есть. Там уже собиралась целая армия.
— Центр! — крикнул я в рацию. — Немедленный огонь! Не дать прорваться!
— Вас понял!
И вновь автоматные очереди, подкрепленные магической силой. Вебер установил возле ворот какую-то хитрую систему — едва пули пролетали сквозь невидимую завесу, как тут же наполнялись магической составляющей и били с утроенной силой.