И он подтянул ее к себе поближе, уложил спиной на ковер и начал медленно и чувственно гладить ее тело, ласкать руками, губами. Он гладил ее плечи, грудь, целовал и покусывал соски, заставляя девушку стонать и изгибаться навстречу его ласкам. Он целовал и мял руками ее живот, бедра.
Наконец, раздвинул ее ножки и приник губами к промежности.
— Ты совсем-совсем уже мокренькая, — довольно оценил он.
Пальцы его раздвигали складочки ее нижних губ, массировали клитор и девушка уже готова была вот-вот кончить, но он вдруг остановился. Элиза застонала уже от разочарования.
А король внезапно встал, прошел до письменного стола, открыл в нем ящик и достал оттуда парочку тех самых искусственных фаллосов, которые она видела в прошлый раз. Правда, на этот раз взял не самые маленькие, а явно побольше. Прихватив с собой баночку с мазью.
— Вставай на четвереньки, задом ко мне! — велел он жестко.
Такой грубый тон девушку почему-то… возбудил еще больше. Ей уже хотелось, чтобы он ввел в нее одну из этих игрушек. Она вспомнила, как довольно много времени в прошлый раз провела с анальной пробкой и это заводило ее.
— О-о-о, ты уже вся течешь от одной только мысли, что я сейчас вставлю в тебя это? — хихикнул король.
Он густо смазал ее дырочку мазью и начал аккуратно вводить тот фаллос, что поменьше. Девушка застонала и даже подалась навстречу.
— Отлично! Ты скоро будет принять меня! — удовлетворенно заявил король и стал двигать деревянным стволом в ее попке.
Элиза стонала, подаваясь ему навстречу. Она уже не выдержала и попыталась сама взяться за свой клитор, чтобы, наконец, получить разрядку, но Антуан ее остановил:
— Э нет! Не торопись, детка.
Сделав несколько движений искусственным пенисом туда-сюда, он вынул его из попки девушки, от чего та снова разочарованно застонала. Но пустота была недолгой. Король взял фаллос побольше и ввел его в еще приоткрытую дырочку.
Ощущения стали еще острее, полнее от того, что ее анус натянулся еще больше. Монарх стал размеренно вводить ствол то глубже, почти до конца, то вынимая его тоже почти до конца. Девушка прогнулась в пояснице, подсознательно стремясь к тому положению, в котором ощущения будут еще глубже, еще острее. Но король вновь вынул игрушку из попки Элизы.
Пока он развлекался с ее попкой, член снова принял боевую готовность. Антуан встал на колени позади девушки и осторожно начал вводить в ее зад свой член. Элиза была в восторге от восхитительных ощущений, которые давал ей этот горячий орган в ее анусе. Король крепко держался ладонями за ее бедра, все сильнее и сильнее вбиваясь в нее. Его член уже входил в нее на всю глубину, а яички бились о промежность.
Не выдержав напряжения, девушка все же кончила, начиная биться в судорогах оргазма. Это зрелище довела до оргазма и короля. Он снова бурно кончил, на этот раз уже в попку девушки.
Когда они обессиленные упали на ковер, король довольно сказал:
— Ну вот, я лишил тебя анальной девственности. Но обычную твою девственность я хочу оставить твоему мужу. В этом плане ты достанешься ему девственницей. Но до чего же ты хороша! Я кончил два раза подряд. почти без перерыва.
Элиза лежала, растекаясь лужицей по ковру и ощущая восхитительное блаженство. Кто бы мог подумать, что от того, что король делал с ее попкой, можно получать столько удовольствия!
В свою спальню девушка возвращалась на подгибающихся ногах. Едва найдя в себе силы на то, чтобы сполоснуться в душе и переодеться в легкую сорочку, она рухнула на кровать и спала до самого позднего утра крепко и сладко.
Глава 11
На следующее утро Элизу и правда пригласили на занятия танцем живота. Ей принесли специальный костюм для тренировок, в который девушке нужно было переодеться. Костюм состоял из небольшого, открытого топа, совершенно не скрывающего области живота, длинной, но просторной юбки без всяких лишних элементов и платок с нашитыми на него монетками. Их называли монистами. Платок, который почему-то называли поясом, надо было навязать на бедра. Во время движения монисты звенели. Заниматься предстояло босиком.
В зале, куда пришла на занятия Элиза, были зеркала во всю стену и девушка сразу засмущалась собственного непривычного отражения. Ее здесь уже ждали две женщины. Одна из них сидела в углу зала, держа в руке вытянутый барабан.
— Меня зовут Лейла, — представилась вторая, — я буду проводить у тебя занятия танцем живота. Ничего, что мы на «ты»? Так проще общаться.
Элиза ничего не имела против.
— А это, — показала она на женщину с барабаном, — Нур, она будет аккомпанировать нам на дарбуке.
Ага, теперь понятно, как называется этот барабан. Нур тут же выдала какую-то ритмичную дробь.
— Мы еще поразбираемся с различными видами ритмов для танца живота, но пока просто слушай и старайся попадать в ритм.
Дальше Лейла рассказывала о том, что танец живота очень полезен для развития пластики и координации движений, да и вообще для женского здоровья.
— Равномерно прорабатываются и развиваются все мышцы тела, — объясняла она. — И знаешь, еще что? Этими танцами могут заниматься даже девяностолетние старухи! Они доступны каждому.
А дальше, под ритм дарбуки они начали прорабатывать различные движения: удары бедрами, движения грудью, плавные движения рук. Это было очень интересно, но пока совершенно не было похоже на танец. Что-то вроде зарядки. Когда Элиза высказала это Лейле, та рассмеялась:
— Это нормально. Сперва тело должно освоиться с новыми движениями и только потом, когда они станут для тебя естественными и привычными, ты сама не заметишь, как начнешь включаться в музыку и пока еще разрозненные и неуклюжие, твои движения начнут превращаться в танец, плавно переходя одно в другое. Это всего лишь дело времени и тренировок.
Когда изучали шимми грудью (так Лейла назвала тряску вроде той, что Элиза видела у цыганок, когда наблюдала их танцы), учительница заметила:
— С твоими формами это движение сведет с ума любого мужчину!
С занятия девушка уходила уставшая, но воодушевленная. Она не очень любила обычные танцы, которые они изучали к балу: в них не было особой свободы — куда и как поведет мужчина, так и двигаешься. Тут же было все совсем по-другому. Она не зависела от партнера, могла двигаться так, как ее душа пожелает. Главное — попадать в ритм. Они с Лейлой даже изучили небольшую связку (так Лейла назвала кусочек танца).
После обеда Элиза опять схватила книгу, в которой ей практически не удавалось сдвинуться в прочтении, осиливая лишь по несколько страниц в день, и отправилась в сад — к старой знакомой беседке.
На этот раз ей, наконец, повезло — на скамейке сидел Патрик. Девушка очень обрадовалась, увидев графа. Она не видела его почти два дня и очень соскучилась. А главное — она не была уверена, что Патрик сам хочет с ней встретиться. Он не присылал ей цветов с карточками, как остальные поклонники и не просил о свидании. А ведь теперь Элиза очень внимательно изучала все принесенные ей букеты в надежде найти хоть что-то именно от него.
Едва завидев Элизу, Патрик соскочил со скамьи и вручил ей небольшой букет каких-то очень необычных цветов.
— Простите, что не прислал вам цветы вчера, — извинился он, едва поздоровавшись, — но я предпочитаю дарить цветы лично. Но сюда вы вчера не пришли.
— Спасибо! — смущенно прошептала девушка. — Я вчера не смогла вырваться — весь день занятия были.
Получалось, что теперь она приходила в эту беседку как бы на свидания — зная, что ее ожидает граф. Почему-то это осознание было очень приятно Элизе.
— Мы пойдем погуляем по саду или посидим тут? — поинтересовался Патрик.
— Давайте, погуляем, — предложила Элиза.
— А вы видели самый старый дуб в этом саду? Он просто огромный. Хотите, покажу?
Девушка согласилась и они пошли по каким-то еще не знакомым ей дорожкам сада.
Дуб и правда впечатлял — чтобы обхватить его, пришлось бы взяться за руки сразу нескольким взрослым мужчинам. Элиза смотрела на его крону, высоко задрав голову и восхищалась увиденным. Патрик же смотрел на нее и, когда девушка слегка опустила взгляд, неожиданно столкнулась с его взглядом. Голодным и жарким. Казалось, он еле сдерживается, чтобы не накинуться на Элизу. И от этого ощущения внизу живота у девушки что-то приятно заныло.
Вдруг Патрик двинулся к ней, прижал ее спиной к дереву, поставив руки с двух сторон от ее головы и навис над ней. Его глаза были совсем близко. И губы… одно совсем небольшое движение и его губы прикоснутся к ее губам. Но Патрик не торопился его делать, сводя таким образом девушку с ума — она уже изнывала от желания ощутить эти губы и руки на своем теле. В какой-то момент даже почти решилась двинуться сама ему навстречу, как вдруг Патрик заговорил внезапно охрипшим голосом.
— Элиза, я просил у короля разрешения ухаживать за вами.
— И что ответил король? — спросила девушка, голос которой тоже изменился, задрожал.
— Его Величество дал согласие.
Элиза выдохнула с облегчением: хотя Антуан и говорил, что Патрик его друг и он ничего не имеет против их отношений, девушка все же опасалась, что король передумает и запретит им встречаться.
Патрик же продолжал смотреть на Элизу испытывающим взглядом:
— Вы согласны? Я не хотел бы ни к чему принуждать вас…
На самом деле граф лукавил. Он привык добиваться всего желаемого и отказ девушки лишь означал бы, что ему стоит быть изобретательней в деле ее приручения. Но он должен был дать видимость свободы, чтобы Элиза не испугалась его напора и не сбежала при первой же возможности. Но Элиза и не хотела сбегать.
— Да! — выдохнула она практически в его губы.
Самоконтроль графа при этом слетел окончательно и он впился своим ртом в рот девушки, сминая его, покоряя. Его поцелуй был жадный и жесткий. У него от ее близости, от почти соприкасающейся с ним груди, от этих нежных пухлых губ просто слетели тормоза и он влил в этот поцелуй все свое желание, всю свою страсть.