Тот кошмар продолжался до самого утра. И Ориен уже уверилась, что не выживет, думала, что это конец. Агония. Больше никогда не согреться в лучах теплого солнца, не увидеть чистое голубое небо… В ту ночь она действительно почти умерла. Но с рассветом будто возродилась – совсем другим человеком. Да только о том, что именно это и было ее инициацией, догадалась гораздо позже.
Тогда Ориен чуть не сгорела в потоках бесконтрольной энергии. Ведь рядом не оказалось никого, способного помочь, удержать невероятный шквал силы. Но сейчас она стояла рядом с тем, кто совершенно точно не желает ей зла, кто сильнее ее, кто полностью контролирует ситуацию… И Ори вдруг стало небывало спокойно.
– Ты моя девочка, – прошептал Ридьяро, проводя рукой по ее спине, где еще мгновение назад были крылья, а теперь остались только две дыры на платье в месте их выхода. – Ориен Орте Гриан, – добавил он громче. – Здесь, при свидетелях, я официально признаю тебя своей дочерью.
Она подняла на лорда растерянный взгляд и хотела что-то сказать, но позорно всхлипнула и разрыдалась, уткнувшись лицом в его грудь. После этого странного контакта, после всплеска силы, в которой совершенно точно участвовала и его энергия, уже не было сомнений, что он – ее отец.
– Лиара, – ледяным тоном позвал Ридьяро, поворачиваясь к белой как полотно герцогине. – Почему она не знала, что ты ее мать? Почему наша дочь росла сиротой?
Ори снова всхлипнула и хотела спросить, откуда он это знает, но услышала рядом спокойный, но какой-то надломленный голос Лита.
– Я рассказал, – бросил он, глядя на заплаканное лицо девушки. – Думал, что лорд Орте Гриан сможет оказать содействие в поиске твоего отца. А он и оказал…
Ори грустно усмехнулась сквозь слезы и попыталась мягко отстраниться. Ридьяро не стал ее удерживать. Но она остановилась в шаге от ишерца и снова протянула раскрытую ладонь с его перстнем.
– Он принадлежит твоей матери, – пояснил лорд, чуть нахмурившись. – По нашим обычаям, Ориен, брак считается свершенным, если женщина принимает родовой перстень жениха и артефакт признает ее хозяйкой. В тот день, когда я решил отдать перстень Лиаре, он перестал быть моим.
Тогда Ори молча кивнула, решительно повернулась к герцогине и, не глядя в ее глаза, протянула черно-белую драгоценность.
– Забери, – проговорила севшим от нервов голосом.
Но ее мать не сдвинулась с места и даже не дернулась. Она смотрела на Ориен и просто не знала, что делать дальше. Как быть?..
– Забери! – выкрикнула Ори, сама взяла Лиару за руку и вложила пресловутый перстень в ее ладонь. – Он твой. Не мой… Мне он никогда не принадлежал.
– Ориен… – сдавленно прошептала женщина, но Ори не хотела слушать.
Она пребывала не в том состоянии, чтобы покорно принимать оправдания. Резерв терпения окончательно исчерпался, и сейчас она едва сдерживала себя, чтобы не закричать от боли, что, будто змея, кольцами сдавила грудь. Поэтому, не говоря больше ни слова, развернулась и направилась к дворцу.
Литар же хотел пойти за ней и даже сделал шаг, но вдруг неожиданно для самого себя передумал. Он понимал, что Ори нужно осмыслить произошедшее. Осознать, обдумать. Что-то принять, с чем-то смириться и хотя бы попытаться навести порядок в собственных мыслях. А это, как известно, лучше всего делать в одиночестве.
Он проводил девушку напряженным взглядом и, только когда ее силуэт скрылся за дверью, ведущей в одну из гостиных дворца, глубоко вздохнул и повернулся к Ридьяро:
– Она очень сильная девушка. В ее жизни случались и более страшные потрясения. Сейчас ей просто нужно немного побыть одной. А после, когда она немного успокоится, вы обязательно объяснитесь. Но…. – Литар перевел взгляд на герцогиню, которая явно сама была на грани нервного срыва, и добавил: – Думаю, перед тем, как говорить с Ориен, вам бы самим не мешало побеседовать. И не здесь.
– Не могу с вами не согласиться, – холодным тоном бросил Ридьяро.
Он подошел к Лиаре и, сжав пальцы на ее запястье, повел за собой в глубь парка. Она не сопротивлялась. На самом деле сейчас герцогиня больше была похожа на заводную куклу, чем на живого человека. За тем лишь исключением, что куклы не умеют плакать… А по щекам ее светлости беззвучно катились холодные слезы.
– Да-а-а… дела, – протянул княжич, глядя вслед уходящему в темноту родственнику. – Я знал, что Рид отдал перстень женщине, которая по каким-то причинам его не приняла, но даже не подозревал, что она – человек. А теперь получается… – Он на секунду задумался и вдруг усмехнулся: – Ориен – моя троюродная племянница. Надо же.
Ренделли перевел взгляд на стоящего рядом Лита, и его улыбка стала хулиганской.
– А вам, Литар, я теперь не завидую, – сказал он, даже не пытаясь спрятать иронию.
– Это еще почему? – уточнил Сокол, поворачиваясь к собеседнику.
– Ридьяро не станет мириться с тем, что вы спите с его дочерью, – пояснил Ренделли, разводя руками. – У нас с этим все обстоит довольно строго.
– Я заметил, – бросил Лит, кивая в ту сторону, куда ушли родители его фаворитки. – А ребенок у них просто так получился… зачался неким волшебным образом, – иронично бросил он. – Так что не переживайте о моей личной жизни. Лорд Орте Гриан, конечно, имеет право высказать Ори свою позицию по этому вопросу, но решение принимать все равно будет она.
Ориен сидела в самом центре небольшого квадратного бассейна и с отсутствующим видом наблюдала за тем, как из изогнутой позолоченной трубы вытекает горячая вода. От ванны поднимались светлые клубы пара, наполняя теплом прохладное помещение. Вокруг было тихо и очень спокойно, и только монотонный звук падающей воды делал эту тишину живой.
Девушка больше не плакала. То ли успокоилась, то ли попросту закончились слезы. Но теперь, вдали от эпицентра печали, ей стало гораздо легче. Сейчас ситуация уже не казалась такой уж невероятной. Ведь она догадывалась, что Лиара – ее мать, и даже хотела, чтобы это оказалось правдой. А Ридьяро… О нем Ори пока знала слишком мало. Но уже сейчас могла сказать, что ее отец – человек жесткий, сильный, волевой и категоричный. Ренделли прав, она сама характером пошла не в него, но и от матери в ее натуре тоже было очень мало.
Родители… Подумать только! Мама и папа. Те, кто должен был стать ее семьей… Те, кто должен был растить ее… любить. Интересно, как бы сложилась жизнь, если бы они жили все вместе. Вероятнее всего, Ориен бы выросла настоящей леди, получила бы прекрасное образование, а о каторге вообще имела довольно смутное представление. Ей бы никогда не пришлось под покровом ночи пробираться в чужие спальни, воровать драгоценности. Ее внимания бы добивались знатные лорды. И она бы уж точно никогда не узнала, что такое насилие.
В комнату тихо вошел Литар, но Ори все равно продолжала сидеть неподвижно. Она знала, что он сейчас не станет ничего говорить. Все же, как бы ни складывались их отношения раньше, сейчас принц понимал ее, как никто другой. Поэтому и не пошел за ней сразу. Отпустил, дал время прийти в себя. Подумать… поплакать…
Лит спокойно разделся и, не говоря ни слова, опустился в воду за ее спиной. А потом обнял за талию и, подвинув ближе, крепко прижал к себе.
Несколько минут они сидели, слушая звук воды, которая продолжала стекать в выложенный мраморной мозаикой бассейн. Постепенно расслабляясь в руках принца, Ориен доверчиво откинула голову на его плечо и прикрыла глаза. И, наслаждаясь объятиями своего Сокола, в очередной раз подумала, что рядом с ним ей очень хорошо и спокойно. Настолько, что любые потрясения начинают казаться лишь досадными недоразумениями.
– Спасибо тебе, что ты есть, – проговорила она, открывая глаза. – Спасибо… что пришел.
Он же вместо ответа поймал ее руку и, поднеся к губам, поцеловал запястье.
– Всегда к вашим услугам, – прошептал он, но вдруг улыбнулся и добавил: – Леди Орте Гриан.
Ори хмыкнула, но возражать против такого обращения не стала. Да… теперь она уж точно леди. По праву рождения. Но, Боги, какая же злая ирония судьбы! Ее мать – герцогиня, отец – родственник ишерского князя, а она – приютская девочка, воровка и беглая каторжница.
– Где они? – тихо спросила Ори, и принц прекрасно понял, кого именно она имеет в виду.
– Остались в парке, – сказал Литар. – Им нужно поговорить. Ведь, исходя из того, что нам известно, расставались они при странных обстоятельствах. А ведь Ридьяро на самом деле собирался жениться на Лиаре. Честно говоря, мне самому интересно, как они вообще умудрились познакомиться.
Ори вздохнула и перевела взгляд на руки Литара, спокойно лежащие на ее животе.
– Он был шокирован не меньше меня, – сказала она наконец. – Но признал… сразу. И принял тот факт, что у него, оказывается, есть взрослая дочь. А еще… Он явно разозлился на Лиару. Мне кажется, он считает ее виноватой в том, что я росла одна.
– Это неудивительно, – ответил Сокол. – С его точки зрения, эта история выглядит даже гадко. Ведь Лиара не приняла его кольцо, а после, оставив маленькую дочь, выскочила замуж за герцога. Таковы факты, Ориен. На самом же деле здесь слишком много непонятного. Но я очень надеюсь, что ты согласишься выслушать своих родителей, и тогда нам обоим многое станет ясно.
Она кивнула, ведь и сама понимала, что им всем нужно будет поговорить. Но вдруг приподнялась и, развернувшись, села к Литару лицом.
– Что-то не так? – настороженно поинтересовался он, заметив в ее лице смущение. – Говори, Ори.
– Я хочу… попросить тебя, – начала она и вдруг остановилась и опустила голову. – Но, наверное, это будет слишком.
– Проси. Обещаю, я сделаю все, что в моих силах, – мягко заверил Литар.
– Мне тяжело… – попыталась начать она, да только снова сбилась и замолчала. Но, набравшись смелости, все же посмотрела принцу в глаза и сказала: – Я хочу, чтобы ты присутствовал при разговоре с ними. Мне легче, когда ты рядом.
– Конечно, милая, – отозвался он, касаясь ее лица. – Я и сам собирался попросить тебя об этом.