Однако подобное отношение делало возможным мирное сосуществование. В былые, «досерториевы», времена Помпей на военном совете взял бы инициативу в свои руки. «Послесерториевый» Помпей просто сидел и ждал, когда Метелл Пий изложит свой план.
– На этот раз, – начал Свиненок, – мы оба пойдем к реке Сукрон. Ни у одного из нас нет достаточно большой армии, чтобы выполнить задачу без поддержки другого. Но я не могу идти через Ламиний, потому что Гиртулей и испанская армия будут ждать меня там. Значит, мне надлежит идти в обход, и как можно незаметнее. Не то чтобы в таком случае известие о моих перемещениях не дойдет до Сертория и Гиртулея. Однако Гиртулею придется выступить из Ламиния, чтобы задержать меня. Он этого не сделает без приказа Сертория. Серторий – законченный автократ в военных вопросах.
– Так каким же путем ты пойдешь? – спросил Помпей.
– Далеко на запад, через Лузитанию! – весело ответил Свиненок. – И в конце я прибуду в Сеговию.
– В Сеговию! Но это же край света!
– Правильно. Серторий клюнет, и это поможет избежать столкновения с Гиртулеем. Серторий подумает, что я собираюсь идти к верховью Ибера и попытаюсь отобрать у него эту местность, пока он занимается тобой. Он пошлет Гиртулея остановить меня, потому что Гиртулей в Ламинии ближе, чем он, к Сеговии больше чем на сотню миль.
– А мне что делать? – спросил этот новый и присмиревший Помпей.
– Оставайся в лагере здесь, в Эмпориях, до мая. Мне понадобятся два месяца, чтобы добраться до Сеговии, поэтому я выйду задолго до тебя. Когда выступишь ты, действуй очень осторожно. Самое важное во всей нашей стратегии – создать впечатление, что ты идешь сам по себе, совершенно независимо от меня, и доберешься до реки Турис и до Валенции лишь к концу июня.
– Разве Серторий не попытается остановить меня в Сагунте или Лавроне?
– Сомневаюсь. Он не дает два сражения в одном и том же месте. Ты теперь хорошо знаешь Сагунт и Лаврон.
Помпей густо покраснел, но промолчал. Свиненок продолжал, словно ничего не заметил:
– Нет. На этот раз он позволит тебе дойти до Туриса и Валенции. Видишь ли, эти области для тебя новые. Геренний и предатель Перперна все еще занимают Валенцию, но не думаю, что они останутся там, чтобы позволить тебе осадить их: Серторий не любит останавливаться в прибрежных городах, он предпочитает свои горные стоянки. Их невозможно взять.
Метелл Пий замолчал, глядя в лицо Помпея, постепенно вновь становившееся непривычно бледным. Он был рад увидеть, что в глазах его появился интерес. Хорошо! Он усваивает уроки.
– Из Сеговии я направлюсь к Сукрону, где, как мне мыслится, Серторий навяжет тебе бой.
Хмурясь, Помпей обдумывал услышанное. Насколько понял Свиненок, ум выскочки из Пицена функционировал по-прежнему исправно. Просто Помпей потерял былую уверенность в себе и не мог строить собственные планы. Ну что ж, пара побед – и все вернется! Характер Помпея уже сформирован, и его нельзя сломать. В нем можно только пробить брешь.
– Но путь из Сеговии к Сукрону – это самая засушливая часть Испании! – возразил Помпей. – Это же настоящая пустыня! Тебе придется пересекать хребет за хребтом вместо того, чтобы шагать по ровным долинам. Ужасный переход!
– Поэтому я и выбрал его, – сказал Метелл Пий. – Никто прежде не решался добровольно идти по этому пути, и Серторий определенно не ожидает, что я направлюсь туда. Я надеюсь достигнуть Сукрона прежде, чем его разведчики разнюхают, где я нахожусь. – Его карие глаза не без озорства смотрели на Помпея. – Ты внимательно изучил свои карты и отчеты, Помпей, и потому хорошо знаешь местность.
– Да, я изучил карты, Квинт Цецилий. Карта не может заменить наблюдения, но это лучшее, что можно сделать, пока не накопишь опыта, – сказал Помпей, довольный этой похвалой.
– Ты уже приобретаешь опыт, об этом не беспокойся, – сердечно сказал Метелл Пий.
– Негативный опыт, – пробормотал Помпей.
– Опыт не бывает негативным, Гней Помпей, если он ведет к конечному успеху.
Помпей вздохнул, пожал плечами:
– Наверное, так. – Он посмотрел на свои руки. – Где мне находиться, когда ты дойдешь до Сукрона? И когда, ты думаешь, это произойдет?
– Сам Серторий не пойдет на север от Сукрона к Турису, – твердо сказал Метелл Пий. – Геренний и Перперна могут попытаться задержать тебя в Валенции или где-нибудь на Турисе, но я думаю, им прикажут вернуться к Серторию. Я планирую подойти к позициям Сертория в конце квинтилия. Это значит, что если ты дойдешь до Туриса к концу июня, тебе придется найти хороший предлог, чтобы задержаться там на месяц. Что бы ни случилось, не иди на юг и не ищи самого Сертория до конца квинтилия! Если ты это сделаешь, я не смогу помочь тебе. Цель Сертория – чтобы ты и твои легионы вообще не участвовали в войне. Это даст ему желанное преимущество. И он меня побьет.
– В прошлом году ты одержал победу, Квинт Цецилий.
– Это могло быть простой случайностью, я надеюсь, что именно так назовет мою победу и Серторий. Будь уверен: если я встречу Гиртулея и снова одержу победу, я должен буду скрывать от Сертория свой успех, пока мы не объединимся.
– Говорят, в Испании трудно что-либо скрыть. Серторий слышит обо всем.
– Во всяком случае, здесь поддерживается такое мнение. Но я тоже долго пробыл в Испании, и у Сертория нет преимущества. Выше нос, Помпей! Мы обязательно победим!
Наверное, было бы небольшим преувеличением сказать, что у Помпея поднялось настроение после того, как Старикашка из Дальней Испании отбыл, чтобы вернуть флот в Гадес. Но определенно он на что-то решился. Помпей не стал отсиживаться в своей палатке, а присоединился к Афранию, Петрею и младшим легатам, чтобы завершить реорганизацию армии. Хорошо, что он настоял на том, чтобы Свиненок отдал ему легион! Без этого легиона Помпею было бы трудно воевать. С новыми солдатами у Гнея Помпея появилась альтернатива: пять неполных легионов или четыре легиона в полном составе. Поскольку Помпей не был совершенным тупицей в военном деле, он выбрал пять неполных легионов, потому что с пятью легионами лучше маневрировать, нежели с четырьмя. Ему тяжело было смотреть в глаза своим уцелевшим солдатам. Впервые он делал это после поражения, но, к его удивлению, никто не винил его в гибели такого огромного количества товарищей. Наоборот, казалось, легионеры твердо решили, что Серторию придет конец, и, как всегда, готовы были выполнять все приказы их симпатичного молодого полководца.
Поскольку зима в низинах была мягкой и необычайно сухой, Помпей объединил свои новые отряды, провел их немного к верховью Ибера и взял несколько городов, а Бискаргис и Кельсу разбил в пух и прах. Так как был только конец марта, Помпей опять вернулся в Эмпории и стал готовиться к походу вниз по побережью.
В письме Метелл Пий сообщал, что, получив сорок военных кораблей и три тысячи талантов золотом, доставленных в Дианий, Серторий сам отбыл в Лузитанию с Перперной, чтобы помочь Гиртулею тренировать пополнение поредевшей испанской армии. Геренния он оставил старшим в Оске.
Разведывательная сеть Помпея значительно улучшилась благодаря усилиям дяди и племянника Бальбов (теперь находящихся у него на службе), а его пиценские разведчики оказались намного полезнее, чем он ожидал.
И только в мае Помпей выступил. Он двигался с большой осторожностью. Будучи сам человеком, выросшим в сельской местности, он отметил, переходя Ибер у Дертозы, что богатая, хорошо возделываемая долина выглядит слишком сухой для этого времени года и что пшеница, посеянная на полях, взошла редко и еще не созрела.
Признаков присутствия противника не наблюдалось, но этот факт не понравился Помпею. Он стал еще осторожнее, его колонна – еще внимательнее. Мимо Сагунта и Лаврона Помпей прошел быстро, стараясь не смотреть в их сторону. Сагунт стоял, как и раньше, но вместо Лаврона дымились лишь черные руины без признаков жизни. В конце июня, послав письмо, которое, он надеялся, Метелл Пий получит в Сеговии, Помпей дошагал до более широкой и более плодородной долины реки Турис, на другом берегу которой стоял большой, укрепленный город Валенция.
Здесь, оказавшись на узких низинах между рекой и городом, Помпей обнаружил Геренния и Перперну, ждавших его в засаде. Количеством, как сообщили разведчики-пиценцы, они превосходили отряды Помпея, однако у них тоже было пять легионов – около тридцати тысяч против двадцати тысяч Помпея. Их самое большое преимущество заключалось в кавалерии, которую разведчики оценили в тысячу галльских конников. Хотя Метелл Сципион и Авл Габиний очень старались в начале зимы набрать кавалерию в Нарбонской Галлии, они завербовали только четыреста человек.
По крайней мере, Помпей мог не сомневаться в том, что говорили ему пиценцы. И когда они убедили его, что разведка в Италии мало чем отличается от разведки в Испании, он доверился им вполне. Зная, что когорты Сертория не крадутся за ним, готовые окружить или напасть на арьергард, Помпей со своей армией перешел Турис, чтобы принять бой на южном берегу.
Берега реки были отлогими, поэтому они не представляли препятствия, даже когда началось сражение. Русло – каменистое, воды – по колено. Особого тактического преимущества у противника не имелось. Обычное столкновение, в котором выиграет та армия, у которой выше боевой дух. Единственное нововведение, к которому прибегнул Помпей, было вызвано дефицитом конников. Верно предположив, что Перперна и Геренний используют свое превосходство в кавалерии, чтобы охватить его фланги, Помпей поставил солдат с устаревшими длинными копьями с внешней стороны флангов и приказал им использовать страшные пятнадцатифутовые орудия против лошадей.
Сражение шло с переменным успехом и очень долго. Геренний слишком поздно понял, что проигрывает. Перперна, расположившийся западнее его, игнорировал приказы. Они оба не смогли прийти к соглашению, как будут вести бой. В результате они бились как две самостоятельные группировки, хотя Помпей не понял этого и узнал об этом позже.