В тот же теплый апрельский день на Французской Ривьере Дагмар казалось, что мир рухнул в темную пустоту. Ей еще не исполнилось и восемнадцати лет, а она уже невеста-вдова. И где было взять силы, чтобы жить дальше? Она одеревенела. Не было ни сил, ни чувств, а лишь темнота и пустота. Небольшая, изящная, она сделалась как бы еще меньше, еще тоньше.
Родители Цесаревича, сами находившиеся в состоянии глубокого потрясения, бережно опекали юную маленькую принцессу, которая успела за короткое время стать для них «своей». Через день после смерти Николая Дагмар писала отцу Христину IX, что «бедные Император и Императрица были так внимательны ко мне в моем горе… они и его бедные братья, особенно Саша, который любил его так возвышенно и не только как брата, но как своего единственного и лучшего друга».
В Ницце, у тела умирающего Цесаревича Николая, возникла душевная симпатия, позже переросшая в настоящую любовь между датской принцессой и Великим князем Александром Александровичем.
Императрица Мария Федоровна и ее муж император Александр III в Дании.
1893
Летом 1866 года в Дании состоялась помолвка русского престолонаследника и принцессы Дагмар, а 28 октября того же года в Петербурге произошло пышное бракосочетание датской принцессы, принявшей православие и ставшей «благоверной Великой княгиней Марией Федоровной», и Цесаревича Александра. Пройдет еще полтора десятка лет, и в марте 1881 года Александр Александрович после гибели отца – Императора Александра II – станет Императором Всероссийским под именем Александра III, а Мария Федоровна – Императрицей.
Как случилось подобное уникальное в династическом мире событие, когда невеста одного брата стала невестой другого? Мария Федоровна сама объяснила это в одном из писем своему «Саше».
«Часто я спрашиваю себя, почему это должно было случиться? Значит, Бог так хотел, и Его воля исполнилась. Он всегда желает нам блага. Я признательна Ему за Его Божественную волю, направленную на меня, потому что я снова счастлива».
Она всецело, глубоко и неизменно любила своего супруга, от которого родила шестерых детей – четверых сыновей и двух дочерей, из которых только дочери Ксения и Ольга доживут до старости. Когда муж, ее «дорогой друг Саша», скончался в октябре 1894 года, то Мария Федоровна свято берегла память о нем. Тридцать четыре года она прожила без него, и за это время не было ни единого дня, когда бы не вспоминала о своем навек единственном.
Большую часть своего земного бытия Императрица Мария пребывала на той общественной высоте, где вершились судьбы государств, империй и народов. Она в полной мере ощутила неумолимость хода времени, став в XX веке одной из первых жертв беспощадного «колеса истории». Провидение подарило ей великую и неповторимую судьбу, вобравшую и причудливо смешавшую искреннюю радость и неподдельное горе, сердечное счастье и нестерпимую боль, светлые надежды и черные разочарования, восторженные триумфы и великие крушения. Она познала не только восхищенное людское поклонение, но и звериную ненависть толпы.
Мария Федоровна знала, что значит искренне любить и быть так же любимой. Как женщина, мать и как светская женщина она из земных благ имела такие радости и богатства, которые доступны воображению далеко не всякого человека. Но ей пришлось пройти и через страшные испытания: провожать в последний путь своего мужа и двоих сыновей (Александра и Георгия), оплакивать гибель двух других сыновей (Николая и Михаила) и пятерых внуков, убитых в Екатеринбурге в июле 1918 года.
Императрицу Марию прекрасно знали и чтили самые влиятельные королевские и аристократические династии Европы, она состояла со многими владетельными домами в близком родстве. Ее братья, сестры, кузены, кузины, племянницы и племянники носили звания королей и королев, имели самые высокие европейские фамильные титулы.
Старший брат Марии Федоровны Вильгельм правил с 1863 года в Греции под именем Короля Георга I. Другой брат – Фредерик – с 1906 года носил корону Датского королевства, а сестра Александра с 1901 года как супруга короля Эдуарда VII имела титул Королевы Великобритании и Ирландии. Младшая же сестра Марии Федоровны Тира (Тюра) состояла в браке с Эрнестом-Августом, герцогом Кумберлэндским, а брат Вальдемар был женат на принцессе Марии Орлеанской, старшей дочери герцога Шартрского.
Как Императрица Мария Федоровна имела множество представительских обязанностей, которые она исполняла неизменно аккуратно, с полным осознанием их необходимости. Посещение образовательных и благотворительных заведений и учреждений, в которых она состояла «высочайшей покровительницей» и «попечительницей», смотры подшефных гвардейских подразделений, прием множества депутаций и делегаций со всей России десятки лет заполняли ее повседневность. И когда под напором революционных событий ей в апреле 1919 года пришлось покинуть «вторую родину» Россию, где все так страшно и непоправимо изменилось, то ей пришлось трудно привыкать к отсутствию каждодневных общественных обязанностей.
После убийства летом 1918 года Императора Николая II и его семьи Мария Федоровна осталась единственным и последним живым воплощением некогда великой и, как казалось, нерушимой империи Царей, с которой была неразрывно связана более полувека. И это некогда могучее царство, ставшее ей вторым домом, еще при ее жизни исчезло с лица планеты, превратившись в величественный и красочный отпечаток минувшего времени.
Этой женщине, матери, Императрице пришлось на своем веку испытать такие горькие чувства и безысходные страдания, которые другие бы не смогли перенести. Не раз ей приходилось преодолевать жизненные рубежи, когда желанным избавлением от беспросветной муки повседневности могло стать лишь небытие. Но эта маленькая женщина смогла превозмочь, казалось бы, невозможное, научилась находить луч надежды даже в непроглядной тьме.
Она выдержала. Она выстояла. До последнего часа земной жизни она оставалась русской Царицей, сохранявшей в сердце сострадание к людскому горю, любовь к России, веру в Бога и надежду на Его милость.
Глава 13Княжна Екатерина Михайловна Долгорукая
В конце февраля 1880 года исполнилось 25 лет со дня восшествия на престол Императора Александра II. Однако торжества не были радостными. В стране (и в высших коридорах власти в особенности) царила напряженная, почти унылая атмосфера. За две недели до того, 5 февраля, было совершено очередное злодейское покушение на царя. Причем все было организовано так хитро и изощренно, что могла погибнуть вся царская семья.
Негодяи умудрилось заложить мощное взрывное устройство в нижнем этаже Зимнего дворца, и взрыв раздался как раз под так называемым Морганатическим залом, где должен был происходить царский обед в присутствии всей фамилии. Но, слава Богу, трапеза была несколько задержана из-за опоздания брата царицы, герцога Александра Гессенского. Однако 13 солдат Финляндского полка, несших караул, погибли на месте, а несколько других позже скончались от ран, десятки получили ранения.
Потом были молебны и слова благодарности Всевышнему, рука которого отвела угрозу от особы Монарха.
Но существовала и еще одна причина, вносившая в жизнь двора атмосферу печали: состояние здоровья Императрицы Марии Александровны. Она только в январе вернулась из многомесячного пребывания в Крыму и за границей, на юге Франции, где врачи пытались спасти царицу от разрушительного легочного туберкулеза.
Она болела уже давно, но в 1879 году состояние заметно ухудшилось. Царица была бледна как смерть, постоянно грустна. Ее терзало не только собственное нездоровье, но и не проходившее беспокойство за жизнь государя. Он все время был мишенью злодеев, и Мария Александровна постоянно тревожилась.
Когда 2 апреля 1879 года на прогулке в Летнем саду в Александра II стрелял некто Соловьев, то с императрицей произошла почти истерика. Она долго рыдала, все время повторяя, что «больше незачем жить, я чувствую, что это меня убивает». И вот только вернулась из-за границы – и опять весь этот ужас.
Императрица была добросердечным, глубоко верующим человеком, соблюдала все христианские обряды. Близко знавшие любили ее. Она помогала неимущим, пеклась о больных и страждущих, нравственный облик царицы производил сильное впечатление. Поэт Федор Тютчев, познакомившийся с ней осенью 1864 года в Ницце, написал:
Кто б ни был ты, но, встретясь с ней,
Душою чистой иль греховной
Ты вдруг почувствуешь живей,
Что есть мир лучший, мир духовный.
Все дети просто боготворили мать, и их любовь была для нее лучшей наградой. У нее сложились добрые, сердечные отношения с невестками: с цесаревной Марией Федоровной и женой Владимира Александровича великой княгиней Марией Павловной (урожденной принцессой Мекленбург-Шверинской)[59].
Другие сыновья своими семьями не обзавелись: старший, Николай, умер на руках матери, а младшим – Сергею (1857) и Павлу (1860) – еще было рано. Императрица питала очевидное расположение к первой невестке. Она вместе с мужем очень опекала датскую принцессу и немало постаралась, чтобы после кончины Никса именно Дагмар вошла в императорскую семью женой сына Александра. Минни платила ей взаимностью, и между ними ни разу не возникло какого-либо недоразумения.
Мария Александровна сама вышла замуж по любви. Она была сразу очарована высоким, стройным и воспитанным русским великим князем Цесаревичем Александром Николаевичем, с которым провела затем более двадцати лет в мире и согласии. Этот брак долго считался образцовым. Хотя при дворе говорили о мимолетных увлечениях Цесаревича, а затем Императора Александра Николаевича, но ничего серьезного замечено не было. Казалось, что подобные разговоры – всего лишь светские домыслы.
Однако с конца 60-х годов при дворе и в петербургском высшем свете появились слухи о том, что у Императора Александра II появилась постоянная привязанность – молодая фрейлина княжна Екатерина Михайловна Долгорукая