сти характера, чтоб предпочесть смерть позору, — и сел в лукошко у дверей того самаго царскаго кабинета, в который родственники его гордо входили без доклада. Голицыну, в числе прочих шутовских обязанностей, было поручено подавать императрице квас, вследствие чего придворные прозвали его „квасником“. Прозвищем этим он именовался даже в официальных бумагах того времени.
В. Якоби. „Шуты при Дворе императрицы Анны Иоанновны“. 1872 г.
В числе приживалок Анны Иоанновны находилась одна калмычка, Авдотья Ивановна, пользовавшаяся особенным благоволением императрицы и носившая, в честь ея любимаго блюда, фамилию „Бужениновой“. Калмычка эта, уже не молодая и очень некрасивая собой, как-то в разговоре выразила Анне Иоанновне охоту выйдти замуж. Посмеявшись над таким желанием, императрица спросила Буженинову, есть ли у нея в виду жених, и, получив отрицательный ответ, сказала, что берет на себя устройство ея судьбы. На другой же день Голицыну было объявлено, что государыня нашла для него невесту и чтоб он готовился к свадьбе, все расходы которой ея величество принимает на свой счет. Мысль императрицы — женить шута на шутихе — встретила полное сочувствие в кругу ея приближенных. Камергер Татищев подал идею — построить для этой цели на Неве дом изо льда и обвенчать в нем молодых „курьезным образом“. Немедленно была составлена, под председательством кабинет-министра Волынскаго, особая „маскерадная комиссия“, которой поручен высший надзор и скорейшее исполнение предложения Татищева».
В. Якоби. «Свадьба в Ледяном доме». 1878 г.
Именно для этой свадьбы бедный, избитый Тредиаковский в буквальном смысле слова «из-под палки» написал такие стихи:
Здравствуйте, женившись, дурак и дурка.
Еще ж… — то та и фигурка!
Теперь-то прямо время нам повеселиться,
Теперь-то всячески поезжанам должно беситься.
Кваснин дурак и Буженинова б… ка
Сошлись любовно, но любовь их гадка.
Ну мордва, ну чуваши, ну самоеды!
Начните веселье, молодые деды!
Балалайки, гудки, рожки и волынки!
Сверите и вы бурлацки рынки,
Плешницы, волочайки и скверные б… и!
Ах, вижу, как вы теперь ради!
Гремите, гудите, брянчите, скачите,
Шалите, кричите, пляшите!
Свищи, весна, свищи, красна!
Не можно вам иметь лучшее время,
Спрягся ханский сын, взял ханское племя:
Ханский сын Кваснин, Буженинова ханка.
Кому то не видно, кажет их осанка.
О пара, о нестара!
Не жить они станут, но зоблют сахар;
А как он устанет, то другой будет пахарь,
Ей двоих иметь диковинки нету,
Знает она и десять для привету.
Итак, надлежит новобрачным приветствовать ныне,
Дабы они во все свое время жили в благостыне:
Спалось бы им, да вралось, пилось бы, да елось.
Здравствуйте, женившись, дурак и дурка,
Еще ж… — то та и фигурка!
Ледяной дворец построили по проекту Петра Еропкина (около 16 метров в длину, пять метров в ширину и около шести метров в высоту). Крышу украшала галерея со столбами и статуями. В доме было четыре комнаты: гостиная, буфет, туалет и спальня.
Вся утварь в комнатах ледяная — два зеркала, туалетный стол, несколько шандалов (подсвечников), большая двуспальная кровать, табурет и камин с ледяными дровами, которые можно было зажечь, так как их смазали нефтью. В гостиной стоял резной стол, на нем — большие часы и карты. Кроме того, там были два дивана, два кресла и резной поставец, в котором находилась чайная посуда — стаканы, рюмки и блюда. В углах этой комнаты были две статуи, изображавшие купидонов.
Окна «застеклены» тончайшими пластинами льда. За ледяными стеклами стояли писанные на полотне «смешные картины». Освещались они по ночам изнутри множеством свечей.
Ледяной дворец Анны Иоанновны. Гравюра
Перед домом стояло шесть ледяных трехфунтовых пушек и две двухпудовые мортиры, которые могли стрелять железными ядрами. Ледяные ворота украшали горшки с ледяными растениями, на ветвях которых сидели ледяные птицы.
По сторонам дома возвышались две остроконечные четырехугольные пирамиды. Внутри пирамид висели большие восьмиугольные фонари. Ночью в пирамиды влезали люди и поворачивали светящиеся фонари.
По правую сторону дома на ледяном слоне восседал ледяной персиянин. Рядом со слоном стояли ледяные статуи персиянок. По словам очевидца, «сей слон внутри был пуст и столь хитро сделан, что днем воду вышиной почти четыре метра пускал. А ночью, к великому удивлению, горящую нефть выбрасывал». Такими же огненными фонтанами били два ледяных дельфина. Слон, кроме того, мог трубить. Точнее, трубил человек, сидящий внутри слона.
При Ледяном доме действовала ледяная баня. Ее несколько раз топили, и желающие могли в ней попариться.
Жених и невеста приехали во дворец из церкви на спине слона, за ними следовали специально привезенные на свадьбу представители всех племен и народов со всех концов России, одетые в национальные костюмы и игравшие на национальных инструментах. Одни ехали на оленях, другие — на верблюдах, третьи — на собаках и т. д.
Подъехав ко дворцу, каждая пара плясала перед императрицей и ее гостями.
По окончании бала молодоженов с различными церемониями уложили в ледяную постель. А к дому приставили караул, чтобы жених и невеста до утра не могли его покинуть. В доме, температура в котором была −45 °C, несчастные новобрачные выжили лишь чудом.
Ледяной дворец произвел потрясающее впечатление, как на современников, так и на потомков. Легенды о «курьезной свадьбе» передавались из уст в уста. Позже Ледяной дворец Анны Иоанновны стал «героем» романа Ивана Лажечникова «Ледяной дом».
За переход в католичество пострадал и граф Алексей Петрович Апраксин, племянник известного петровского адмирала, графа Федора Матвеевича, приходившийся Голицыну зятем. Хотя, как утверждает Шубинский, Апраксин, «впрочем, нисколько не тяготился своей унизительной ролью и исполнял ее с редким усердием почти до самой кончины, последовавшей в 1743 году».
В октябре 1740 года Анна Иоанновна скончалась в своем Летнем дворце. Существует легенда о том, что перед смертью императрица увидела привидение — своего двойника. Подробности этого предания можно узнать из мемуаров графини А. Д. Блудовой, которая слышала его от своего деда. «Товарищ моего деда, — пишет графиня, — был дежурный со взводом солдат в карауле вечером, за несколько дней до смерти Анны Иоанновны. Караул стоял в комнате подле тронной залы в Летнем дворце; часовой был у открытых дверей.
Императрица уже удалилась во внутренние покои. Все стихло. Было уже за полночь, и офицер удалился, чтобы вздремнуть. Вдруг часовой зовет на караул, солдаты вскочили на ноги, офицер вынул шпагу, чтобы отдать честь. Он видит, что императрица Анна Иоанновна ходит по тронной зале взад и вперед, склоняя задумчиво голову, закинув назад руки, не обращая внимания ни на кого. Часовой стоит, как вкопанный, рука на прикладе, весь взвод стоит в ожидании; но что-то необычайное в лице Императрицы, и эта странность ночной прогулки по тронной зале начинает их всех смущать. Офицер, видя, что она решительно не собирается идти дальше залы, и, не смея слишком приближаться к дверям, дерзает наконец пройти другим ходом в дежурную женскую и спросить, не знают ли они намерения императрицы. Тут он встречает Бирона и рапортует ему, что случилось. — Не может быть, — говорит герцог. — Я сейчас от Императрицы; она ушла в спальню ложиться. — Взгляните сами: она в тронном зале. Бирон идет и тоже видит ее. — Это какая-нибудь интрига, обман, какой-нибудь заговор, чтобы подействовать на солдат! — вскричал он, кинулся к Императрице и уговорил ее выйти, чтобы в глазах караула изобличить самозванку, какую-то женщину, пользующуюся некоторым сходством с ней, чтобы морочить людей, вероятно, с дурным намерением. Императрица решилась выйти, какая была, в пудермантеле. Бирон пошел с нею. Он увидел женщину поразительно похожую на нее, которая нимало не смутилась. — Дерзкая! — вскричал Бирон и вызвал весь караул. Молодой офицер, товарищ моего деда, своими глазами увидел две Анны Иоанновны, из которых настоящую, живую, можно было отличить от другой только по наряду и по тому, что она взошла с Бироном у другой двери. Императрица, постояв минуту в удивлении, выступила вперед к этой женщине и спросила: — Кто ты? Зачем пришла? — Не отвечая ни слова, та стала пятиться, не сводя глаз с Императрицы, отступая в направлении к трону и, наконец, стала подниматься по ступенькам под балдахин. — Это дерзкая обманщица! Вот — Императрица! Она приказывает вам: стреляйте в эту женщину, — крикнул Бирон наряду. Солдаты прицелились. Женщина, стоявшая на ступеньках у самого трона, обратила глаза еще раз на Императрицу и исчезла. Анна Иоанновна повернулась к Бирону и сказала: — Это моя смерть! Поклонилась остолбеневшим солдатам и ушла к себе. Это — один из самых достоверных рассказов о приведениях».
Если эта история — выдумка, то выдумка отличная. Именно такой, немного по театральному мрачный конец лучше всего подходит для эпохи Анны Иоанновны, в которой было много показной веселости, скрывавшей немало грустного и мрачного.
Глава 4Царица на час. Анна Леопольдовна
Анна Иоанновна знала, что умрет бездетной. Во всяком случае, без законнорожденных детей (если мы поверим, что семья Бирона усыновила ее бастардов). Поэтому она заранее позаботилась о том, чтобы династия Романовых на русском троне не прервалась.
Принцесса, изменившая имя
Помните старшую сестру Анны, Екатерину, которую Петр неудачно выдал замуж за герцога Мекленбург-Шверинского? В 1722 году отношения между супругами совсем испортились, и Екатерина (или, как ее звала царица Прасковья, «свет-Катюшка») вернулась на родину с четырехлетней дочерью, которую при крещении назвали Елизаветой Катариной Кристиной. Они жили теперь, то в Петербурге у матери, то в Митаве у сестры. Свет-Катюшка оставалась рядом с сестрой, когда та приехала в Россию, и поддерживала ее в борьбе с Тайным советом. А маленькая принцесса росла. В пятнадцать лет она приняла православие, поменяла свое имя на имя царственной тетки и стала зваться Анной Леопольдовной. А в семнадцать — влюбилась в саксонского посланника Морица Карла Линара.