Через три дня Александру становится лучше. Николай пишет: «Сегодня было как будто маленькое улучшение: хотя Папа спал мало, но у него аппетит, в особенности к вечеру увеличился и самочувствие поправилось! Телеграммы продолжали сыпаться. Читал бумаги, привезенные фельдъегерем, кот. Папа передал мне. Погода стояла хорошая. После завтрака пошли осматривать комнаты, очищенные дамами в свитском доме для Аликс, Эллы и пр. Жду ее приезда с страшным нетерпением! Получил два милых письма. Завтра она должна встретиться с Эллой в Александрове! В первый раз в России после того, что она стала моей невестой! Обедали в 8 ч., все мы чувствовали себя бодрее, т. к. Папа хорошо кушал и был веселее!».
Еще через два дня: «Дорогой Папа, хотя спал побольше, но чувствовал себя слабым; доктора были довольны его состоянием. Несколько раз кровь принималась идти из носу. После обедни Янышев зашел к Папа и приобщил его Св. Таин! После этого он совсем успокоился. Нас заставили завтракать со всеми и даже с музыкой, что было совсем неуместно! Когда вернулись к себе, только узнали о том, что милый Папа приобщался! Около 2 ч. он лег в постель и заснул на полтора часа. Познакомился и разговаривал с о. Иоанном. День стоял чудный; пошел гулять с д. Сергеем. Осмотрели церковь в Орианде, спустились к морю и так вернулись в Ливадию. Получил хорошие вести с пути от дорогой Аликс, а также письмо из Дармштадта!».
Ливадийский дворец. Современное фото
Все ждут приезда гессенской принцессы, и это неслучайно, новый император не может быть холостяком, его жена должна венчаться на царствование вместе с ним. Хотя Александру становится лучше, он знает, что конец близок и готовит себе преемника.
И вот долгожданная принцесса приехала.
«Проснулся с чудным жарким днем! — пишет Николай. — Дядя Владимир и т. Михень прибыли рано утром на „Саратове“ из Одессы. В 9½ отправился с д. Сергеем в Алушту, куда приехали в час дня. Десять минут спустя из Симферополя подъехала моя ненаглядная Аликс с Эллой.
Сели завтракать в доме отставного генерала Голубова. После завтрака сел с Аликс в коляску, и вдвоем поехали в Ливадию. Боже мой! Какая радость встретиться с ней на родине и иметь близко от себя — половина забот и скорби как будто спала с плеч.
На каждой станции татары встречали с хлебом-солью; на границе Массандры ждали: Лазарев, Олив и Вяземский.
Вся коляска была запружена цветами и виноградом. Мною овладело страшное волнение, когда мы вошли к дорогим Родителям. Папа был слабее сегодня и приезд Аликс, кроме свидания с о. Иоанном, утомили его! У дворца стояли стрелки Его Вел. в почетном карауле. Вошли в церковь, где был отслужен краткий благодарственный молебен. Сидел с моей Аликс до обеда. Вечер провели как всегда. Отвел ее до ее комнат!»
Следует еще несколько записей о состоянии здоровья Александра, которому делается то лучше, то хуже, и о прогулках по окрестностям с «милой Аликс». А потом наступает неизбежное.
«Боже мой, Боже мой, что за день! Господь отозвал к себе нашего обожаемого дорогого горячо любимого Папа. Голова кругом идет, верить не хочется — кажется до того неправдоподобным ужасная действительность. Все утро мы провели наверху около него! Дыхание его было затруднено, требовалось все время давать ему вдыхать кислород. Около половины 3 он причастился Св. Таин; вскоре начались легкие судороги… и конец быстро настал! О. Иоанн больше часу стоял у его изголовья и держал за голову. Эта была смерть святого! Господи, помоги нам в эти тяжелые дни! Бедная дорогая Мама!.. Вечером в 9½ была панихида — в той же спальне! Чувствовал себя как убитый. У дорогой Аликс опять заболели ноги! Вечером исповедался».
И уже на следующий день он пишет: «И в глубокой печали Господь дает нам тихую и светлую радость: в 10 час. в присутствии только семейства моя милая дорогая Аликс была миропомазана и после обедни мы причастились вместе с нею, дорогой Мама и Эллой. Аликс поразительно хорошо и внятно прочла свои ответы и молитвы! После завтрака была отслужена панихида, в 9 ч. вечера — другая. Выражение лица у дорогого Папа чудное, улыбающееся, точно хочет засмеяться! Целый день отвечал на телеграммы с Аликс, а также занимался делами с последним фельдъегерем. Даже погода и та изменилась: было холодно и ревело в море!».
Тело умершего царя везут в Петербург, а в Москве начинается подготовка к коронации. Наступает новая эпоха.
М. Зичи. Панихида по Александру III в его спальне в Малом дворце в Ливадии 21 октября 1894 г.
К. Брож. Похороны Александра III в Петропавловском соборе
Глава 12Последняя императрица
Возможно, она была самой ненавистной из всех русских императриц. Никто не любил ее. Великий князь Андрей Владимирович писал: «Удивительно, как непопулярна бедная Аликс. Можно, безусловно, утверждать, что она решительно ничего не сделала, чтобы дать повод заподозрить ее в симпатиях к немцам, но все стараются именно утверждать, что она им симпатизирует. Единственно в чем ее можно упрекнуть, — это что она не сумела быть популярной». Интеллигенция рассказывала о ней анекдоты: «Царевич плачет. Няня говорит: „Малыш, отчего ты плачешь?“. — „Ну, когда бьют наших, плачет папа, когда немцев — мама, а когда мне плакать“».
Каковы бы ни были претензии Двора к императрице, народ обычно обожал «царя-батюшку» и «царицу-матушку», но теперь и крестьяне рассуждали так: «Наша Государыня Александра Федоровна отдала бы все германскому императору Вильгельму, — она ему родня».
Какой же была на самом деле эта женщина, и заслужила ли она такую славу?
Четыре девочки
В одной венценосной семье родились одна за другой четыре девочки, четыре принцессы. Свадьбу их родителей называли самой «печальной свадьбой нашего времени». И все же их отец и мать очень любили друг друга и своих детей. Но в народе не очень любили жену правителя — она приехала из далекой страны, и многие боялись, что она «хочет навести свои порядки».
Семья великого герцога Людвига IV Гессенского и Рейнского. 1876 г.
Город, где они жили, был тихим и захолустным, он стоял на реке, и его окружали густые дубовые леса. Жизнь в городе была патриархальной, но когда война коснулась и этих мест, то мать принцесс занялась организацией госпиталей, основала Женский союз, который готовил медсестер. В это время она писала матери: «Жизнь дана нам для работы, а не для увеселений».
Этих девочек звали Виктория, Елизавета, Ирена и Алиса, они были дочерьми герцога Людвига IV Гессенского и Алисы Саксен-Кобург-Готской, дочери самой королевы Виктории. Маленький сын герцога и герцогини Фридрих и самая младшая дочь Мэй умерли в детстве. Малыш Фритци (как звали его в семье) умер от кровотечения, выпав из окна, с высоты около шести метров. Но еще до гибели у него стали проявляться симптомы гемофилии — плохой свертываемости крови, которой страдал и его крестный отец, четвертый сын королевы Виктории Леопольд, умерший в возрасте 31 года.
Александра Федоровна в детстве
Но был еще один сын — Эрнест, у которого симптомов гемофилии не наблюдалось, а значит, о наследнике для титула и владений отца не нужно было беспокоиться. Позже, в 1877 году, он откроет в Дармштадте первую в Германии Техническую школу, что вдохнет в город новую жизнь. Что же касается дочерей, то им нужно было подобрать хорошие партии: женихов из правящих домов Европы. Но для этого сначала им следовало вырасти.
Детство в маленьком городке — столице маленькой страны имеет свои преимущества. Дети много времени проводили на свежем воздухе, они не знали роскоши и пышных церемоний, их приучали убирать свои комнаты, готовить, шить и вышивать. У их матери была возможность проводить с ними много времени. И они не должны сидеть на одном месте, как затворницы. Каждый год они ездили в Англию к бабушке Виктории, знакомились с иными нравами и обычаями. В итоге принцессы прекрасно говорили по-немецки и по-английски, а вот французский шел у них хуже — сказывался недостаток практики.
Алису в семье прозвали Sunny — Солнышком. Она была веселой, улыбчивой, живой и подвижной девочкой.
А вот ее мать никак не могла примириться с гибелью младшего сына. «Я сейчас ни на что не гожусь, — писала она Виктории. — Я целыми днями лежу на диване и ни с кем не вижусь». И жаловалась: «От меня требуют слишком многого. Мне приходится во многом принимать участие. Я не смогу долго это выносить». Это состояние было знакомо Виктории — после смерти принца Альберта она долгие годы редко появлялась на публике и вела относительно уединенный образ жизни, почти не бывая в Лондоне.
И тут в Дармштадте началась эпидемия дифтерии. Она унесла жизнь маленькой Мэй — самой младшей дочери. А следом за ней умерла и мать. В те дни самая старшая из принцесс, Виктория, написала бабушке: «Мне иногда кажется, будто это было только вчера: мы все играли, возились с Мэй в маминой комнате после чая. А теперь мы вдруг стали взрослыми, все, даже Аликс. Она серьезна и разумна, в доме теперь часто очень тихо».
Дворец герцога Гессенского в Дармштадте
В 1884 году отец Алисы, Людвиг, женился во второй раз. Он вступил в морганатический брак с графиней Александриной фон Гуттен-Чапской, которая после замужества получила титул графини фон Ромрод. Брак вызвал серьезное беспокойство в семье, и королева Виктория забрала двух младших внучек в Англию. Людвигу не удалось настоять на своем, его вторую женитьбу аннулировали в течение года. Но девочки так и остались в Осборн-хаусе — особняке на острове Уайт, построенном когда-то королевой Викторией и ее любимым мужем.
Осборн-хаус
Елизавета, или, как все ее звали, Элла, считалась одной из самых красивейших невест Европы. В качестве жениха для нее вначале рассматривали ее кузена Фридриха Баденского, потом другого кузена — прусского кронпринца Вильгельма. Наконец выбор сделан: Элле предстояло уехать в Россию и стать женой Сергея Александровича — младшего сына императора Александра II и брата правящего императора Александра III.