Что же касается императрицы, то она предоставила всю «общественную жизнь» своей свекрови, поскольку та чувствовала себя в ней как рыба в воде, а для себя решила избрать роль жены и матери. Тем более что вся Россия ждала от нее рождения наследника. И отец, и дед Николая к моменту вступления на престол уже имели сыновей, и теперь все надеялись, что новый цесаревич не заставит себя ждать. И действительно, вскоре императрица уже написала в Германию своему брату: «Думаю, что теперь я могу надеяться — больше нет некоторых обычных явлений, и мне так кажется… О, просто не могу в это поверить, это было бы слишком хорошо и слишком большое счастье».
Беременность протекает тяжело. Александру давно мучили приступы ишиаса, настолько сильные, что в Дармштадте и Англии ей приходилось садиться в инвалидное кресло. Теперь же она снова вынуждена воспользоваться креслом. Она постоянно чувствует слабость, подолгу остается в постели, ее мучит сильная тошнота. Газеты ничего не сообщают о беременности императрицы из боязни, что исход ее может быть печальным.
Александра и Николай много времени проводят вместе: пока он читает донесения, она просматривает прошения и вырезает марки. Александра старается быть в курсе всех дел любимого, и окружающим начинает казаться, что она «держит его на коротком поводке».
Юная Анна Танеева, которая пока только слышит рассказы о ней от своего отца — главноуправляющего Собственной Его Императорского Величества канцелярии Александра Сергеевича Танеева, позже, став Анной Вырубовой, фрейлиной и лучшей подругой императрицы, напишет в своих воспоминаниях: «Первое мое впечатление об Императрице Александре Феодоровне относится к началу царствования, когда она была в расцвете молодости и красоты: высокая, стройная, с царственной осанкой, золотистыми волосами и огромными, грустными глазами — она выглядела настоящей царицей. К моему отцу Государыня с первого же времени проявила доверие, назначив его вице-председателем Трудовой Помощи, основанной ею в России. В это время зимой мы жили в Петербурге, в Михайловском Дворце, летом же на даче в Петергофе.
Возвращаясь с докладов от юной Государыни, мой отец делился с нами своими впечатлениями. Так, он рассказывал, что на первом докладе он уронил бумаги со стола и что Государыня, быстро нагнувшись, подала их сильно смутившемуся отцу. Необычайная застенчивость Императрицы его поражала. „Но, — говорил он, — ум у нее мужской — une tete d’homme“. Прежде же всего она была матерью: держа на руках шестимесячную Великую Княжну Ольгу Николаевну, Государыня обсуждала с моим отцом серьезные вопросы своего нового учреждения; одной рукой качая колыбель с новорожденной Великой Княжной Татьяной Николаевной, она другой рукой подписывала деловые бумаги. Однажды, во время одного из докладов, в соседней комнате раздался необыкновенный свист.
— Какая это птица? — спрашивает отец.
— Это Государь зовет меня, — ответила, сильно покраснев, Государыня и убежала, быстро простившись с отцом.
Впоследствии как часто я слыхала этот свист, когда Государь звал Императрицу, детей или меня; сколько было в нем обаяния, как и во всем существе Государя».
Последние недели беременности были особенно мучительными. Опустившаяся головка ребенка вызывала острую боль, и Александра не могла ходить. Роды длились 12 часов. Николай и Мария Федоровна все время находились с роженицей. В конце знаменитому акушеру Отту пришлось применять наложение щипцов под хлороформовым наркозом, и немудрено, ребенок весил 4,5 килограмма. Наконец, как пишет Николай, «мы услышали вскрик и все с облегчением выдохнули», но родилась девочка. Ей дали имя Ольга. Родители были счастливы. Николай говорил окружающим:
«Я рад, что у нас родилась девочка. Если бы это был мальчик, он бы принадлежал народу, а девочка принадлежит только нам». Александра утверждает: «Для нас вопрос о поле нашего ребенка не стоит. Наш ребенок — это просто дар Божий». Кажется, оба понимают, что при Дворе да и в стране многие будут разочарованы, хотя, разумеется, никто (пока) не выскажет упрека в лицо. А вот его сестра, великая княжна Ксения, пишет, что рождение Ольги — «большая радость, хотя жаль, что это не сын». В то же время британская газета «Дейли Кроникл» тут же начинает строить матримониальные планы. Ее корреспондент пишет, что маленькая принцесса, «возможно, когда-то в будущем станет той зацепкой, которая положит начало англо-русскому взаимодействию».
Александра хотела сама кормить ребенка грудью, что вызвало толки в светских кругах. Но дело с кормлением не заладилось, и все кончилось тем, что, как писал Николай, «Аликс очень удачно стала кормить сына кормилицы, а последняя давала молоко Ольге! Пресмешно!».
Императорская чета съездила в Британию, чтобы познакомить бабушку Викторию с внучкой, затем побывала с официальным визитом во Франции, где многие новорожденные девочки получили в честь этого визита имя Ольга. Когда они вернулись в Россию, то оказалось, что Александра снова беременна. Вторая беременность протекала также тяжело, все боялись выкидыша. Семь недель императрица должна была провести в постели, потом ей разрешили выезжать на улицу в инвалидном кресле. В Петербурге ходили слухи, что в Царское Село были приглашены «четыре слепых монаха из Киева» и некий полуслепой калека Митя Коляба, которые своими молитвами должны были обеспечить рождение мальчика. Но снова родилась девочка — Татьяна.
Семья Романовых с Ольгой и королевой Викторией
И снова весь мир принялся судить и рядить, когда же появится долгожданный наследник. «Радость царя возросла, но удовлетворение — едва ли, — писала одна из британских газет. — Царица вчера подарила Его Императорскому Величеству вторую дочь — неутешительная новость, учитывая то, что государь молился о ниспослании ему сына и наследника. Неудивительно то, что в придворных кругах неодобрительно покачивают головой, а надежды великих князей на трон растут».
В 1899 году родилась третья дочь — Мария. Снова императрица во время беременности плохо себя чувствовала и большей частью сидела на балконе — на этот раз Ливадийского дворца в Крыму. Великая княгиня Ксения Александровна, сестра Николая, писала: «Какое счастье, что все кончилось благополучно, все волнения и ожидания наконец позади, притом жаль, что родился не сын. Бедная Аликс! Но мы рады все равно — какая к тому важность — мальчик или девочка».
Николай записывает в своем дневнике: «Счастливый день: Господь даровал нам третью дочь — Марию, которая родилась в 12:10 благополучно! Ночью Аликс почти не спала, к утру боли стали сильнее. Слава Богу, что все окончилось довольно скоро! Весь день моя душка чувствовала себя хорошо и сама кормила детку». Вероятно, понимая, какие чувства испытывает Александра Федоровна, он отправил ей записку: «Я не имею ни малейшего основания жаловаться, мне послано такое счастье на земле, у меня есть такое сокровище, как ты, моя возлюбленная Аликс, и уже три маленьких ангелочка. От всего сердца я благодарю Бога за то, что Он благословил меня, послав мне тебя. Он подарил мне рай и сделал мою жизнь легкой и счастливой».
Через два года — новая беременность. И новая запись в дневнике великого князя Константина Константиновича: «Она очень похорошела… все поэтому трепетно надеются, что на этот раз будет сын».
В то время, когда императрица беременна, император в Крыму заболевает брюшным тифом. Вся Россия замирает: кому достанется престол после его смерти? Но Николай поправился. Во многом, как считал он сам, благодаря усилиям его жены. «Моя дорогая Аликс, — пишет он, — ухаживала и присматривала за мной, как лучшая сестра милосердия. Я не могу описать, что она была для меня во время моей болезни. Да благословит ее Бог».
И снова родилась девочка — Анастасия. Запись Николая в дневнике лаконична: «Около 3 часов у Аликс начались сильные боли. В 4 часа я встал и пошел к себе и оделся. Ровно в 6 утра родилась дочка Анастасия. Все свершилось при отличных условиях скоро и, слава Богу, без осложнений. Благодаря тому, что все началось и кончилось, пока все еще спали, у нас обоих было чувство спокойствия и уединения! После этого засел за писание телеграмм и оповещение родственников во все концы света. К счастью, Аликс чувствует себя хорошо. Малышка весит 11 1/2 фунта и рост имеет в 55 см».
А вот Ксения не скрывает досады. Она пишет: «Какое разочарование! 4-я девочка! Ее назвали Анастасия. Мама мне телеграфировала о том же и пишет: „Аликс опять родила дочь!“».
Дядя императора, великий князь Константин Константинович, записал тогда же в дневнике: «Прости, Господи! Все вместо радости почувствовали разочарование, так ждали наследника и вот — четвертая дочь».
Николай II и Александра Федоровна с дочерьми
Королева Виктория, внимательно следившая за событиями в семье своей внучки, тоже не стала скрывать разочарования. «Я сожалею, третья девочка — это не то, чего ожидает страна, — пишет она, получив телеграмму о рождении Марии. — Я знаю, что наследника приняли бы с большей радостью, чем дочь».
Посторонние же люди совсем не сдерживали злорадства. Некий кадет Обнинский писал: «Свет встречал бедных малюток хохотом… Оба родителя становились, суеверны… и когда умер чахоточный Георгий, у нового наследника был отнят традиционный титул „цесаревича“ из суеверной боязни, как говорили, что титул этот мешает появлению на свет мальчика».
Юристы изучают возможности передачи власти в обход существующих законов старшей дочери царя — Ольге Николаевне. Александра Викторовна Богданович, жена генерала от инфантерии писателя Евгения Васильевича Богдановича, записала в дневнике 9 июля 1901 г.: «Мясоедов-Иванов говорил, что Витте с Сольским проводят мысль об изменении престолонаследия, чтобы сделать наследницей дочь царя Ольгу».
На имя императора в Министерство Императорского двора начинают приходить письма, авторы которых обещают открыть секрет гарантированного рождения мальчика. Письма поступают не только из России, но буквально со всего света: из Англии, Франции, Бельгии, США, Латинской Америки и Японии. Некоторые авторы просят за секрет несколько десятков тысяч долларов. Большинство корреспондентов советует императрице сесть на особую диету, а некий фельдшер Н. Любский пишет: «Можно предсказать, какого пола отделяется яйцо у женщины в данную менструацию и, следовательно, можно иметь ребенка желаемого пола. Такую строгую последовательность в выделении яичек у женщин я осмеливаюсь назвать законом природы». Способ хоть и звучащий наукообразно, но абсолютно не имеющий никакого отношения к реальности, так как пол будущего ребенка определяет не яйцеклетка, а сперматозоид, участвующий в оплодотворении. А вот еще совет, столь же «научный» и «действенный»: «Попросите Государя, Вашего Супруга, ложиться с левой стороны или, иначе сказать, к левому боку Вашего Величества, и надеюсь, что не пройдет и года, как вся Россия возликует появлением желанного наследника».