С момента его отъезда из Чемера больше десяти лет о нем ничего не слышали дома, он тоже не получал оттуда вестей. Родные не знали, где он и что с ним. Но вот вскоре после успешного переворота он отправил матери первое письмо с богатыми подарками. Оказалось, что за десять лет дома произошли большие перемены. Старик отец спился и умер, старший брат тоже – и оставил сиротою дочь. Но теперь дела матери пошли в гору, особенно после того, как Алексей купил ей дом в Козельце. Она удачно занялась шинкарством – содержанием кабака – и успешно выдала замуж трех сестер Алексея, сумев дать за них неплохое приданое.
А потом Алексей пригласил мать в Петербург. Комичным был приезд простой малороссиянки в столицу да еще к царицыну двору. Мать не поверила своим глазам, увидев своего сына в образе блестящего кавалера в богатом кафтане с орденами. Для приема у царицы Наталью Демьяновну обрядили в богатое платье, сделали пышную прическу. Во дворце она увидела свое отражение в зеркале и, решив, что перед ней императрица, пала на колени, чем немало рассмешила присутствующих.
Елизавета Петровна радушно приняла свою негласную свекровь. Наталья Демьяновна получила ранг статс-дамы от императрицы, но в итоге не захотела жить в Петербурге, вернулась в свою деревню. В столице она оставила малолетнюю внучку и 14-летнего брата Алексея – Кирилла.
Кирилла Алексей отправил учиться за границу. Вряд ли он мог там успеть чему-то научиться, кроме великосветского лоска. Но по возвращении оттуда в возрасте 18 лет Кирилл Разумовский был назначен президентом Академии наук! Конечно, это была синекура, и в реальности он ничем не управлял. Это назначение показывало, сколь безграничны были милости императрицы не только лично к Алексею Разумовскому, но ко всей его родне.
Он пользовался этим, чтобы облагодетельствовать всю свою родину. Ведь при Анне Иоанновне были истреблены остатки малороссийской автономии: упразднено гетманство, усилились налоги и повинности, привычные жителям Великороссии, но непривычные вольным казакам.
В 1744 году Алексей Разумовский уговорил свою покровительницу совершить поездку на Украину. Там уже заранее подготовленная депутация казаков просила императрицу возвратить гетманство и старинные привилегии Войска Запорожского.
В последующие годы Разумовскому удалось многого добиться для Украины. С населения были сняты недоимки, устранены многие прежние начальники, а новым велено было приспосабливаться к местным обычаям. Обывательские дома освободили от постоя войск, от повинности поставлять телеги и провиант. Была упразднена казенная почта, которую украинцы обязаны были содержать на свой счет. Малороссийским крестьянам снова разрешили свободный переход с места на место. В 1747 году Елизавета Петровна восстановила гетманство. Новым гетманом избрали все того же Кирилла Разумовского. Впрочем, теперь это звание было декоративным, и новоиспеченный гетман жил в Петербурге.
Польский собиратель придворных анекдотов и подробностей интимной жизни монархов Казимир Валишевский писал о графе так:
«У Разумовского на кухне ежедневно истребляли целого быка, десять баранов, сотню кур и прочего в соответствующем количестве. Главным его поваром был знаменитый Баридо, оставленный в России маркизом де ла Шетарди и считавшийся даже выше самого Дюваля, повара-француза Фридриха II. Слуг у Разумовского насчитывалось до трехсот: управляющий, дворецкий, главный камердинер, два карла, четверо парикмахеров, маркер при бильярде, ключник, пять кухонных мужиков, швейцар, десять выездных лакеев, два скорохода, казак, четыре лакея, два гайдука, три счетовода, при них два писаря и четыре письмоводителя, два межевика и шесть помощников, десять истопников, три ключницы и т. д. Он не забывал никогда привычек своей родины и во многих частностях сохранил их: простые и грубые малороссийские кушанья – борщ и гречневая каша – всегда были его любимыми блюдами. При звуках казацкой бандуры ноги его сами начинали ходить»[15].
Екатерина II окончательно ликвидировала институт гетманства; впрочем, она оставила другие милости Разумовским, и Кирилл Разумовский формально руководил Академией наук почти до самой смерти, более полувека. Став, как и старший брат, одним из богатейших людей Империи, он остался простым в обхождении человеком, не кичился.
Алексей Разумовский не забыл попросить о милостях и для людей, сыгравших ключевую роль в его жизни и возвышении. Так, полковник Вишневский был произведен в генерал-майоры. Если Разумовские и пользовались беззастенчиво милостями императрицы, то не забывали и других близких людей. Им было свойственно сильное чувство благодарности.
В 1744 году Алексей и Кирилл Разумовские были возведены в графское достоинство Российской империи. Чуть ранее Алексей получил патент на графский титул от императора Священной Римской империи, в котором было сказано, будто он происходит от польских графов Рожинских. Это была уловка, основанная на созвучии фамилий, чтобы соблюсти якобы законность титулования.
Меценатство. Соперники
Алексей Разумовский любил блеск и пышность, и, чтобы поддерживать свое реноме при утопавшем в роскоши дворе Елизаветы Петровны, ввел в моду ношение бриллиантовых пуговиц, орденов и эполетов.
Алексей Разумовский сорил деньгами, не зная им счета. Рассказывают, что во время карточной игры он просто насыпал золото горстью на стол, и гости втихаря крали его.
Но иногда это золото расходовалось по лучшему назначению. Алексей Разумовский оказывал покровительство молодому талантливому поэту Александру Сумарокову. Сумароков был назначен в лейб-кампанскую свиту Разумовского, спокойно проходил чин за чином, ничего не делая, и получал за это приличное жалованье, благодаря чему имел полный досуг для своих литературных занятий.
Нет на свете ничего менее постоянного, чем женская любовь. Это Разумовский понял еще на исходе первого десятилетия совместной жизни с императрицей. Елизавета продолжала влюбляться в тех, кто был красивее и моложе. Незадолго до переворота она повстречала на улице некоего Пимена Лялина, который до того ей понравился, что она сразу же взяла его себе в услужение и сделала своим камергером. Правда, потом она снова сошлась с Разумовским, но про Лялина не забыла. Уже став царицей, она жаловала ему придворные ранги, деревни и воинские чины.
В 1749 году сорокалетняя Елизавета обратила внимание на двадцатидвухлетнего двоюродного брата своих давних приятелей Шуваловых – Ивана Ивановича Шувалова. Он получил чин камер-юнкера, а вскоре приобрел почти неограниченное влияние на политику императрицы. Дошло до того, что только Шувалов пользовался правом личного доклада у нее. При этом Шувалов был подчеркнуто скромен, отказался от предлагавшихся ему орденов и титула графа.
Шувалов был, не в пример Разумовскому, государственным человеком. Он трезво и профессионально оценивал многие области политики, оказывал покровительство Михаилу Ломоносову, распознав в нем великого ученого земли Русской.
По возвышении Шувалова Разумовский отошел в тень.
В 1750 году Елизавета на короткое время приблизила к себе еще одного молодого человека – Никиту Бекетова. Его возвышение вызвало ревность Шуваловых. Бекетова оговорили перед императрицей в непристойном поведении и добились его быстрого удаления от двора.
Несмотря на все эти увлечения, Елизавета до конца сохраняла глубокое уважение к Алексею Разумовскому, советовалась с ним в трудных ситуациях, продолжала одаривать милостями. В 1756 году она присвоила никогда не воевавшему Разумовскому высшее воинское звание в Российской империи – генерал-фельдмаршала. Будучи на смертном одре, Елизавета оставила возле себя троих людей: наследника цесаревича Петра Федоровича, его жену Екатерину и Алексея Разумовского.
Последние годы жизни
Разумовский, сторонясь политики, пользовался уважением и Петра III, и Екатерины II. Петр III часто посещал Разумовского в его Аничковом дворце, где имел обыкновение выкуривать трубку. Разумовский, тяготясь смертью своей старинной возлюбленной, просил Петра III об увольнении со службы. При этом граф преподнес императору в подарок богато украшенную трость и присовокупил к ней миллион рублей, чем император, нуждавшийся в деньгах, остался очень доволен. Вскоре специальным указом генерал-фельдмаршала графа Алексея Разумовского объявили свободным от всякой военной и гражданской службы с сохранением за ним всех придворных знаков отличия.
Разумовский ничего не знал о готовящемся новом перевороте. 27 июня 1762 года он давал у себя в Аничковом дворце празднество, на котором Петр III и его жена Екатерина последний раз присутствовали вместе. Уже на следующий Екатерина взойдет на трон с помощью гвардии, как это сделала ее предшественница Елизавета.
На коронации Екатерины в Москве граф Разумовский нес корону. Вскоре после этого и произошел тот самый случай, когда он уничтожил бумаги о своем венчании с Елизаветой Петровной. В 1764 году она заехала к нему в имение Гостилицы под Петербургом, где в честь августейшей гостьи было устроено торжество с катанием с гор и пушечным салютом.
Так благостно закатывалось солнце жизни Алексея Разумовского. Он начал сильно хворать и, хотя все мечтал переехать на родину, в Малороссию, где у него тоже были деревни, так до конца жизни и остался в Великороссии. В 1770 году, по свидетельству навестившего его Сумарокова, Разумовский уже почти не вставал с постели. 6 июня 1771 года в возрасте 62 лет он скончался в своем Аничковом дворце.
Законных детей Разумовский не имел. Род продолжил его младший брат Кирилл: он прожил долгую жизнь и скончался только в 1803 году.
Светлейший князь Потемкин-Таврический: тайный муж Екатерины II
Каковы государи, таковы и их фавориты. Неудивительно, что после Разумовского, который жил только в свое удовольствие и не имел никакой полезной государственной работы при императрице Елизавете Петровне, тоже не обременявшей себя политическими делами и заботами, фаворитом следующей государыни – Екатерины II – длительное время был человек умный, талантливый, энергичный и сделавший немало полезного для Российской империи. Григорий Александрович Потемкин сохранил свое влияние на государственные дела даже после того, как ветреная императрица изменила ему с очередным любовником. Это определялось не только талантами Потемкина, но и тем, что умная, несмотря на неверность характера, государыня вплоть до самой его кончины продолжала оценивать его выше любого другого сановника империи.