С и л ь в и у. Нет, дорогая.
Э м и л и я. Ах, ну конечно. Колобок свое открытие подарит предприятию, производящему лекарства. Он захочет облегчить человеческие страдания.
С и л ь в и у. Он тебе тоже сказал?!
Э м и л и я. Это его голубая мечта.
С и л ь в и у. Лотофаги забывали, кто они есть, — с этим ты не будешь спорить?
Э м и л и я. Лично я даже белладонну не пробовала, так что отлично помню, кто я есть.
С и л ь в и у. Но согласись, лотофаги, когда потеряли память, совсем чокнулись. Бездельничали, жили как лунатики. Как птицы!.. Кстати, ты помнишь Анку Бэнце? Бухгалтершу, которая заняла твое место… Так вот, она вышла замуж за молдаванина и уехала с ним в Фокшань. Она была кругленькая, как орешек, а смотри-ка, нашла себе молдаванина… (Хохочет.) Теперь ее место свободно.
Э м и л и я. Вроде она уже была замужем?
С и л ь в и у. Да, за парнем из Бихора… У них было трое ребят… Но он ее бросил три года назад. Заявил, что она коротышка и не говорит по-английски… (Хохочет.) Идиот… Забыл, сам-то он откуда… Наелся белладонны… Колобок его называет «Лотофаг из Бихора»… А Анка оставила меня с носом.
Э м и л и я. С каким носом?
С и л ь в и у. Дорогая, не кричи на меня… Анка вела кружок молодых девушек… То есть будущих матерей… Кружок молодых мам… Понимаешь?.. Эти девушки не умели купать детишек… Не знали, как готовить морковный сок… А уж с пеленками вообще не умели обращаться! А Анка здорово их учила на мам… У нас есть груши?
Эмилия включает радио. Голос: «Племя лотофагов — это племя забвения…» Выключает.
«Забвение, — говорит Колобок, — заставляет нас пятиться назад, как раков».
Э м и л и я. Сильвиу…
С и л ь в и у. Я не глухой…
Э м и л и я. Сильвиу, я вынуждена тебя оставить.
С и л ь в и у. Правильно. Оставь меня, я должен выспаться. Я как выжатый лимон.
Э м и л и я. Я ухожу.
С и л ь в и у. За бензином?
Э м и л и я. Я ухожу совсем…
С и л ь в и у. Почему? Ведь это твой дом. Зачем же тебе… Я должен уйти… Только объясни, в чем соль анекдота?
Э м и л и я. Я выхожу замуж.
С и л ь в и у. Для этого тебе надо развестись.
Э м и л и я. Разведемся.
С и л ь в и у. У тебя кто-то есть.
Э м и л и я. Нет.
С и л ь в и у. Тогда зачем нам разводиться?
Э м и л и я. Так…
С и л ь в и у. Ты, наверное, не выспалась.
Сильвиу включает радио, словно просит помощи. Невозмутимый мужской голос: «Болезнь возникает, если ты теряешь то, что приносило тебе удовлетворение и чем ты особенно дорожил. Иными словами, причиной всех болезней является эмоциональный фактор…» Выключает радио.
(Обращаясь к человеку из радиоприемника.) Выходит, и рака тоже. Чушь какая-то, рак — тоже? Нет, ты послушай только, какими глупостями они развлекают в послеобеденные часы. Поспать не дают! Сегодня наш главный инженер тоже утверждал, что мы бессильны, потому что бессилие порождает бессилие… (Серьезно.) Итак, что ты мне хотела сказать?
Э м и л и я. Я хочу изменить свою жизнь. Выхожу замуж за Хорию…
С и л ь в и у. Какого Хорию? Прости… это твое дело. Значит, у тебя на то есть свои причины… Значит, я… Ладно, не будем тянуть… принятые решения не обсуждают… Уйду я… вещи заберу потом… Вот ключи от дома… вот… Мне очень жаль… что-то я страшно устал… Да, нас учат… мы учим… бессилие порождает бессилие… Черт знает что такое!
Э м и л и я. Странный ты какой-то… Почему не спросишь меня?.. Почему не пытаешься меня остановить… (Нашла ответ.) Потому что ты меня больше не любишь, Сильвиу…
С и л ь в и у. Мы расстаемся, Эмилия?
Э м и л и я. Я же тебе сказала, да. Хочешь мне что-нибудь сказать?
С и л ь в и у. Конечно, но не знаю что… Мы любили друг друга…
Э м и л и я. Когда-то. Это все, что ты хотел сказать?
С и л ь в и у. Не знаю. Я все забыл…
Э м и л и я. Но Еронима Колобка, я надеюсь, ты помнишь.
С и л ь в и у. О да… Я как раз собирался тебе рассказать о его отце. (Словно ничего не случилось.) Ероним мне рассказывал: его отец был верующий, крестьянин из горного села… В свадебную ночь он опустился на колени возле кровати и начал молиться, поклоны бить… (Показывает.) Господи, прости мне грех мой, я делаю это не ради удовлетворения плоти, а для того, чтобы увеличить семя твое, род твой…
Э м и л и я (сухо). Ради чего мы живем, Сильвиу?
С и л ь в и у (не понимая, что это на нее нашло, не подготовлен к ответу). Чтобы работать и…
Э м и л и я. Ради чего работать? Что такое наша жизнь? Разве она становится лучше, когда появляются машина, ковры и… Или мы становимся счастливее? Ероним Колобок говорит своей жене: «Я собрал тысячу тысяч тонн капусты и помидоров… Целое царство капусты и помидоров я бросаю к твоим ногам… Все для тебя…» (Улыбается.) Капустный король… Нужны мне эти короли! Любое королевство — прах…
С и л ь в и у. Тебе не холодно, Эмилия?
Э м и л и я. С чего это ты взял? Я не больна, не брежу… Твой Ероним — истукан, глина, прах… Его жена хотела бы узнать что-нибудь о нем, о Ерониме Колобке… об этом человеке, о его любви… А не о капусте!
С и л ь в и у (с потолка). Тебе не нравится… что меня называют королем обуви?..
Э м и л и я. Я просто спрашиваю: зачем мы живем? Зачем ты работаешь?
С и л ь в и у (уверенно). Чтобы все люди носили красивую обувь.
Э м и л и я (зло). А мне-то что? Мне?
С и л ь в и у (жует корочку хлеба). Делай свое дело — и поймешь, что тебе…
Э м и л и я (уверенно). Ты меня не любишь, Сильвиу, не говоришь мне больше…
С и л ь в и у. Что?
Э м и л и я. Действительно — что?
С и л ь в и у (уверенный в себе и в Колобке). Колобок считает, что только пустая любовь — болтлива, истинная — нема… Людей связывает… память…
Э м и л и я. А нас, что нас связало? Болезни детей, корь, скарлатина, грипп! Эти воспоминания — все наше наследство, как стулья, чашки, градусник, как вещи…
С и л ь в и у. Мы справились с пневмонией Габриэля… Разве этого мало? Столько ночей…
Э м и л и я. Тебе не удастся разжалобить меня тем, что было… То, что было…
С и л ь в и у. Постой, я совсем забыл тебе рассказать о дяде Ауреле. Он подобрал в лесу маленькую косулю, и она росла в саду, рядом с домом…. Я тогда жил у них, в их селе была школа. А весной косуля ушла в лес… Но вечером вернулась. Через три дня снова ушла… А через два снова вернулась. Что-то беспокоило ее, она не знала, где ее дом — в лесу или в саду… Кто она? И снова убегала. И снова возвращалась… Дяде Аурелу это надоело, и он пригрозил, что он ее прирежет, если так будет продолжаться. Она снова убежала… А когда вернулась, он схватил ее, она не вырывалась… И зарезал… Мясо лежало в корыте, под тутовником… А шкура висела на заборе… Никто не дотронулся до мяса, не взял в рот ни кусочка… И дядя Аурел — тоже… А тогда зачем? Зачем он это сделал? Ведь он же был… он… такой добрый… Меня связывают воспоминания, которые…
Э м и л и я. Я хочу счастья, сейчас, не хочу жить лишь счастливыми воспоминаниями!
С и л ь в и у. Чтобы быть счастливым, надо быть чистым.
Э м и л и я. Моющее средство «Альба-люкс!».
С и л ь в и у. Счастье — это чистота.
Э м и л и я. Прекрасно! Когда придет Хория, я налью в таз теплой воды, встану на колени и омою ему ноги… Жизнь моя теперь зависит от него: какая у него душа, какие руки будут меня обнимать…
С и л ь в и у (наконец «услышал»). Хория? Как же он все-таки выглядит? Он брюнет?
Э м и л и я. Он играет на гитаре.
С и л ь в и у. Он моложе тебя?
Э м и л и я. Конечно. Какой старик позарится на каргу вроде меня. Единственный мой шанс — неоперившиеся юнцы, вот самый подходящий для меня вариант… А для тебя — молоденькие пичужки.
С и л ь в и у. Гитарист, мямля. Ни рыба ни мясо… (Жует корочку хлеба.) Шутишь? Ты, конечно, шутишь…
Э м и л и я. Нет.
С и л ь в и у (пытается перевести все в шутку, ощущает унизительность своего положения. Но со всей искренностью). Нам с тобой расстаться? Лучше умереть… Мы еще так молоды… И полны любви — до краев…
Э м и л и я. Какой ты нудный!
С и л ь в и у. Я? Каждый наш волосок, любая клеточка трепещут от любви. Любовь — это мы сами, Эмилия!
Э м и л и я. Не будь посмешищем! В этом гигантском яблоке любви вся сердцевина съедена червями. Я не хочу знать, есть ли у тебя какая-нибудь красотка, которой ты с упоением рассказываешь об общественной работе, о свекле, о клубнике. Будь спокоен в своем обувном королевстве, я не стану тревожить тебя воспоминаниями, это смешно… Живи себе в своем обувном и картофельном раю. (Смеется зло.) Я не хочу у тебя его отнимать. Тебе не понять, что если есть на этом свете что-то вечное, то это наша любовь… Но мне не удержать тебя дома, даже если я накрою тебя подушкой и буду кормить пирогами с маком, даже если подсуну тебе под нос расписную кружку, которую ты мне купил, когда был в командировке в Сигишоаре… Смысл твоего существования — работа, в ней твоя настоящая жизнь…
С и л ь в и у (с бухты-барахты). Я же за нее зарплату получаю.
Э м и л и я. Ты все принимаешь всерьез. Другие поговорят, поговорят, да успокоятся. А ты зачем-то работаешь как вол. И все без толку. Чего ты добиваешься? Власти?
С и л ь в и у. Я?
Э м и л и я. Зарплата зарплатой, но ты так выслуживаешься…
С и л ь в и у. А ты хочешь, чтобы я жульничал? Нет? Тогда что ты хочешь?
Э м и л и я. А ты чего добиваешься? Хочешь быть важной персоной — и в обувном деле, и в сборе металлолома… и чтобы в газетах о тебе писали…
С и л ь в и у. Ты пьяна! Никто никогда обо мне не писал…
Э м и л и я. Но ты надеешься, что напишут… Это даст тебе видимость власти… Ты станешь фигурой, имя твое будет у всех на устах… Если не жажда власти, то что еще дает тебе силу так работать?
С и л ь в и у. Опомнись, дорогая!.. Эту силу мне дает чувство долга… Ты пытаешься оправдать свою измену, утверждая, будто я тщеславен и потому много работаю… Да. Работа — моя гордость… наша… Кто ее у меня отнимет? И кто другой сделает ее за нас? Сколько я себя помню, у нас ничего другого не было, кроме работы, чести, совести… Я не запятнан. Я жил для других и работал ради них, не на себя и не во имя власти… Я ничего не накопил…