Э м и л и я (сухо). Все, что у тебя есть, — это моя любовь. Ну что ты смотришь? Думаешь, так измена не выглядит? В недрах самой верной любви (растягивает слова) гнездится измена… Ты у нас святой! Тебе ничего не надо: ни власти, ни положения — социального или политического, ты — невидимка… честный труженик, который даже до сержанта не дослужился…
С и л ь в и у (как само собой разумеющееся). Я рядовой, необученный…
Э м и л и я. Стыд-то какой! Я тебя брошу — ты все потеряешь… Счастье… ха, ха… Искусство заполнять пустоту триста шестьдесят пять дней в году… Триста девяносто! Пустоту… которую ты заполняешь Еронимом Колобком и Мануэлой Скутурич.
С и л ь в и у. Постой, дорогая, какую пустоту?! Что за чушь ты городишь? Я что, не знаю, ради чего работаю?! (Смеется от души.) По-твоему получается, что я вроде робота с рубильником?.. Дорогая, я работаю потому, что так мне завещано отцом… Я не кретин, Эмилия… Послушай, дорогая, положи мне еще ложку фасоли… вот так… Никто меня работать не заставляет… Я перед самим собой отвечаю за работу, понимаешь? Может, я должен искать виноватых? Или в чем-то оправдываться? О человеке судят не по словам, а по делам… И без труда, без сапог прогресса не добиться… Понимаешь?
Э м и л и я. Не понимаю.
С и л ь в и у. Почему ты не хочешь понять…
Э м и л и я. Ты приходишь домой и вместо того, чтобы меня приласкать… Ты мне рассказываешь о башмаках! Или о Ерониме Колобке!
С и л ь в и у. Ероним говорит, что труд лежит в основе национального достояния, счастья народа…
Э м и л и я. Я хочу быть счастливой, я…
С и л ь в и у. А разве я не хочу? Разве я тебя не люблю?
Э м и л и я. Перестань задавать вопросы. Ты ведь и сам не знаешь ответа. Все кончено… И не говори, что я виновата. Я тебе искалечила жизнь? Может, у тебя голова болит от меня?
С и л ь в и у. Голова болит только у тех, у кого черепушка слабая.
Э м и л и я. Ах, у тебя даже голова не болит, так в чем же дело? Чего ты хочешь?
С и л ь в и у. Биться головой о стенку, чтобы она у меня заболела. Давай говорить серьезно. Эмилия, ради любви можно пожертвовать всем.
Э м и л и я. Ты ничем не жертвуешь. У тебя останется твоя обувь и…
С и л ь в и у. Не надо этих мещанских шуточек — тебе не идет… Да, я всегда работал и буду работать. Что значит хорошо работать? Ценить драгоценное время, не заставлять людей тратить время попусту в бессмысленных очередях, в разного рода писанине и бюрократии. Мне доверили мой пост, чтобы я сделал жизнь людей, их труд нормальными… Послушай! Если бы я не работал как следует, а лишь получал зарплату, я был бы свиньей. Мое равнодушие, моя лень, мое стяжательство отнимало бы у людей время… А что такое время, которое я бы так подло убивал? Это человеческая жизнь. Эмилия… Я буду вкалывать, сколько хватит сил. Тот, кто не отдает всего себя делу, а только занимает место по штатному расписанию, негодяй и мерзавец. Если надо, я займусь свеклой, понадобится — буду поливать зимой яблони… вместе с Колобком… да. Летом и зимой…
Э м и л и я. Пока не наступит коммунизм…
С и л ь в и у. Да. Раньше ты тоже так думала.
Э м и л и я. И тогда ты отдохнешь…
С и л ь в и у. Нет, и при коммунизме надо будет трудиться. Морозы и ветры сохранятся и тогда… Во время жатвы летом будет жарить солнце, а зимой — завывать метель… и труд человека будет решать все… Не машины, а человек, его трудолюбие… И при коммунизме будет лить дождь и тучи будут застилать небо…
Э м и л и я. Будут дураки…
С и л ь в и у. И подлецы…
Э м и л и я. И проститутки…
С и л ь в и у. Будут люди, Эмилия… Они будут любить и будут расставаться…
Э м и л и я. А сейчас тебя ждет свекла?
С и л ь в и у. Меня ждут люди… Если в Сэкэдате дождь, придется отложить на завтра.
Э м и л и я. Ты уходишь, потому что не…
С и л ь в и у. Нет, я ухожу, потому что ты этого хочешь… Запомни этот стол, заваленный морковью и картошкой.
Эмилия чистит морковь и картофель.
Запомни сегодняшний день — он последний, который нас связывает… Последний наш день. На улицу выйду не я, выйдет мой труп… И дай бог, если это принесет тебе счастье…
Э м и л и я. Тебе тоже.
С и л ь в и у. Я попробую.
Э м и л и я. Только не пробуй становиться на моем пути… Любовь — это свобода. Это твои слова, не Колобка…
С и л ь в и у. Мои? Возможно. Я отупел, не помню, что я говорил… (Смотрит на часы.) Пора… грузовик ждет… надо собирать свеклу. (Наконец он сообразил, чем ему заняться.) Все участники в сборе. Кроме тех, кто отправился за металлоломом. До свидания, Эмилия. (Уходит.)
Э м и л и я. Иди, иди, тебя ждет коллектив. В ваших силах… Черт бы тебя побрал! Господи, он ушел! Он просто хотел со мной порвать, он… У меня бы не хватило сил бросить его и уйти… Это все равно что взлететь в воздух… Но как может человек оторваться от земли, если она его притягивает… Держит и притягивает, как листочек… (Вслед ему.) Сказал бы лучше, что всегда хотел быть свободным и одиноким! (Себе.) Стоило мне произнести имя Хории, как он испарился, словно не было стольких лет любви… Может, у него от меня оскомина? Может, я постарела и стала обузой? (Рассматривает себя в зеркало.) Господи, где мой лоб без единой морщинки? Где сочная розовость губ? Где огонь глаз? Все погасло… и любовь?.. Чем же я недовольна? Пусть приходит Хория, я буду ждать его и согрею воду. (Приносит из ванной таз и полотенце.) О господи! Дездемона была права. Все мы зависим от солнца! К перемене погоды у меня ломит суставы… Ревматизм… Мы зависим от солнца, от его капризов, от перемены погоды… Не зависеть же мне от человеческих капризов… (Вслед Сильвиу.) От твоих прихотей! С солнцем мне не справиться — не буду же я с ним драться. А с тобой-то, с тобой… Наступит весна, а с ней и весенняя кампания, придется тебе ехать помогать в Сэкэдате… Но весной зеленеет трава, обновляется природа под лучами солнца… Надо обновиться и нам, как говорит Дездемона Манолеску. Разве весной и летом мы не должны себя чувствовать лучше, счастливее? Ведь когда идет дождь, он стучит по твоей голове и мечет в тебя громы и молнии. Весь день он стучит по голове и мечет громы и молнии.
Звонок в дверь.
Это, наверное, газовщик…
Эмилия идет открыть дверь, из прихожей доносится голос: «Здравствуйте, как приятно… Я — Хория…» Эмилия возвращается в кухню вместе с Х о р и е й.
Э м и л и я. Ты принес мне цветы?
Х о р и я (веселый, живой, любезный, полная противоположность Сильвиу). Я нарвал их в твоем саду, так что можно считать, что это твои цветы… Ты не думай, я не заискиваю перед тобой, я не подхалим. Тебе не нравятся цветы? Прочь их! (Выбрасывает цветы в окно.) Я принес пластинки! Что ты предпочитаешь, патефон или проигрыватель?
Э м и л и я. Патефон.
Х о р и я (достает из своего огромного чемодана патефон. Заводит его). Я принес с собой свои вещи. (Вытаскивает пижаму.)
Э м и л и я. Но Сильвиу еще…
Х о р и я. Надеюсь, что ты не настолько старомодна, чтобы дожидаться официального развода. Что тебя связывает с Сильвиу?
Э м и л и я. Ничего, кроме памяти.
Х о р и я. Брось.
Э м и л и я. Его — да, а память…
Х о р и я. Память можешь оставить, она меня не беспокоит. (Ставит пластинку.) Если говорить о памяти, давай вспомним, что мы должны были давно пожениться и не поженились! Давай забудем все, что мы хотели когда-то, да так и не совершили.
Э м и л и я. В чем же наша вина? В том, что не совершили, или в том, что хотели?
Х о р и я. Хотеть — значит мочь! А если ты не смог — значит, струсил…
Э м и л и я. Дездемона говорит, если делать все, что хочешь, можно превратиться в свинью.
Х о р и я. Эта Дездемона, надеюсь, не философ типа Спинозы. А даже если бы была им, стоит ли обращать внимание на женщину… Она того не заслуживает… Гормоны там всякие… Дорогая, какая может быть философия, если женщина пять дней в месяц не в себе, за себя не отвечает… Дездемона, видно, сморозила это на пятый день!
Э м и л и я. Я поставила подогреть воду.
Х о р и я. Я ванну днем не принимаю, боюсь простудиться…
Э м и л и я. Хочу омыть тебе ноги…
Х о р и я. Мне?
Э м и л и я. Все у нас должно быть чисто, и мы сами должны быть чисты…
Х о р и я. Это Дездемона сказала? Пожалуйста. (Снимает туфли.) Что не сделает человек за капельку любви, даже разрешит вымыть ему ноги.
Эмилия снимает с печки таз, ставит рядом с диваном.
Ты с мужем своим покончила?..
Э м и л и я. Он был на высоте, ушел без единого упрека. Он, правда, предложил не расставаться, но в этом не было смысла…
Х о р и я. Подожди. Я достану цветы. (Высовывается из окна, подбирает цветы.) Жаль выбрасывать, ведь они денег стоят, товар все-таки! Тебе совсем не нравится такой товар? (Протягивает ей цветы.) А мне нравится, особенно на похоронах.
Эмилия омывает ему ноги.
Значит, не было смысла, а что же было?
Э м и л и я. Ничего… пустота… отсутствие…
Х о р и я. Извини, у меня носки припахивают… Да, конечно, нелепо хранить верность тому, кого уже не любишь. Верность — качество, которое мы уважаем в других.
Э м и л и я. Он понял, что все бессмысленно, и ушел… Он человек достойный, у него хватило сил понять ситуацию.
Х о р и я. Мне нравится, что ты о нем хорошо говоришь… с самыми нежными словами женщины обращаются к покойным мужьям. «Мой Григорий был замечательным человеком. Настоящий мужчина с нежной душой». Покойник всегда полон замечательных качеств. Но любовь вдов утомительна. Мертвого не воскресить. Сохранять верность мертвому может только женщина без всякого воображения, прошлого не вернешь, и не стоит пытаться. Потому что все проходит, и любовь тоже… Стареют машины, стиральные агрегаты, даже сталь изнашивается, а уж человеческие отношения… Надо иметь мужество начать новую жизнь. И горе фанатикам, которые верят в единого бога. Они недальновидны…