П е т р у. Чужая тактика меня не интересует. Я — могила. (Рассеянно берет несколько аккордов на гитаре и выходит.)
С и л ь в и я. Что скажешь об этом попрыгунчике?
И о н. Болтун, но симпатичный…
С и л ь в и я. Правда? Давно ты его знаешь?
И о н. Около месяца… Не больше. С тех пор как вернулся из… Раньше он играл за другую команду.
С и л ь в и я. Когда-то давно он уже играл у нас.
И о н. Я не очень-то хожу на футбол. Он симпатичный, ей-богу, симпатичный.
С и л ь в и я. Так вот он и есть сказочный принц.
И о н. Что?
С и л ь в и я. Не слышишь?
И о н. Ты же знаешь, я немного глуховат… Не понял.
С и л ь в и я (громче). Он сказочный принц с мотоциклом!
И о н. С чем?
С и л ь в и я. С мотоциклом, из букового леса… Но тогда я его любила. Ночи не спала… Мечтала о нем… Он носил меня на руках. Осыпал цветами. В его руках всегда были цветы… И вот однажды… Он пошел собирать цветы. Ушел далеко и долго не возвращался… И тут появился мой бывший школьный товарищ. Молоденький… Застенчивый… Он сказал мне: «Как живешь, Сильвия?» Хорошо, ответила я, а ты? «И я… Ты что-нибудь знаешь о наших?» Ветурия вышла замуж за химика, они живут в Сэвинешти… И так мы болтали, пока не вернулся Петру. Он нес охапку цветов. Пую сидел около меня… Петру разжал руки — цветы упали на землю. Он подошел и сказал: «Сопляк, я видел, как ты подстерегал мою невесту, мою будущую жену». И влепил ему две пощечины… Потом схватил за шиворот и повел к иве, где лежали наши вещи… А я сидела и улыбалась… Я думала, это шутка, и вдруг услышала, как Петру требует что-то подписать. «Иначе, — грозился он, — я разрежу тебя на куски! Пиши: я получил пятьсот леев от товарища Петру…» Я думала — это шутка… Но оказалось, Петру его шантажировал. Сказал, что простит, если тот подпишет. И он подписал…
И о н. Пую любил тебя… Или он просто трус?
С и л ь в и я. Тогда я не рассуждала… Я упала лицом в цветы, которые принес Петру…
И о н. Петру растоптал чувство парня…
С и л ь в и я. Но я-то ведь ничего не сказала! Не возмутилась. Не защитила его. Если бы Петру пораскинул мозгами, то наверняка подумал бы: раз я не вступилась за Пую, значит, виновата… Значит, предала его, Петру! В ту минуту я действительно чувствовала себя виноватой. В тот самый момент, когда он подошел ко мне и взлохматил волосы, я сказала спокойно: и этот придурок подписал бумажку всего лишь на пятьсот леев? А Петру ответил: «Он ведь еще сосунок, этот малый, зачем ты связалась с младенцем?.. Когда я играл в футбол в Галаце, мой дружок, защитник из местной команды, застукал дома жену с одним типом. И вытянул из него три тысячи. А одного драматурга, который приехал знакомиться с жизнью, нагрел на пять тысяч… И эти фазаны давали себя ощипать, лишь бы избежать скандала. Выйти сухими из воды…» Я молчала как убитая…
В этот момент входит П е т р у. Он все слышал.
П е т р у. Все верно. Так они начали делать деньги. Она заманивала фазанов, а он ощипывал их…
С и л ь в и я. Оба они свиньи!
П е т р у. А ты не считаешь свиньями тех, кто волочится за замужней женщиной? Они же хотели его, моего приятеля, обмануть. Разве это не свинство?
С и л ь в и я. Чем же кончилась эта история? Они все еще вместе сотрудничают?
П е т р у. Нет. Не сотрудничают. Они расстались. Он играл как-то в покер, продул все до нитки и поставил на карту жену. И проиграл. Ему пришлось развестись. И теперь она сотрудничает с тем, кто ее выиграл…
С и л ь в и я. Все трое — свиньи.
П е т р у. Но они накалывали других свиней, Сильвия.
С и л ь в и я. Значит, ты хотел, чтобы и я…
П е т р у. Что?!
С и л ь в и я. Стала такой, как она? (Повышает голос.) Убирайся!
П е т р у. Я ничего не хотел… Ты была мне дорога, Сильвия…
С и л ь в и я. Почему же ты не потребовал миллион, миллиард… А то всего пять сотен! Позор! Уходи!
П е т р у. Сильвия… Я пошутил, Сильвия, я просто хотел припугнуть его…
С и л ь в и я. Уходи, Петру, чтобы я тебя больше не видела!
П е т р у. Я пошутил.
С и л ь в и я. Убирайся!
Петру уходит.
Ион и Сильвия молчат. Напряженная пауза.
С и л ь в и я. «Я оплакал погибшую любовь» — не помню, кто это написал.
И о н. Не знаю. Я книг про любовь не читаю…
С и л ь в и я. Ты смог бы меня полюбить?
И о н. Тебя одну?
С и л ь в и я. Да.
И о н (шутливо). Не смог бы. Любить одну женщину!.. Сердце ведь у меня не каменное. Не хорошо это… Бессовестно…
С и л ь в и я. Верно. Единственная любовь кончается браком. А брак — самая скучная вещь на свете. Петру считал меня гусыней, дурой, не относился ко мне всерьез… Я и есть гусыня…
И о н. Вот уж нет. Гусыня здесь ни при чем.
С и л ь в и я (со злостью). Нет, я гусыня!
И о н. Не трогай гусей. Они, как известно, Рим спасли.
С и л ь в и я. И все же я гусыня.
И о н. Ладно, гусыня! Зачем тебя понесло в буковый лес?
С и л ь в и я. Воздухом подышать…
И о н. Вместе с мужчиной?
С и л ь в и я. Он клялся, что он мой друг… Клялся!
И о н. Будто ты не знала, что это только слова? Иначе зачем тебе было соглашаться на столь дальнюю прогулку? Вы, видите ли, отправились в лес… Воздухом подышать… Подальше от цивилизации… Вот она, романтика, вот истинная любовь, а не просто… Словно в романтической обстановке осел перестает быть ослом. Любовь ведь бескорыстна. А он давал тебе деньги. Ну, если не давал, значит, туфли покупал, чулки, платья…
С и л ь в и я. Он говорил, что в знак любви.
И о н. А что ему оставалось делать? Туфли, чулки — те же деньги, только в соответствующей обертке. Для девчонок у него своя тактика — луна, лес, туфли, Шекспир, чулки, Бетховен…
С и л ь в и я. Мне это стоило дороже… Всю душу исковеркал.
И о н. Самокритикой занимайся на собраниях!
С и л ь в и я. Чего ты кричишь? Я ведь рассказала тебе все, как было.
И о н. Боже мой! Какая же ты старуха!
С и л ь в и я. Я? Да мне до тридцати еще добрая сотня лет.
И о н. Ты ужасно старая.
С и л ь в и я. Потому что много знаю?
И о н. Нет! Потому что ничего не знаешь. Главное — не умеешь оставаться сама собой. Ты устала, Сильвия…
С и л ь в и я. От зла? От любви?
И о н. Ты никогда не любила, Сильвия…
С и л ь в и я. Душой — возможно…
И о н. Ты безбожно врешь, малышка… Никого ты не любила, Сильвия! Вот что ужасно!
С и л ь в и я. Это тебе кажется, что я не любила…
И о н. По-настоящему — нет. У тебя бы остались светлые воспоминания, надежды. А ты ни во что не веришь, и это значит, что ты никого никогда не любила… Ты ошибалась, Сильвия… И Петру ты тоже не любила. Он тебе нравился. А когда все случилось, ты убедила себя, что любила его, чтобы оправдать себя в собственных глазах.
С и л ь в и я. Как же ты меня любишь, Ион, если ревнуешь к Петру!
И о н. К мертвым не ревнуют.
Звонок. Ион в бешенстве открывает дверь.
Пожалуйста, стоит только заговорить о мертвецах, а они уж тут как тут… Добрый вечер, покойничек. Милости прошу…
Входит какой-то тип.
Сильвия, позволь представить тебе мертвеца…
С и л ь в и я. Что за шутки?
И о н. Какие там шутки! Сей покойник — мой отец. Что случилось, папа? Ты явился. Разве настало время призраков?
О т е ц. Добрый вечер… Вы — Сильвия. (Протягивает ей руку. К Иону.) Я был у твоей хозяйки. Тебя там не оказалось…
И о н. Раз я здесь — значит, там меня нет.
О т е ц. Я встретил твоего приятеля — Петру звать. Он мне дал адрес. Ты женился?
И о н. Сильвия, взгляни на этого человека! Всю жизнь он колотил меня, а сейчас приходит и задает вопросы. Дорогой папочка, не сердись, но отвечать тебе я не собираюсь. Это мое дело… Садись.
Отец усаживается.
Здорово тебя разнесло!
О т е ц. Я был еще толще, но простудился, заболел гриппом…
И о н. Ты толстый и красный.
О т е ц. Я был еще краснее.
И о н. Но заболел гриппом… Пустяки! Ты такой толстый, что воротничок рубашки у тебя вот-вот лопнет…
О т е ц (смеется). Ничего, ты тоже растолстеешь.
И о н. Избави бог!
О т е ц. После женитьбы всегда заплываешь жиром, и тогда мысли твои не разбегаются в разные стороны… Почему ты не написал мне, что женишься?
И о н. А когда я вернулся из тюрьмы, ты спросил, есть ли у меня что надеть? Или что я собираюсь делать? Ни о чем ты меня не спросил.
О т е ц (похлопывает его по плечу). Мы же одной крови, сынок…
И о н. Думаешь?
О т е ц. Ты похож на меня, такой же неуживчивый…
И о н. Ошибаешься, отец. Я не шью себе рубашки с тесными воротничками, не стараюсь выглядеть толще, чем я есть на самом деле… Сильвия, взгляни на воротничок его рубашки! Он ему мал, вот-вот отлетят пуговицы… Думаешь, отец такой толстый? Отнюдь. Он специально шьет себе рубашки меньшего размера, чтобы шея вываливалась из воротничка, тогда люди подумают: раз толстый, значит, благополучный…
О т е ц (смеется, к Сильвии). А славная у меня невестка… У тебя красивая жена, Ион…
И о н. Когда я вернулся во второй раз, он опять не спросил меня, что я собираюсь делать. Заявил, что уезжает в Пэушу, обмениваться опытом!
О т е ц. Правильно. Обменивался опытом по выращиванию молодняка. Я со скотиной работаю…
И о н. Ты уехал, чтобы избавиться от меня. Я тебе мешал. Ты меня стыдился. И решил уехать подальше от сына.
О т е ц. Я? Ну зачем так, дорогой…
И о н. Хватит врать. Николае все мне рассказал. Брат вырос, он уже большой…
О т е ц. Большой врун.
И о н. Он взрослый… Когда я вернулся из кутузки, я не сразу его узнал — так он вымахал… Знаешь, почему я из дому убежал? Ты меня бил. Помнишь, папа?
О т е ц. А как не бить. Это святое дело. Покажи мне хоть одного отца, который не лупит свое дите и не ест его поедом.
И о н