Вообще Искандер очень быстро стал «своим» среди молодых московских прозаиков и поэтов. Во многом тут следует благодарить суперпопулярный тогда журнал «Юность», где Фазиль пришелся как-то сразу ко двору.
Более того, поэт Юрий Ряшенцев, которому недавно исполнилось девяносто лет, пишет, что Искандер был в кругу «Юности» известен еще до своего возвращения из Сухуми!
«Впервые это странное для московского слуха имя мы, члены катаевского клуба для молодых писателей, услышали от поэта Владимира Файнберга. Он приехал из Сухуми и привез в только что созданный журнал „Юность“ поэму никому не известного сухумского поэта. Поэма была про тамошнего парня, которого, насколько я помню, звали Гоча. Он что-то изобрел, и мне запомнились две строки:
И на творение Гочиных рук
долго и тупо смотрел военрук.
Поэма всем понравилась, и мы стали ждать появления самого Фазиля».[42]
Личное, сугубо неформальное общение среди авторов «Юности» было регулярным. Марк Розовский вспоминает об одном из их журнальных, как сказали бы сегодня, корпоративов:
«Вот уже играем мы меж собой (слезли с теплохода, где „Юность“ отмечала свой очередной юбилей, на какой-то лесной поляне) в тот же доморощенный дворовый футбол — Фазиль Искандер в воротах; Вася (Аксенов. — Е. П., М. Г.), Стасик Красаускас, Женя Сидоров и я бегаем как сумасшедшие, кирные, в трусах и плавках…»[43]
Неплохой такой корпоратив!
Именно в «Юности» Искандер напечатал в десятом номере за 1962 год рассказ «Петух», который переиздавался после этого множество раз в школьных хрестоматиях. В этом же номере вышел «Рассказ о море». И что еще важно, здесь же была напечатана первая серьезная подборка стихов Олега Чухонцева и его статья с говорящим названием «Это мы!». Тоже своего рода шестидесятнический манифест. И в нем нашлось место молодому, только что приехавшему в столицу на постоянное место жительства из далекой Абхазии Фазилю. И весьма почетное.
«Ощущение полноты бытия, радость познания себя в мире и мира в себе у поэта не случайное, преходящее чувство… Это, если хотите, его философия, его мироощущение, его суть. Искандер живет по законам счастья. Его мир — мир прочных и реальных ценностей. Сама плоть его одухотворена… Искандер пишет и лепит мир», — писал Чухонцев[44].
Дебютанты были знакомы со времен Литинститута, подружились в начале шестидесятых. Чухонцев оценивал творчество Фазиля очень высоко, а знакомство с ним называл одним из лучших приобретений в жизни, считал, что Искандер никогда не путает добро и зло, но у него и негодяй очеловечен, как очеловечен самый главный кремлевский монстр в «Пирах Валтасара». Был в восторге от его точных и остроумных афоризмов — например, от убийственной и одновременно оптимистической характеристики новейших постсоветских времен, когда людям «жить стало тяжелее, а дышать легче».
И еще одна прозаическая работа Искандера — ничем сама по себе не примечательная, но важная как свидетельство его растущего литературного статуса. В 1964-м Искандер поучаствовал в создании коллективного пародийного романа «Смеется тот, кто смеется». Впервые этот юмористический шпионский детектив, главной героиней которого была легкомысленная москвичка Римма, был опубликован в газете «Неделя» в апреле — июле 1964 года, и только в 2010 году вышел отдельным изданием с предисловием Владимира Войновича.
Как вспоминал Войнович, это «озорная идея» принадлежала Валентину Катаеву. «Условие было простое: никакого общего замысла, никаких обсуждаемых характеров и сюжетных ходов».
«Неделю» тертый и опытный Катаев выбрал для осуществления своего замысла безошибочно. Дело даже не в том, что создатель «Недели» Алексей Аджубей, которого тоже можно причислить к шестидесятникам, был блестящим журналистом — талантливых людей на Руси много. Но он был зятем всесильного Никиты Сергеевича Хрущева, сделал потрясающую карьеру. В тридцать три года был назначен главным редактором «Комсомольской правды», в тридцать пять — «Известий», второй после «Правды» главной советской газеты. Злоязыкие журналисты шутили: «Не имей сто рублей, а женись, как Аджубей». Дочку Хрущева звали Рада. Те же журналисты за глаза именовали своего шефа «околорадским жуком». «Неделя» была задумана как первая в СССР воскресная иллюстрированная газета «для семейного чтения» — и пользовалась неслыханной популярностью.
Первую главу лихого романа (якобы по жребию) написал сам Катаев, Искандер — восьмую из девяти. Как вспоминал работавший тогда в «Неделе» писатель и журналист Анатолий Макаров, коллективный опус разваливался, но его спас Георгий Владимов, вот уж действительно посмеявшись последним, то есть сведя воедино все сюжетные ходы и нити в финальной девятой главе. Иллюстрировал роман Виктор Чижиков, в будущем знаменитый автор олимпийского Мишки.
Историки литературы, конечно, вспомнят коллективный роман 1920-х «Большие пожары», в котором участвовали звёзды тогдашние, включая Бабеля, Алексея Толстого, Федина, Александра Грина, Леонида Леонова. Начинающего тогда Валентина Катаева в ту компанию «не позвали». Вот он и решил отчасти отыграться, отчасти пробросить мостик между двадцатыми и шестидесятыми. Вспомнят и вышедший в 1972 году детектив «Джин Грин — неприкасаемый: Карьера агента ЦРУ GB № 014» — тоже пародия, тоже детектив трех авторов, скрывшихся под псевдонимом ГРИВАДИЙ ГОРПОЖАКС (ГОРчаков, ПОЖенян, АКСенов). Преемственность поколений. Катаев — Аксенов. Удивительно, что нынешние молодые писатели не придумают что-нибудь столь же веселое для себя и для нас.
Странное это было время первой оттепели, «веселое, тревожное и хмельное», по выражению Войновича, когда цензура сквозь пальцы смотрела на использование идеологических штампов НАОБОРОТ, так что Окуджава нагло назвал свое насквозь пацифистское «Возьму винтовку, вещмешок и каску» «Песенкой АМЕРИКАНСКОГО (!) солдата», а отец поэта Льва Лосева Владимир Лифшиц издавал под маской английского поэта-фронтовика Джемса Клиффорда свои антивоенные стихотворения, выдавая их за переводы.
Смотрите, в какую компанию попал начинающий абхазский писатель Фазиль Искандер: Герой Социалистического Труда Валентин Катаев, член Союза писателей с юных лет Анатолий Гладилин, «мастер нежных дымчатых рассказов» Юрий Казаков, легендарный Лев Славин, кумир молодежи Василий Аксенов, будущий диссидент Владимир Войнович, только что сочинивший гимн космонавтов про «до старта четырнадцать минут», будущий главный редактор антисоветского журнала «Грани» Георгий Владимов, Илья Зверев. Весь цвет, вся гвардия шестидесятников!
Как писал о биографии коллективного автора «Смеется тот, кто смеется» в предисловии к публикации журналист и прозаик Илья Зверев:
«Автор рождался девятикратно между 1896 и 1935 годами. Он исхитрился учиться в прославленной Первой одесской гимназии и, несмотря на это, ходить в „малышовую группу“ октябрятского детсадика в Донецке, щеголять в обольстительной форме суворовца, участвовать в Гражданской, финской, Отечественной войнах, носить то майорские, то солдатские погоны, то печальный „белый билет“ с пометкой „негоден, не обучен“. Автор написал в общей сложности, наверное, полсотни книг, причем первая его книга впервые вышла отчасти в 1923-м, отчасти в 1963-м. Автор отчасти холост, в чем есть свои преимущества, отчасти женат, детен и даже, так сказать, внучатен, что тоже недурно.
…Автор многолик, потому что роман, предлагаемый вашему вниманию, сочинили в компании ДЕВЯТЬ писателей, среди которых есть признанные классики, и классики спорные, и классики непризнанные. Во всяком случае, все они — писатели известные и, по убеждению редакции, хорошие».[45]
Для нас важно как раз то, что Искандер был без колебаний принят этой компанией, где действительно были звёзды, включая Зверева, который умер рано, но в перестройку стал известен по экранизированному Евгением Цымбалом рассказу «Защитник Седов». Фазиль, так сказать, «самый начинающий», хотя годом раньше в «Неделе» были напечатаны его рассказы «Детский сад» и «Запретный плод», а весной 1964-го — «Должники».
В том же 1964-м роман «Смеется тот…» был переведен на чешский и опубликован под названием «Все дороги ведут к Римме». Это был первый перевод Искандера на иностранный язык, пусть и в составе «литературного колхоза».
Позже, в августе 1964-го, в «Неделе» выйдет его рассказ «Мой дядя самых честных правил», где впервые появится сумасшедший дядюшка Коля, так памятный всем читателям цикла о Чике. Значит, именно с этого года фактически цикл и начал складываться. Будут публиковаться рассказы Фазиля в «Неделе» и впоследствии — даже после того, как «царя Никиту» партайгеноссе выкинут из Кремля, а его энергичного зятя — из «Известий».
Это вполне естественный путь. С самого приезда в Москву Фазиль Искандер решил жить исключительно на литературные гонорары. «Неделя» платила неплохо — за двухполосный материал можно было получить около 150 рублей. Для середины шестидесятых это нормальные деньги. Понятно также, что в еженедельной газете опубликоваться проще, чем в ежемесячном журнале.
Кстати сказать, параллельно с газетно-журнальными публикациями прозу Искандера стали печатать и в престижных антологиях. Уже в 1964 году восемь рассказов Искандера включены в пятитомник «Библиотека произведений советских писателей» (хотя он не выпустил еще ни одной книги). А «Петух» напечатан в «Избранном» «Юности» за десять лет (1955–1965)! Большая честь, потому что, как сказано во вступительном слове Бориса Полевого, «Составители стремились подобрать в него самое интересное и характерное, чем был богат журнал в области прозы и поэзии». Причем в этом суперсборнике (среди авторов — Василий Аксенов, Василь Быков, Анатолий Гладилин и многие другие, в поэзии состав и того круче — от Анны Ахматовой до Андрея Вознесенского) опубликован не только рассказ, но и несколько стихотворений Искандера. Такой чести — быть представленным и в стихах, и в прозе — кроме Фазиля удостоился только Евгений Евтушенко.