Гостевая победа в присутствии 37 тысяч зрителей далась мучительно — 4:2 в серии пенальти после нулевой ничьей. Об игре Черенкова можно высказаться лишь предположительно — в отчёте «Советского спорта» его не упомянули. Фёдор вновь сыграл хавбека оборонительного плана.
9 мая предстоял финал с ростовским СКА — командой, которая практически любого на советских просторах могла обыграть и так же любому уступить.
Фаворитами, конечно, смотрелись москвичи, тем более что играли в «Лужниках». Но нельзя обойти вниманием высказывание Александра Мирзояна в «Советском спорте» от 2 мая: «Травмы в сезоне — это одно дело, после них, как правило, игрок восстанавливается быстро. А вот травма в межсезонье обходится дороже: ведь игрок, как правило, лишается базовой подготовки. Шавло, Гаврилов, Черенков, Гесс, Родионов лечились в то самое время, когда другие закладывали фундамент общефизической подготовки».
Тянет на сенсацию. Это что же получается: лучшая часть команды пропустила зимне-весенние сборы, когда и закладывается физическая готовность? И здесь ещё не назван Дасаев, перенёсший операцию по удалению аппендикса.
С другой стороны, Бесков со Старостиным не жаловались на массовый характер травм, полученных игроками. Так Мирзоян-то с ними постоянно находился, ему виднее. Кроме того, вводить людей в заблуждение у центрального защитника никакого резона нет.
Вероятнее всего, речь идёт о разного рода небольших, хотя и неприятных повреждениях. Из-за которых — теперь мы понимаем — Родионов не отыграл всё необходимое время весной 81-го. И Гесс не всегда появлялся. А вот Гаврилов с Черенковым — непременные участники всех игр этого периода как в майке сборной, так и «Спартака». Судя по всему, их неприятности со здоровьем не выглядели столь критично. Однако они всё-таки были. Не забудем: Мирзоян выступает не после поражения в финале, а до него.
При этом «соломку» укладывать на случай неудачи никто не собирался: Москва изначально ждала победы в День Победы. А тут ещё тесть (Бесков) против зятя (Владимира Федотова) — дополнительная интрига. Дома на Маяковке Валерия Николаевна Бескова уже накроет стол, но выиграет младший — и, зная нрав Константина Ивановича, заявиться к нему в такой вечер не рискнёт...
Та игра была много раз разобрана в книгах и статьях. Поэтому лишь для порядка напомним, что москвичи наступали в первом тайме, имели безусловное территориальное превосходство. И хотя стопроцентных голевых моментов не создали, пенальти на 35-й минуте смотрелся вполне закономерно: Гаврилова снесли в штрафной. А пас коллеге выдал Черенков, причём ростовчане решили, что спартаковец находился в офсайде. Не станем рассуждать о том, что надо слушать свисток судьи, а не свой внутренний голос. Полезнее обратить внимание на пас: Гаврилов получил его от Черенкова на грани офсайда, когда возможны погрешности в ту или иную сторону. И налицо, выходит, ещё один освоенный тактический элемент. Который, конечно же, пригодится в дальнейшем.
Мирзоян пенальти не реализовал. Что, безусловно, психологически повлияло на хозяев. Ещё бы: сколько очков прежде получили за счёт хладнокровия штатного пенальтиста, а здесь вот не вышло. Впрочем, москвичи атаковали и во второй половине. «На 52-й минуте, — отмечал в «Советском спорте» Олег Кучеренко, — им удаётся отличная комбинация Гаврилов — Гесс — Черенков. Последний почти с линии ворот откидывает мяч назад под удар Самохину, тот с ходу бьёт, но выше ворот».
Спартаковцы не склонили головы и после пропущенного на 85-й минуте мяча, изящно проведённого Сергеем Андреевым с подачи Александра Заварова. Что ж, Фёдор Фёдорович с Сергеем Васильевичем совсем недавно отлично взаимодействовали в сборной. И дальше могли бы. Да вот не получится. Иные времена придут. Но об этом позже.
Поражение в финале Кубка многое для нашего героя — и не только для него — в том году предопределит.
Потому что в 1981 году бронзовый призёр Московской Олимпиады, чемпион Советского Союза Фёдор Черенков не сыграет за сборную СССР ни одного официального матча.
Больше того, он и в первенстве мира-82 не примет участия. И что-то как раз той весной, похоже, повернулось.
Ещё 5 апреля в «Футболе-Хоккее» появляется совершенно неожиданное высказывание известного журналиста Ильи Бару:
«Уж сколько бедному Феде доставалось от нашего брата-журналиста на орехи! Забывая, что в жизни любого спортсмена, как и вообще любого человека случаются не только взлёты, но и спады. Черенкова — так же, как и раньше, быть может, непомерно захваливали, последнее время непомерно корили: не оправдал, дескать, возлагавшихся на него надежд. Подобное у нас в оценках игроков, да и тренеров, бывает: то соли, горчицы, перцу переложат, то сахару, то опять к злым приправам прибегнут, потом снова к сладкому. Выходит, сами же себя опровергают».
Начнём с того, что «бедный Федя» — выражение абсолютно непривычное. Так в центральной прессе Черенкова до того никто не называл. Быть может, обозреватель многовато взял на себя? Да нет. Илья Витальевич Бару, прошедший корреспондентом Великую Отечественную и будучи старше Фёдора на сорок с лишним лет, обладал заслуженным авторитетом не только среди читателей, но и внутри игроцкого сообщества. Пожалуй, наряду с Андреем Старостиным, Юрием Ваньятом и, конечно же, Львом Филатовым он принадлежал к наиболее объективным и компетентным специалистам так называемого старшего поколения.
И «Спартаку» Бару был не чужд: ещё в первом номере журнала «Советский Союз» за 1980 год вышел его материал «Десятая высота» о чемпионстве 1979-го, где сказано и о Черенкове. В общем, никакого панибратства здесь нет, всё нормально.
Однако дальше идёт главное: «доставалось на орехи». Да когда, помилуйте?! Да и насчёт якобы чрезмерной комплиментарности в адрес спартаковца. Нет сомнения, фурор, произведённый в матче с ЦСКА 79-го, не остался незамеченным, о чём и мы уже писали. Так, извините, а как же иначе? Часто ли бывает, что парень, в стартовом составе на десятую игру вышедший, и накручивает, и пяткой пасует, и лично забивает (и, добавим, пытается подраться). Вот и восхитились газетчики тем «концертом» — от души, однако вполне, как представляется, по делу.
Можно ещё выделить голевую серию в поединках за сборную, когда он в семи играх подряд забивал, — так, опять же, сам факт интересен, никто же не сообщал о «шедевральности» всех этих голов. Был, правда, выход на замену с Замбией, отмеченный прессой, но и здесь перед нами попросту констатация факта: ход игры с его появлением действительно повернулся в нашу сторону. Что же до побед над Францией и Бразилией, то там оценивались командная игра и боевой дух сборной, а не солисты.
Нет сомнений, что в сегодняшней нашей спортивной журналистике восемь голов одного футболиста за сборную в течение года, включая четыре в финальном турнире Олимпиады, стали бы поводом для неизмеримо больших славословий.
И наоборот: а когда ему особенно-то «на орехи доставалось»? Николай Глебов, было дело, резковато высказался (и выскажется ещё), однако был уже и весьма доброжелательный отзыв от взыскательного Николая Яковлевича: «...быстрые атакующие розыгрыши мяча москвичей, в результате одного из которых Черенков с присущим ему хладнокровием забил третий гол» («Советский спорт» от 28 октября 1980 года). А хладнокровно забивают, как тогда в ворота «Нефтчи», только настоящие футболисты.
Вообще, просмотрев центральные издания той поры, мы не сможем найти ни сугубо восторженных, ни абсолютно уничижительных отзывов о Фёдоре. Что до выступления Колоскова, то о нём уже говорилось выше.
И выходит, что футбольные люди скорее говорили, а не писали. Или особенным образом вовсе не писали — вспомним Муртаза Хурцилаву и Эдуарда Стрельцова. Печататься в СССР было дозволено отнюдь не каждому. Зато каждое печатное слово приобретало огромный вес.
Но Илья Бару с его авторитетом мог позволить себе нечто озвучить. И получалось, что в среде, скажем так, знатоков футбола, куда относились и маститые журналисты, и прославленные ветераны, и тренеры, и даже просто болельщики повлиятельнее (такие были и есть), вдруг появившаяся фигура молодого спартаковца вызвала не просто симпатию, а трудно сегодня понимаемую надежду.
Здесь много факторов сыграло: и то, что воспитанник собственной школы, и то, что умненький, с техникой дружит. Да и в быту (ничего ж не скроешь) скромен. «Агентурные сведения» твёрдо сообщали: хороший мальчик, правильный. История про то, что сначала жениться, а потом мир завоевать, шла не только от Фёдора Новикова.
И постепенно усилиями старших товарищей формируется новый Черенков. Способный уже сейчас рвать и метать что в сборной, что в клубе. Всё же вроде есть для московских (со столицей, мы поймём, он неразделим по жизни), европейских и, что там, — мировых побед. Вот и давай нам их — здесь и сейчас.
Мы нарисовали примерную, предполагаемую картину. Но, согласитесь, подобное течение мысли можно назвать вполне естественным.
И надо же: в те ранние 80-е что-то не воплотилось из той взлелеянной мечты. Не выиграл, не взял золото, не переломил ход игры, как желалось бы. Ну и всё: не доказал, не подтвердил. Разочаровал. Заметим, мудрый Бару весьма спокойно и доброжелательно сообщает о чрезмерности «хулы и похвалы». Упоминая, к слову, и тренеров — не Бесков ли имелся в виду? Всё в принципе справедливо сказано Ильёй Витальевичем. С одним трудно согласиться: со спадом у Черенкова в сезоне 1981 -го.
Напомним: безоговорочный спад фиксируется у легкоатлетов, лыжников и прочих представителей индивидуальных видов спорта, которые, допустим, стали медленнее бежать. Футбол — игра, как мы помним, коллективная. Черенков не бомбардир, за 32 матча первенства 1981 года забьёт четыре мяча против шести в предыдущем чемпионате с тем же количеством матчей. При этом, если обратиться к отчётам, по-прежнему отдаёт, перехватывает, отбирает.
И самое весомое: коли бы имелся в наличии настоящий спад, Бесков не выпустил бы хавбека на поле. У Константина Ивановича с этим всегда просто было. Больше того, серьёзная утрата качества исполнения приводила, по обыкновению, к расставанию с футболистом. Но в 1981 году десятый номер пропустил всего два (!) матча. И это при повреждениях, о которых упоминал А. Мирзоян 2 мая.