Увы, Сергей Базулев прямо на линии ворот явно сыграл рукой. Мяч верхом шёл. Однако, много раз пересмотрев эпизод, можно сказать определённо: Черенков точно исполнил бы вынос головой, без нарушения. В общем, бельгийцы забили, и хорошо, что мы хотя бы обошлись без удаления.
«Спартак» отменно контратакует на 30-й минуте. Сочное выводит Фёдора справа, тот здорово простреливает, а Родионов изящно пропускает мяч. На кого именно — неясно до сих пор, однако кто-то должен был подбежать? И через четыре минуты гости опять задействовали правый фланг атаки, Черенков перспективно пасовал в центр штрафной, где в суматохе бельгийцы тоже рукой могли сыграть.
Фёдор рванул по месту левого инсайда (какова амплитуда!), пройдя двоих. Остановили его с огромным трудом. Тут бы и спартаковцам вдохновиться и зажечься. Но не зажглись и не вдохновились.
А далее взял слово Веркотерен, отпасовав по диагонали в советскую штрафную. И проведший сильнейший матч Брилль-Ларсен головой забил эстетский гол. Тогда ещё никто не ведал этого нынешнего штампа — «в раздевалку». В СССР своих клише хватало.
Второй тайм «Андерлехт» начал... по-спартаковски. Действительно, быстрые, изысканные действия хозяев напомнили народу лучшие образцы игры красно-белых. Нужен был новый «перелом». И он почти состоялся. На сей раз солист и коллектив как-то получше стали понимать друг друга. Несколько атак бельгийцы заблокировали, однако стало ясно, что гости с их лидером тоже многое умеют. На 62-й минуте последовал великолепный перехват Владимира Сочнова и пас на выход лично Фёдору — защитники всё же оказались чуть проворнее.
Команды оказались «одной группы крови» и, добыв мяч, тут же старались соорудить нечто качественное. И очень красивый гол «Андерлехта», который провёл со штрафного Веркотерен, вполне могли забить и Черенков, и Гаврилов. С другой стороны, Гладилин сделал счёт 3:2 благодаря умнейшему выбросу Черенкова из-за боковой. Советские футболисты не слишком хорошо использовали эту опцию: мы лишь вечно удивлялись чужому умению. Десятый же номер москвичей, чётко уяснив ситуацию, удобно метнул мяч Сочнову, тот прострелил — и уже их ребята не уследили за нашим ветераном.
Ехать в Москву при таком шатком преимуществе хозяевам явно не хотелось. «И тут на помощь пришёл судья» — такой штамп отечественной журналистики прозвучит к месту. Ибо, как и в Португалии, никакого пенальти не было. Даже нарушение с чьей-либо стороны трудно усмотреть. Но итальянский арбитр Паоло Бергамо указал на точку без каких-то сомнений. И стало 4:2.
Что дало повод Виктору Понедельнику заподозрить иностранных арбитров в «особом» отношении к советским футболистам. Припомнились и ужасное судейство испанца Ламо Кастильо в матче чемпионата мира-82 с Бразилией, и «португальская история», и вот новый казус.
«Теория заговора», о которой уже упоминалось, всегда имеет право на существование. Но имеется один недостаток: она закрывает возможность для других версий. Думается, что конкретного общения по поводу СССР у зарубежных судей не было. Однако если была возможность свистнуть не в нашу пользу — то ею пользовались. Не любили тоталитарное государство и по возможности проецировали эту нелюбовь на футбол.
Но, хочется подчеркнуть, такой вот Фёдор Черенков один стоил целого дипломатического отдела. Потому что на глазах обычных людей «за бугром» менял представление о нашей стране. Как когда-то Яшин, Стрельцов, Иванов, Воронин. «Тот» народ смотрел на человека из-за «железного занавеса» и после минут недоверия и настороженности неизбежно приходил к восхищению и обожанию.
Беда в том, что жить и играть так, как Фёдор и его великие предшественники, у нас становилось делом необязательным. Если получится, то хорошо. Нет? Ну, простите пока.
Но тогда и на любовь рассчитывать не приходится. К сожалению.
...Чемпионат СССР начался тогда весьма рано. Спартаковцы в первом туре 12 марта победили в Москве «Арарат» 2:0, а через четыре дня сыграли в Тбилиси 0:0. Черенков принял участие в обеих встречах, однако в отчётах не упомянут. Никто сил не берёг, конечно, но все знали: главное сейчас — второй поединок с «Андерлехтом», который запланировали на 21 марта в том же Тбилиси.
Разумеется, московская публика в подавляющем большинстве не смогла присутствовать на игре. Смотрели телетрансляцию. И представьте всеобщее удивление, а потом и тревогу: на поле под десятым номером появился Сергей Шавло! Безусловно, о возвращении чемпиона страны 1979 года из «Искры» все были осведомлены. Больше того, ожидали участие светловолосого полузащитника ещё в первом матче против бельгийцев. И выход Шавло даже в тбилисской игре рассматривался болельщиками вполне положительно. Однако не вместо же Фёдора!
Что же всё-таки произошло тогда в Тбилиси? Разберёмся не торопясь. Сначала озвучим слухи — как говорится, народные версии.
Итак, одна «история», передаваемая «из уст в уста», выглядела следующим образом: команда уже собралась на матч — и вдруг люди увидели, что Черенкова среди них нет. Обернулись — а Федя стоит лицом к стене и повторяет одно: «Я плохо сыграю, и меня убьют...» Заболел. Тут Сергей Шавло и переоделся для вынужденной замены.
Неправда? Конечно. Наивно? Да не очень. Все же видели беспредельную концентрацию, невозможную самоотдачу, сумасшедшую ответственность, с которыми Черенков выступал в прошлом году. Отсюда и конкретика этой легенды: я плохо сыграю, меня убьют. Кто — неясно, об этом ни слова. Тут такая внечеловеческая сила задействована, что и словами трудно передать.
Хотя основное настроение, сейчас увидим, — передано верно. (При этом Сергей Шавло, как он нам сам рассказывал, успел вернуться из «Искры» и приехать в «Спартак» всего за сутки до поединка с бельгийцами.)
Теперь обратимся к воспоминаниям других свидетелей.
Без книги Александра Бубнова «Спартак. 7 лет строгого режима», вышедшей уже после ухода из жизни Фёдора Фёдоровича, не обойтись. К этой работе бывшего защитника и полузащитника красно-белых можно и нужно относиться по-разному (и мы найдём затем и неточности, и передёргивания), но это всё-таки член коллектива, товарищ по бесковскому «Спартаку». И лучшие страницы у автора как раз написаны о незабываемом творческом взаимодействии хавбеков Гаврилова и Черенкова, в котором и крепкий защитник и временами опорник Бубнов выполнял серьёзную, часто незаменимую роль.
Правда, рассказ о том, как Бесков после тех 2:4 раскритиковал Черенкова и отправил его за автографом Веркотерена (который Фёдор взял, но... уже в Тбилиси, когда начался приступ), — не подтверждается другими источниками. К тому же лучший бельгийский полузащитник в ответном поединке, как известно, не выступал. Другое дело, что Константин Иванович, расстроившись после поражения, действительно резковато, по словам Родионова, бросил Фёдору, что он «прыгал козлом», когда Веркотерен бил. Черенков на этот раз обиделся.
Но ко всему остальному, сказанному Бубновым по этой трудной теме, стоит отнестись серьёзно: «В Тбилиси Феде совсем плохо стало. В ресторане он сказал официанту, что не будет есть еду, потому что она отравленная. Конечно, это не могло остаться незамеченным». Дальше, по Бубнову, Черенкова расселяют с Родионовым и отправляют в номер кого-то из тренеров. По Тбилиси (в это веришь безоговорочно) поползли слухи.
Дальше следует экскурсия на гору Мтацминда, которую организовал чуткий к подобной красоте Бесков. При этом Фёдор с запасными остаётся тренироваться. И второй тренер Сергей Рожков рапортует Константину Ивановичу после возвращения, что Черенков готов к игре чуть ли не лучше остальных: по «девяткам» бьёт! Но: «Весь Тбилиси уже знает, что с Фёдором неладно. Будет скандал. Бесков в состав Фёдора не включил, но посадил на трибуну», — как видим, Александр Викторович тему скандала выделяет особо.
Действительно, и тогдашний правитель Грузии Эдуард Шеварднадзе был в курсе событий. И Москва — вне всяких сомнений. Что ж, ставить на международный матч человека, который боится отравления в советском ресторане?! Итак, версия Бубнова смотрится на данный момент весьма правдоподобно.
При этом нам удалось поговорить и с Шавло. Хавбек не отрицает странностей поведения своего товарища и соратника. По его словам, Фёдор буквально кричал: «Прячьтесь все! Прячьтесь, сейчас за вами придут!» Понятное дело: если в некотором прошлом приходили — поздно прятаться. А у него остался вполне генетический народный страх перед теми, кто вламывается в дверь и потом рушит жизнь людям «согласно приказу». Да и всяческие накачки давали о себе знать.
Мы спрашивали и Сергея Родионова, правда ли, что была попытка самоубийства, когда Фёдор едва не бросился из окна гостиницы. «Всё было», — грустно сказал Сергей Юрьевич. Но стало ясно, что тему он продолжать не хочет.
При этом неожиданно высказался Валерий Гладилин, который указал на некоторые странности ещё при подготовке к знаковой игре против «Спарты» (а это ноябрь 83-го)! «Были уже какие-то моментики. Он уходил в себя как-то. Не хотел общаться», — вспоминал опытнейший полузащитник, которого Бесков, как старшего в команде, поместил в один номер с Черенковым на сборах. А когда спрашивали, в чём дело, Фёдор отвечал весьма заученно: «Нет-нет, всё нормально».
При этом Гладилин точно подметил, что на тренировках Черенков был один, а «как быт начинался» — иной. То есть разница в поведении связана исключительно с переменой места деятельности. И он, проживая некую жизнь на так называемой тренировке (для него это всегда было больше, нежели футбольное занятие), совершенно не успевал оставить хоть что-то для повседневного существования. Причём не желал этот факт подтвердить.
«Нормально». И всё. Характерная, надо сказать, для него черта: никогда не показывать душевных трудностей. А они были. Потому как он непрестанно мучился сознанием того, что не всё ещё на себя взвалил и не за всех ответил. Ведь что бы ни случилось, надо спрашивать с себя? Он и спрашивал. Видимо, слишком строго.
Потому что затем в народе шли разговоры о наследственном характере болезни. Но мы встречались и долго беседовали и с братом, и с дочкой, и с первой супругой Фёдора Фёдоровича. Так вот: никаких отклонений в обозримом прошлом у родственников никто не припомнил. Зато лечащий врач Черенкова Лидия Семёновна Лиходед как раз указывала на перегрузки и непрестанное ощущение особой ответственности за порученное дело, что буквально довлело над футболистом.