«Спартак» выглядел абсолютно непредсказуемо. Нестабильность объяснялась многими причинами: извечная недоукомплектованность, в частности, коренилась в недостатке средств. Футболисту же и в ту пору нужно было платить: чем больше, тем лучше. Хорошо, конечно, когда есть Фёдор и другие, готовые биться «за ромбик». Но большинство, как всегда, размышляло о будущей, постигровой жизни, в которую хотелось хотя бы на первое время войти с некоторым капиталом.
Во многом поэтому небогатый «Спартак» и не мог долгое время получить второго забивного форварда в придачу к Родионову (Швецов не восстановился после травм и ушёл в кутаисское «Торпедо»). Андрей Рудаков прибыл из ярославского «Шинника» ещё в начале сезона, но пока выступал за дубль. 7 апреля Бесков выпустил волжанина на замену против «Нефтчи», а с середины мая можно было говорить о дуэте форвардов: Родионов и Рудаков. Вместе с тем травмировался Гаврилов, который затем, после восстановления, играл не всякий раз, как и Шавло. И это те самые «мушкетёры», что так гармонично сочетались с «д’Артаньяном» Черенковым.
В этой связи характерно интервью Александра Вайнштейна с Юрием Гавриловым, появившееся в апреле в «Футболе-Хоккее». Вопрос: «Надеялись ли попасть в общество знаменитых бомбардиров всех времён?» Ответ: «Я никогда не ставил такой цели и никогда ничего не подсчитывал. Поэтому, может, и самые памятные голы и не смогу назвать, они все равны. Хотя два, наверное, всё-таки выделю. Первый — бразильцам на “Маракане”, второй — “Астон Вилле” в Бирмингеме. Оба Черенков забил, но я радовался им больше, чем своим, очень уж матчи трудные были».
Честно говоря, нигде не приходилось читать ничего подобного. Несомненно, настоящий бомбардир часто выделяет успехи иных мастеров, тем более — товарищей по команде. Однако здесь-то вопрос конкретный был задан: про собственные мячи. Что идут в зачёт Клуба имени Григория Федотова. А «девятый» номер со всей возможной откровенностью рассказывает о голах «десятого». Такое в глазах отдельных интеллектуалов не сочеталось (и не сочетается до сих пор) с «примитивным» сознанием футболиста.
Плюс к изложенному и нестареющий Константин Иванович подошёл к неожиданному сочетанию 3—5—2. Эта расстановка отличалась от позднейшей — рискнём утверждать — значительно усиленным звеном атаки. Чуть позже в «Футболе-Хоккее» Валерий Березовский признавался: «...Все с интересом следили за поиском и совершенствованием новой тактической схемы, взятой на вооружение “Спартаком”: за стремлением играть более мобильно и быстро, в жертву которому принесены даже такие умудрённые игроки, как Гаврилов и Шавло, всё чаще уступающие место менее поднаторевшим, но более быстрым».
Да, вариант с тремя защитниками, пятью полузащитниками и парой нападающих чаще всего наигрывается на предсезонных сборах. Ну так это же Бесков! Ему всё время нужно не только меняться самому, но и менять исполнителей. Незаурядный человек и великий тренер не способен быть милым и добрым для большинства окружающих: это, между прочим, не к одному Бескову относится. При этом о расставании с Черенковым Константин Иванович не помышлял никогда. Даже когда Фёдор так тяжело болел. Напротив, судя по всему, новую команду Константин Иванович собирался строить вокруг десятого номера. И дело тут не только и не столько в том, что Черенков был помоложе друзей-«мушкетёров».
А красно-белая команда будто из принципа не давала печалиться и долго размышлять. То разгром «Металлиста» в Харькове — 7:0 (Черенков участвовал, но геройством не отмечен), то 12 июня 1:1с «Шахтёром» в Москве, когда Фёдору удаётся финт против двух оборонцев Донецка: одному он показал движение вправо, и тот поверил, второму влево — а сам триумфально прошёл по центру. Народу в «Лужниках» собралось немного, оттого добродушный смех, разнёсшийся по арене, не забыт и до сих пор.
Через неделю болельщики красно-белых оказались вновь на вершине счастья. Ибо разгром земляков-динамовцев 5:1 подтвердил истину: соревноваться на внутрисоюзной арене со «Спартаком» в открытом футболе не стоит. Вновь Фёдор сам не забил, однако две голевые передачи ясно показывали, в чьих ногах и, главное, в чьей голове находились нити игры. Мы могли бы привести не один пример эффективных действий Черенкова в дальнейших летних встречах союзного первенства, но не будем. Ибо подошли к принципиальному моменту: старший тренер сборной Малофеев окончательно возвращает спартаковца в сборную.
Выход на замену против Швейцарии был обусловлен, не исключено, желанием услышать «радостный гул» трибун. Тренер — тоже человек, и ему, как и всем, нужны положительные эмоции. А народ славословил как любимого игрока, так и наставника. За то, что тот проникся людскими чаяниями и доказал: понимает он ситуацию не хуже любителей — просто подождать стоило. Зато нынче — вот вам ваш Федя!
Такая версия появления Черенкова на 72-й минуте при счёте 4:0 и подавляющем превосходстве хозяев над обескураженными швейцарцами смотрится, согласитесь, весьма логично.
Но к ответному поединку с Данией ситуация выглядела достаточно угрожающе. Здесь уж надобно было собирать все силы: где-то и забывая о самолюбии и прочих лишних вещах.
И сборной, и Малофееву, и советским футбольным руководителям это удалось. По крайней мере, два спарринг-партнёра до судьбоносных осенних схваток с Данией, Ирландией и Норвегией были выбраны безошибочно. 7 августа Советский Союз принимал Румынию, 28-го — ФРГ. Румыны в ту пору тоже считались командой невеликой по европейским меркам. Но «Советский спорт» не зря просил обратить внимание на 20-летнего полузащитника атакующего плана по фамилии Хаги, ставшего лучшим бомбардиром чемпионата Румынии с 20 голами и забившего больше всех остальных румын в отборочном цикле — три мяча. Это не кто иной, как юный Георге Хаджи, «карпатский Марадона», звезда мирового футбола конца 80-х — 90-х.
Итак, стало ясно, что Фёдор в сборную вернулся всерьёз. Виктор Царёв, анализируя игру, начал с возвращения Блохина и Черенкова, не игравших в Копенгагене: «Оба футболиста были заметны в средней линии, а вместе с Протасовым создавали нешуточное давление на оборонительные порядки гостей и приняли самое непосредственное участие во взятии ворот соперников».
Голы получились во второй половине. «В ходе удачно сложившейся атаки, — писал в «Советском спорте» Гавриил Качалин, — Черенков нанёс сильный удар по воротам. Румынский вратарь неудачно парировал его, и набежавший Протасов ударом головы открыл счёт».
Эта оплошность Лунга, заменившего Морару, произошла на 47-й минуте. До того, в первой половине, «возвращенцы» Черенков и Блохин (на наш взгляд, тема их творческого взаимодействия должна быть интересна студентам и аспирантам физкультурных вузов) не раз пытались создать молодому нападающему лучшие условия для взятия ворот — не выворачивалось что-то на заключительной стадии. А на 75-й выдали «мастер-класс» сами: «Черенков ворвался в штрафную площадь соперников, своевременно получил пас от Блохина и, хотя навстречу ему бросился вратарь, чётким ударом довёл счёт до 2:0» (Качалин). Так же, чётко, и довели матч до победы.
После неё Фёдор дал очередное интервью: «Матч, мне кажется, нам удался. И это при том, что соперник был силён, особенно в тактическом плане. В первом тайме румынские футболисты весьма умело перекрывали зоны, не давая нам развернуться в атаке. Мне, во всяком случае, было нелегко. После перерыва мы несколько перестроились, заиграли в нападении поинтереснее и, думаю, в какие-то моменты доставили удовольствие зрителям».
Недурно напомнить: соперника четвёртый год готовил хорошо известный в России Мирча Луческу, тогда ещё совсем молодой. Гости действительно смотрелись неплохо — и их Хаджи, весьма напоминающий Черенкова, бил довольно прилично. Так как же советские футболисты «перестроились»? Скорее всего, намеченное, едва «наживлённое», во второй половине было закреплено вплоть до всем заметного рисунка. А он (всё-таки бесковский спартаковец остаётся собой) должен доставить удовольствие зрителям.
Последний «контрольный» матч сборная провела в «Лужниках» против ФРГ. На этой игре стоит остановиться подробнее. Сразу по нескольким причинам. Для начала: 28 августа и впрямь состоялась генеральная репетиция к серьёзнейшей и принципиальной встрече с датчанами. Дальше вступают в дело более конкретные факторы. Один из них в том, что у западных немцев не выигрывали с «далёких, почти былинных» пятидесятых. Ну а потом они нас били. При этом в 72-м сильная советская команда дважды была разгромлена — 4:1 и 3:0. Причём последний раз в финале европейского первенства. Оттого в СССР и не любили то серебро: кому проиграли-то, причём так больно?
К 1985-му подоспел и юбилей Победы. Политическая подоплёка никуда не пропала. Так что и очевидцы легендарного матча на «Динамо» 1955-го, и просто фронтовики желали долгожданного футбольного успеха.
Однако нам та встреча важна и по иной причине. Дело в том, что некоторые граждане Черенкову «где-то симпатизируют», но не больше. Объясняя чуть снисходительную позицию просто: спартаковец играл не с теми противниками, а если и с «теми», то, как говорится, когда «те» не вошли в самый сок. Проще сказать: и Бразилия, и Франция в 1980 году, по мнению некоторых, находились лишь на пути к лучшим творческим достижениям того десятилетия.
Некоторая доза истины в этом имеется. Тигана потом говорил, как изменило французов первенство мира в Испании. И европейская карьера Зико состоялась уже после 1982 года, а Сократеса признали лучшим футболистом Южной Америки в 83-м. То есть эти звёзды вышли на ещё более высокий уровень, чем в 80-м.
Поэтому нам и интересны немцы 1985 года. Ведь и в 82-м, и четырьмя годами позже ФРГ брала вторые места на мировых чемпионатах. Кого же привёз Франц Беккенбауэр в Москву? В составе из сборной-82 Шумахер, Фёрстер, Литтбарски, Магат (все они, кроме Литтбарски, сыграют и в финале мексиканского первенства). И уже — «гости из будущего»-86: Бертольд, Бреме, Хергет, Маттеус, Феллер, Аллофс. Словом, очень сильных игроков привезли германцы. Жёсткая проверка для наших футболистов в целом и для Черенкова в частности.