Зато какой изумительный шанс получила спартаковская молодёжь! Ветераны не дадут соврать: такой потрясающей возможности у поколения Черенкова не было и быть не могло. Всегда же кто-то «сидит и мешает» юному дарованию. И надо, грубо говоря, ждать. А здесь: пожалуйста, ребята, в состав!
Надо признать, и Константин Иванович в молодёжь следующего поколения не сразу поверил (и, кстати, в результате оказался прав). 25 мая в московском поединке с одесситами (1:1) тон задавали проверенные люди: «Запомнились лишь частые рейды в штрафную “Черноморца” центрального защитника Б. Кузнецова и точные, своевременные передачи Черенкова. Но должной поддержки у партнёров Кузнецов и Черенков не нашли... Вскоре после перерыва Черенков отличной передачей вывел Рудакова один на один с Гришко, и тот ударом в нижний угол сравнял счёт» (Л. Радин, «Советский спорт»).
А 1 июня последовал разгром кутаисских торпедовцев. 5:0. Бесков бросил в бой молодых: Митина (пусть Андрею и почти 21 исполнилось, так он, странный и нетипичный, потом и кандидатскую защитил), Богачёва, Попелнуху. И Хидиятуллина, всё более энергичного и молодеющего на глазах. Геннадий Ларчиков в «Советском спорте» честно разъяснил: «Удачно действовали в этот день молодые игроки команды, но наибольший вклад в игру внесли такие опытные футболисты, как Б. Кузнецов и особенно Черенков, игра которого доставляла зрителям наибольшее удовольствие».
Напрашивается ход: и те, кто на родной земле остался, ничем не хуже. Эта идея стала особенно популярна уже после поражения от Бельгии в 1/8 финала, но всё-таки любопытно мнение Виталия Гузикова («Футбол-Хоккей» от 1 июня): «Разумеется, лучшие наши силы, по мнению наставников сборной страны, находятся сейчас в Мексике. Но и дома осталось немало мастеров высокого класса. Последний тур чемпионата страны с его голами и тонкими передачами В. Газзаева, В. Гуцаева, В. Грачёва, Ф. Черенкова, Ю. Савичева и других подтверждает эту мысль».
Мысль примечательна, однако особого подтверждения тогда, в неплохие футбольные времена, не нашла. И сегодня скажем: никто не собирается противопоставлять последующие неудачи сборной изумительной игре того же Фёдора Черенкова.
Тут в ином дело. Черенков всё это время медленно, неуклонно, незаметно работал. Собственно, его наставник Бесков делал то же самое. Но игрок Черенков неслышно, не для рупора, соединял, собирал, «сдруживал» людей именно на поле.
Он же ввиду отъезда Дасаева стал капитаном «Спартака». Опять грядёт вопрос: какой из него капитан? Ведь Фёдор вообще не кричал. И чаще всего говорил тихо. А лидер раздевалки обязан, по стереотипу, поорать, вдохновить, напомнить о главном и побежать вперёд первым.
Такой подход, кстати, заслуживает уважения. Только это не для Черенкова. Сергей Родионов вспоминал, что Фёдор умудрялся, не повышая голоса, лично поговорить с каждым. И не обидеть товарища, а объяснить ошибку, недоработку. Да так, что человек запоминал на всю жизнь.
Теперь самое время вернуться к выступлению сборной СССР на чемпионате мира. Фантастический успех в матче с Венгрией (6:0), гроссмейстерская ничья с французами, победа на классе в ничего не решающей игре против Канады.
А затем вроде как бестолковое поражение от бельгийцев 3:4, отягощённое и судейскими промахами. Широкая и родная страна осталась с массой противоречивых впечатлений.
Нужно отдать должное Вячеславу Колоскову, достаточно внятно выступившему 22 июня на страницах «Советского спорта»: «Опять, как это не раз случалось в прошлом, в решающих матчах в нашей команде не оказалось лидера, вожака, который сумел бы в трудной обстановке объединить усилия футболистов, заставить их играть через не могу, личным примером вести за собой в атаку, потребовать, наконец, навести порядок в обороне. Это, к сожалению, традиционная слабость нашего футбола в последние годы... Не хватало всё-таки футболистам опыта международных встреч на таком высоком уровне, особенно игрокам средней линии. В какие-то моменты они должны были проявить больше сообразительности — придержать мяч у себя, попытаться сбить темп, когда соперник активизировался».
Отсюда вопрос: какой игрок в особой цене? Для начала: такой, о котором в «Футболе-Хоккее» от 18 мая рассуждал Лобановский: «Невозможно решать общие коллективные задачи, которые поставлены, если, скажем, кто-то из футболистов будет думать иначе, чем группа игроков. Предположим, мы ставим в состав игрока, а он мыслит по-другому, считает, что это ему надо делать, а это — нет, который при переходе в оборону может выключиться, при переходе в атаку — взять паузу».
Но про те «паузы» мы уже читали, причём совсем недавно. И ладно бы с ней, «аритмией», так Черенков (сколько ж можно нам молчать-то!) являлся образцом дисциплины на поле. Никакой анархии, ничего такого, что пойдёт против воли тренера. А про Фёдорову самоотдачу кому-то доказывать, право слово, грешно.
И это не всё. Недавно совсем мы рассматривали матч с Мексикой, когда Черенков на последние 25 минут вышел. И по собственной вроде как инициативе действенно помог обескровленной обороне. Что, как выяснилось, не пошло вразрез с тренерской установкой. Потому что Фёдор не только спортсмен, уважающий тренера с его концепциями и идеями (это базовый, так сказать, уровень), — он игрок, обладавший феноменальным футбольным чутьём.
Он видел ситуацию на поле и изнутри, и сверху. Где кому помочь (сколько он в защиту-то возвращался!), где кого отвести на «вылазку»: мол, давай посмотрим, как у них этот фланг, или центр, или другой край. Причём всё это в динамике, процесс не останавливался ни на минуту. И партнёры откликались, вводились в ту тяжёлую работу, которая с его участием становилась увлекательной и захватывающей. А если всё это помножить на искреннее желание принести максимальную пользу команде, то его внезапное для противника появление на поле могло очень многое поменять в игре даже крепкого, кое-чего достигшего коллектива.
Речь, понятно, вновь о поражении сборной СССР от бельгийцев. Ведь тренеры произвели замены, что немудрено по такой жаре и влажности. «Цель была ясна, — разъяснял Колосков в «Советском спорте», — усилить игру в атаке за счёт скоростных действий свежих футболистов. К сожалению, в отсутствие Заварова, который мог бы объединить их усилия, ничего путного не получилось». А куда же делся столь необходимый Александр Заваров? Так его и заменил на 72-й минуте Родионов. Потому что устал человек, всё игре отдал.
Между прочим, по итогам 86-го именно Заваров будет признан лучшим футболистом страны, а не обладатель «Золотого мяча» Игорь Беланов. И Александр вправду мог «объединить усилия».
Потому что по игровой манере, филигранной технике, способности переключать скорость, видению поля Заваров, как никто другой, был близок Черенкову. Мы уже говорили, насколько интересно они смотрелись в игре вместе. А в том мексиканском Леоне 15 июня 86-го хватило бы, наверное, и одного. В смысле пол-игры одному, остальное — второму. С Бельгией-то 120 минут бились.
Проиграли же, к слову сказать, из-за безобразных действий в обороне. Которую Черенков тогда, ещё при Малофееве, успел консолидировать менее чем за полчаса.
И что: тренерский штаб совершил ошибку, не взяв любимца всей страны в Мексику? Очень может быть. Но это не математика и не физика: стопроцентной оценки быть не может. Допустим, в команде оказался Баль. На матч с Бельгией он был выставлен ввиду кадровых трудностей в обороне: ещё и Ларионова лишились, а Чивадзе не удалось подтянуть к плей-офф. И вот общее мнение (Лобановский затем с ним согласился): провёл Андрей тот поединок неудачно. Хотя, как рассказывал Колосков, «на тренировках и в тренировочных встречах он показал себя неплохо». Словом, не ожидали от Баля «такого». А затем бодро принялись клеймить.
При этом Черенков был способен занять в сборной место именно Андрея: на втором уже, между прочим, чемпионате мира (если вспомнить 82-й год).
Однако могло с Фёдором что-либо «случиться» тем летом: в конце концов, сейчас увидим, он сезон толком не доиграет.
Могло, безусловно.
Но что точно: призвав Черенкова, тренеры использовали бы все возможности для достижения успеха. Был риск, однако куда же без него, если дело о чемпионате мира идёт.
Масштабный, мощный футбольный ум с вероятной возможностью некоторого перехлёста — или же ясный, спокойный, удобный вариант.
Выбрали второй путь. Появление того же Баля главный тренер объяснил 20 августа в «Советском спорте» таким образом: «...потому что он по клубу лучше знаком с партнёрами и у него с ними существует хорошее взаимопонимание». Слишком просто. Так чемпионаты мира не выигрывают.
...Но пора и домой. Первенство страны продолжалось. И перспективы красно-белых становились туманнее и туманнее. После торпедовцев из Кутаиси тбилисцев победить не удалось. 0:0. Затем последовали два поражения: в Баку и Ереване. Черенков, естественно, принял участие в тех матчах. Ведь к игре с «Нефтчи» 22 июня подтянулись «сборники». И что? И ничего.
При этом капитан Фёдор, мягкий и деликатный, оставался с этой «разношёрстной» компанией на поле и должен был решать, что делать и как поступить. Он искал, мучился и уставал.
Уже, безусловно, не от физических нагрузок. Скорее, от ответственности, что незаметно вновь оказалась на его плечах. Он же самый «старый» красно-белый. И опыт какой, и лучшим футболистом страны признавался. Кому же, как не ему, вести за собой и проводить тренерские идеи? А они у Константина Ивановича появлялись непринуждённо. При этом всякий раз новые. Судя по составу. Шибаев, Богачёв, Митин, тот же Кужлев смотрелись с разной степенью стабильности. Но в целом доверия не оправдали. Позже, 12 сентября, в «Советском спорте» Бесков заметит с редкой откровенностью: «В основном составе мы опробовали ряд новых игроков — разных и по мастерству, и по игровому мышлению... Пожалуй, лишь один Хидиятуллин чётко вписался в “Спартак”. Но не надо забывать, что у него наша, спартаковская школа...»