И что теперь, плакать и рыдать? Что вы! В бой. «И потом вы, журналисты, — это из того же интервью Юрию Ильичу, — сами же писали, что избрали мы Романцева тайным голосованием, при полном единогласии. Что же здесь плохого? Времена-то нынче новые».
По поводу новых времён: дальше сообщается о прецедентах, то есть таких же выборах в «Роторе» и «Металлисте». А следующие слова надо обязательно привести полностью: «“А вот 'Спартак’ кому-то надо выводить, что ли, из равновесия? Вот все и мусолят про 'интриги’, придумают ещё что-нибудь. Вы, газетчики, ведь за словом в карман не полезете. А наше дело играть! Вот и сказал всё, что команда думает”, — закончил негромко Фёдор».
Прекрасно, что замечательный Ваньят всё это сохранил и нам оставил. Сколько же здесь жизни — подлинной, несочинённой! Видно, как Фёдор Фёдорович распаляется, закипает, сердится. Что ему совершенно несвойственно. После чего затихает, устыдившись собственной горячности. Что как раз для него вполне характерно. Так с чего кипятился-то?
Потому что нутром чувствовал: очень много в те времена говорили. Некоторые даже считают, что в результате ту перестройку и «заболтали». Потому футболист и кричит, что их дело играть, а не трепать языком. Ещё же весомый момент: он из «счётной комиссии». То есть совесть коллектива.
И после голосования именно он, Фёдор (никто за язык не тянул), заявил об ответственности, которая теперь на нём. Он фактически объявил о полной, безоговорочной поддержке молодого тренера Олега Романцева, который, мы помним, не был защищён контрактом и мог лишиться места столь же элементарно просто, как Бесков. А словами наставнику, как выяснилось, не поможешь. Вот если только потребовать прекратить и впрямь ненужную возню со сплетнями и слухами. А так — действительно играть. Причём играть хорошо.
И как-то с первого же тура стало получаться. «Жальгирис» обыграли 4:0, пусть и в манеже. «“Спартак”, — отмечал Александр Горбунов в «Футболе-Хоккее» от 19 марта, — выглядел лёгким и быстрым, заметны были Черенков, Кузнецов и Шмаров. Характер показанной спартаковцами игры не отличался от того, что мы видели в последние годы». А Юлий Сегеневич в «Советском спорте» сообщил, что первый гол, забитый Черенковым в первом тайме с линии штрафной, был эффектным. Приятно, но только весь турнир впереди.
И уже второй тур указал на будущие сложности. Играли вновь в «Олимпийском», однако минские динамовцы оказали значительно более упорное сопротивление, нежели литовцы. Хотя стоит сразу процитировать Геннадия Ларчикова: «Спартаковцы имели неоспоримое преимущество на протяжении почти всех 90 минут. Тем не менее в начале второго тайма проигрывали 0:2». А закончили — 3:2.
Сергей Родионов в том поединке забил два гола — 100-й и 101-й в зачёт Клуба Григория Федотова. Про 101-й чуть подробнее: «А незадолго до конца матча справа отличную передачу сделал, если не ошибаюсь, Фёдор Черенков, и я головой переправил мяч в нижний угол ворот». Нет тут ошибки, всё так и было.
Однако немаловажно привести мнение Олега Кучеренко, обобщившего впечатление от драматичной игры в «Советском спорте» через два дня, 21 марта: «“Спартак” победил минское “Динамо” благодаря прежде всего своим лидерам — Черенкову и Родионову, которые в чрезвычайно сложной обстановке сумели повести за собой команду на решающий штурм. И не только повести, но и сыграть в нём решающую роль». Что ж, вроде неплохая «счётная комиссия» получается, вы не находите? Ведь главное, на наш взгляд, забить: посчитать всегда успеем.
Впрочем, с совсем неплохими на тот момент земляками-торпедовцами спартаковцы разойдутся в следующей игре миром. 0:0. Но есть ведь и безголевые игры, которые интереснее бесшабашного футбольного «обмена ударами». Автозаводцы сыграли с красно-белыми именно такой матч — красивый, насыщенный. Для нас важнее всего высказывание Геннадия Ларчикова, сделанное после той встречи: «...Среди полевых игроков лучшими, на мой взгляд, были капитаны команд Ю. Савичев и особенно Ф. Черенков».
Маститый журналист неожиданно уходит от непосредственно «данности». «Обычно, — продолжает он размышлять, — о хорошей игре старожилов, игроков опытных, говорят, что они сыграли, как в свои лучшие годы. А кто скажет, какие годы сегодня переживает Черенков? Не побоюсь сравнить его игру в матче с “Торпедо” с игрой замечательного голландца Круиффа на чемпионате мира 15 лет назад. Фёдор успевал регулярно отходить и к своим воротам, где действовал не хуже любого защитника, плёл комбинации в середине поля и остро атаковал. Например, за десять минут до финального свистка он сделал такую передачу Мостовому, что остаётся только удивляться, как тот с близкого расстояния не забил гол» («Советский спорт» от 26 марта).
Здорово сказано. Главное, на наш взгляд, ещё раз заявлено: Черенков — футболист разнообразный, многогранный. «Не хуже любого защитника» — это же не нами придумано. И вообще: там справедливо с Платини сравнили, здесь с Круиффом. И всё по делу. Масштаб этого советского футболиста осознается на расстоянии.
И, наверное, Круиффу (у нас его позже в Кройфа переименовали) он даже ближе. Потому что и вправду оказывался везде. Ведь тотальный футбол — это не совсем концепция. Это в первую очередь игроки. Сегодня мы спокойно воспринимаем того же Бейла, или Хамшика, или даже Криштиану Роналду, которые бьются на каждом участке поля по той причине, что они лидеры своих команд. А тогда казалось, что нападающий нападает, защитник защищается, а капитан команды поднимает людей на бой в перерыве одному ему известными словами. На деле всё проще — и сложнее одновременно. Оттого что, опять же, говорить надо меньше, сосредоточившись на игре. Так что Геннадий Ларчиков выступил весьма мудро.
И, право слово, самые разные журналисты отмечали Черенкова практически после каждой игры. Допустим, Леонид Трахтенберг 5 апреля после нулевой ничьей с «Зенитом» выделит в «Советском спорте» «каскад финтов», Фёдором продемонстрированных. А Александр Севидов после разгрома 3:0 совсем непростого харьковского «Металлиста» в той же газете мимоходом, как о чём-то привычном заметит: «Кто выделялся у победителей? Как всегда — Черенков, а кроме него, на мой взгляд, Родионов и Бубнов».
Про разыгравшуюся «счётную комиссию» говорили и будем говорить, хотя заслужить «как всегда» от такого авторитетного специалиста дорогого стоит. Что же касается Александра Бубнова, то он в неполные 34 выдал чуть не лучший сезон. Мы не можем утверждать, что черенковская заряженность на каждую игру была причиной качественного взлёта в игре Александра Викторовича, но почему с ходу отметать нечто привлекательное и положительное? В конце концов, Бубнов тоже за Романцева голосовал. И явно не без консультаций с Черенковым и Родионовым.
Так уж получается, что на старте сезона почти каждая игра Фёдора становилась событием. Мы бы не стали останавливаться на достаточно рядовой (3:0) победе над харьковским «Металлистом»: и соперник не самый сильный, и встреча проходила опять же в манеже. Однако отчёт Леонида Трахтенберга в «Советском спорте» называется «Тайны мастера». Причём с первых слов припоминается другой большой футболист. А это уже очень серьёзно.
Итак: «За игрой большого мастера всегда кроется какая-то тайна. “Мяч, посланный Стрельцовым, имеет глаза” — так одной фразой охарактеризовал игру легендарного торпедовского форварда театральный критик. Великолепно сказано, но тайна-то осталась нераскрытой», — начинает известный журналист рассказ о проходном вроде бы матче.
Тут стоит внимания упоминание Эдуарда Анатольевича. Ведь Стрельцов остался в нашем футболе величиной абсолютной, не связанной бесповоротно с голами и очками. Стрельцов — это вечный «знак качества», даже совершенства, если хотите. Стрельцов — это чистое, беспримесное футбольное искусство. И уж ставить кого рядом с ним по умолчанию считалось невозможным (да он и учеников-наследников не оставил: детский тренер — всё же иная профессия). Словом, «штучный товар», уникум.
А здесь корреспондент фактически ставит рядом Эдуарда и Фёдора — и у нас не возникает желания протестовать. Потому что всё справедливо. Чтобы подтвердить означенную справедливость, продолжим цитирование: «А в чём секрет Черенкова, игрока, который, кажется, спиной чувствует партнёров? И если кто-то из них расположился в более выгодной позиции, спартаковский диспетчер всё сделает, чтобы мяч попал к нему. А если нет острого продолжения, Черенков благодаря искусной технике в одиночку способен пробиться к воротам, заставляя соперников теряться в догадках и паниковать».
Это, нетрудно понять, относится не только к матчу с харьковчанами. Такое надо видеть непосредственно, с трибуны. Отсюда и новая параллель: «Убеждён: многие из 34 тысяч зрителей, которые вчера заполнили трибуны “Олимпийского”, пришли не только на “Спартак” или “Металлист”, но и на Черенкова. И кумир оправдал их ожидания».
Так ходили и на Стрельцова. Только манежей тогда не было. Искусством наслаждались на свежем воздухе, до отказа забивая деревянные трибуны. Футбол в исполнении раннего Стрельцова или Черенкова напоминал отчасти сольное исполнение некоторого танца с мячом. В чём и состояли определённые трудности. Так как танцевать-творить-играть с полным на то правом мешали. И надо было соответствовать и не подвести.
Трахтенберг свидетельствует об удачном опыте: «Черенков был заметной фигурой в те минуты, когда игра у хозяев поля не особенно клеилась. Это случилось в первом тайме, а уж когда во втором она заладилась, фактически каждая комбинация “Спартака” не обходилась без непосредственного участия капитана команды. И хотя фамилия “Черенков” ни разу не зажглась на табло среди авторов голов, благодарная публика нередко награждала его аплодисментами».
Видите, снова театр, как в 83-м. А ведь авторов голевых передач в футболе и сейчас не особо жалуют: не хоккей как-никак. В ту же пору надо было уж как постараться, чтобы твой пас был отмечен. Фёдор отдал одну передачу на гол, но она-то и вызвала восторги: Мостовому оставалось лишь не промахнуться с семи метров.