Получив разрешение жить в столице, Достоевский не замедлил сразу же воспользоваться этим. Он вернулся в свою родную стихию. Но стихия не хотела принимать его как родного. Многие прежние знакомые и даже друзья отвернулись от него. При встрече не подавали руки или делали вид, что не замечают его. Они боялись, что возобновление приятельских отношений с бывшим каторжником, у которого не было ни богатства, ни громкого имени, ни высокой должности, да к тому же имевшим неуживчивый характер, бросит тень на их репутацию.
Теперь Достоевский на себе испытал, что друзьями можно называть только тех, кто «через болезненную оболочку сумел увидеть богатство внутреннего мира человека». Но самолюбивый и чувствительный к неуважительному и оскорбительному отношению к себе Достоевский нашел мужество подняться выше мелочной обиды. Человеческая душа способна не только выдерживать унижения, но и возрождаться после них. Он понял, что только трудом он сможет завоевать право на уважительное отношение к себе. И он стал работать без устали, склоняясь над письменным столом до 4 часов утра.
Но книги сочиняются не сразу. Лев Толстой свои фундаментальные произведения писал по нескольку лет. А Достоевский не мог себе этого позволить. Ему нужно было содержать себя и свою семью: жену и 13-летнего пасынка, – и начинать жизнь с нуля. Жизнь на свободе предъявляла к нему свои требования. На помощь пришли в первую очередь его родные – старший брат Михаил с женой и сестра Вера с мужем. Они стали его опорой. Михаил имел свою табачную фабрику, которая приносила доход, и он помог брагу встать на ноги. Желанным гостем Достоевский был и у сестры Веры, в замужестве Ивановой.
Брат Достоевского – Михаил Михайлович не только помог ему материально, но и привлек его к участию в общественной жизни, что было необходимо для творчества писателю. Братья стали посещать по вторникам литературные вечера у педагога и писателя Милюкова Александра Петровича (1817–1897). На этих вечерах присутствовали старые друзья Достоевского – врач С.Д. Яновский и поэт А.Н. Майков. Достоевский не только слушал других, но и рассказывал о себе, читал отрывки из начатых им «Записок из Мертвого дома», посвященных жизни каторжников. Позже Милюков писал, что Достоевский, описывая преступления каторжников, «старался найти какую-нибудь человеческую черту в самом ожесточенном сердце». Милюкову Достоевский сказал, что «решил работать, не разгибая спины».
14 апреля 1860 года Достоевский принял участие в любительском спектакле, в котором разыгрывалась пьеса Гоголя «Ревизор». Роли в ней исполняли не профессиональные артисты, а поэты и писатели: Тургенев, Некрасов, Аполлон Майков, Григорович, Панаев. Достоевский исполнял роль полицмейстера. Пьеса вызвала такой огромный интерес публики, что в актовом зале не хватило мест для желающих.
Вскоре по инициативе Михаила Михайловича братья начали издавать журнал «Время», предварительно оповестив в сентябре 1860 года будущих читателей объявлением в газетах: «Мы решили создать журнал, независимый от литературных авторитетов, чтобы говорить прямо свое мнение о литературном труде». В январе 1861 года вышел первый номер журнала. Федор Михайлович редактором быть не мог, как находившийся под надзором полиции, но он принял в его издании самое деятельное участие. Стал печатать в нем свои «Записки из Мертвого дома». Его брат Михаил Михайлович закрыл свою табачную фабрику и все полученные средства вложил в издательство журнала.
2 февраля 1862 года Достоевский принял участие в литературно-музыкальном вечере, сбор от которого пошел в пользу осужденных и заключенных. На вечере присутствовал и Некрасов. Он читал свои стихи. Антон Рубинштейн исполнил несколько музыкальных номеров. Достоевский читал отрывки из «Записок из Мертвого дома». Закончился вечер исполнением «Камаринской» Глинки.
Федор Михайлович после возвращения из ссылки в Петербург стал хлопотать о разрешении поездки в Европу, как для лечения, так и для новых впечатлений, необходимых для его литературного творчества. Но он был поднадзорный, а потому «не выездной». Только через два года, 7 июня 1862 года, ему разрешили выехать за границу. Был во многих городах Европы. В Лондоне 4 (16) июля 1862 года Достоевский посетил А.И. Герцена и подарил ему «Записки из Мертвого дома», уже изданные к этому времени отдельной книгой. За границей путешествовал с 23-летней Аполлинарией Прокофьевной Сусловой – сестрой первой в России женщины-врача Сусловой Надежды Прокофьевны. Был с нею в Баден-Бадене и в Париже. Это путешествие Суслова подробно описала в своих дневниках.
После возвращения из-за границы Достоевского в России ожидали новые нравственные потрясения. В апреле 1863 года было запрещено дальнейшее издание журнала «Время» из-за скандальной статьи Н.Н. Страхова, которая была признана неприемлемой для правительства. Через несколько месяцев братья начали издавать новый журнал под названием «Эпоха», но подписчиков было мало, и дохода он не приносил. Помимо работы в журнале, Федор Михайлович продолжал писать новые художественные произведения, которые по-прежнему пользовались спросом у читателей.
Новый 1864 год все четыре брата встречали вместе у сестры Александры Михайловны Голеновской (во втором браке – Шевяковой). Федор Михайлович был весел, словоохотлив, развлекал всех шутками, забавными эпизодами из своей жизни. Объявил, что теперь у него много новых друзей, которые «всегда появляются после моих литературных успехов. Успех – это великий соблазн, тут всякое чувство меры теряется». Через много лет эту же мысль Достоевского высказал эстрадный певец Леонид Утесов: «Самое трудное испытание – это испытание успехом». Это было последнее в новом 1864 году счастливое событие в жизни писателя.
Судьба продолжала наносить Достоевскому свои удары. У жены Марии Дмитриевны обострился туберкулез легких. Достоевский вынужден был для ухода за нею поселиться в Москве. Но болезнь быстро прогрессировала, и она скончалась на его руках 15 апреля 1864 года. Он остался жить вдвоем с 18-летним пасынком Павлом Исаевым. А через 3 месяца 10 июля 1864 года скоропостижно умер его любимый брат Михаил Михайлович, болел всего три дня и скончался «от горячки». После этих потерь Достоевский пишет брату Андрею: «Не стало ангела моего Михаила. Другое существо, которое любило меня безмерно, жена моя умерла в Москве в полном сознании. Я не отходил от нее всю зиму. Помяните ее хорошим добрым словом». О ее смерти он сообщил и Николаю Николаевичу Страхову: «Это была благородная и великодушная женщина. Души самой возвышенной и восторженной, чиста и наивна, как ребенок. Она меня любила, и я ее любил без меры, но мы не жили дружно из-за ее болезненно-мнительного характера. Больно и пусто стало в моей жизни, когда ее засыпали землей. Я бросился к брату, но и его не стало через три месяца, кризис случился в три дня. Не осталось ни одного сердца, которое заменило бы мне их обоих. Их некем заменить. Все стало холодно и пусто вокруг. Я только их и любил на этом свете. Семья брата осталась без средств, и я у них единственная надежда».
Издательство журнала «Эпоха» после смерти Михаила Михайловича вскоре заглохло. Федор Михайлович не умел заниматься коммерческими и издательскими делами, за какое бы из них он не брался, все оказывались убыточными.
После закрытия издательства остался долг в несколько тысяч рублей, который он должен был выплатить. Кроме того, у покойного брата осталась вдова с четырьмя детьми, которые ожидали от него помощи. Те деньги, которые были у брата, пошли на его похороны, и семья оказалась на иждивении Федора Михайловича. И он стал работать, по его выражению, «с удвоенной энергией». Младший брат Николай жил у сестры Голеновской Александры Михайловны «на призрении». Федор Михайлович хоть и жил скромно, но помогал ему по мере возможности.
Приступы эпилепсии у него хоть и продолжались, но были редкими и не влияли на литературный труд. Однако после смерти жены он оказался беспомощным в бытовых вопросах и особенно в расходовании денег. Деньги из его рук исчезали моментально, часть из них отдавал нуждающимся родственникам или бедным людям, своему пасынку, оставаясь сам без копейки. У многих создавалось впечатление, что Достоевский сам «искусственно создает себе нужду, обкрадывая самого себя». После чего прибегал к помощи кредиторов или друзей. Майкову он писал: «Знаю, что помочь деньгами Вам почти невозможно, и все-таки прошу у вас помощи. Если не поможете, я погибну. Если у вас нет денег, то займите у кого-нибудь для меня». И друзья выручали. Но, получив помощь, он тут же начинал тратить деньги бесконтрольно и снова искал кредиторов.
Семейная жизнь его оставалась неустроенной. Своему другу, юристу и дипломату барону Александру Егоровичу Врангелю он пишет 18 февраля 1866 года: «Вы счастливы в семействе, а мне судьба отказала в этом великом человеческом счастье».
Но судьба оказалась благосклонной к нему и вскоре вознаградила его за нравственные страдания, послав ему семейное счастье, о котором он мечтал.
Глава 9Новая семья
Ты молода, а я все прожил.
«Счастье – это так просто, надо только уметь его почувствовать», – писал наш современник, журналист-международник Феликс Николаевич Медведев. Но для Достоевского обрести настоящее семейное счастье оказалось непросто. После смерти в 1864 году своей 39-летнй жены Марии Дмитриевны Достоевский он остался вдовцом и жил теперь в Петербурге вдвоем с ее 18-летним сыном, своим пасынком Исаевым Павлом Александровичем (1846–1900), которого он воспитывал с 10-летнего возраста. Одновременно Федор Михайлович заботился о вдове своего покойного брата Михаила с четырьмя детьми. Но он мечтал о создании своей новой семьи. По своей натуре он был влюбчив, но те женщины, которых он любил, не всегда отвечали ему взаимностью.
В бытовых вопросах Достоевский был беспомощен. Его обкрадывали слуги, обманывали кредиторы, которые давали ему деньги под большие проценты. Чтобы погасить кредиты, он начал срочно писать новый роман «Игрок», о чем сообщил друзьям: «Новый роман требует от меня спокойствия духа и воображения,