Каждый упущенный день истощал Фёдора психологически и физически. Ему казалось, что мы пересиживаем, перестраховываемся, а время уходит.
Внешне всё сильнее поддавливали журналисты и партнёры, которые каждое утро начинали с одних и тех же вопросов: «Когда будет старт? Что вы чувствуете? Переживаете ли вы на тот счет, что так долго не можете стартовать?»
Такая докучливость, конечно, выводила Фёдора из себя. Он прятался, сидел в ангаре. Один раз даже сбежал подальше от всех – к океану. Обстановка складывалась очень-очень напряжённая, наэлектризованная. Этот предстартовый этап можно назвать примером истинного смирения.
Чтобы хоть как-то поддерживать новостной фон, мы ежедневно проводили брифинги для СМИ и порционно делились той фактурой, которую приберегали на более поздний период. К слову, из России в Австралию прилетел очень представительный журналистский десант от телеканалов Russia Today и «РЕН-ТВ», «Авто-Радио», газет «Коммерсантъ» и «Комсомольская правда».
В статусе генерального информационного партнёра полёта выступал «Первый канал» и съёмочная группа в составе корреспондента Александра Евстигнеева и оператора Владимира Гриневича. Они жили с нами в Австралии все два месяца.
Мы все прекрасно понимали: новостные включения, зритель ждёт развития событий… Но в тот момент от нас ничего не зависело.
В конце концов, дошло до того, что Фёдор начал скрываться от всех и общался только с технической командой. Правда, это не сильно помогало: журналистская братия выставила караул у нашего домика, и, как только отец выходил на улицу, вновь и вновь досаждала своими вопросами. Как правило, отец быстрым шагом проходил до ангара, плотно закрывал двери. Только так он мог укрыться от раздражающих вопросов.
В один из дней Фёдор Конюхов уехал от надоедливых журналистов на побережье Индийского океана
2. Старт или фальстарт?
10 июля наш штатный метеоролог Дэвид Дехенау сообщил, что к 12 июля должен сформироваться обширный антициклон от города Перта до самого Сиднея. То есть почти над всей территорией Австралии. Мы тут же принимаем решение: «Ранним утром 12 июля взлетаем!» И наш австралийский менеджер Джон Уоллингтон запускает процедуру старта.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ МЕТЕОРОЛОГА ПРОЕКТА ДЭВИДА ДЕХЕНАУ (БЕЛЬГИЯ):
«Цель полета Фёдора Конюхова состояла в том, чтобы побить рекорд 13-дневного полета вокруг света на воздушном шаре, который Стив Фоссетт установил в 2002 году. Я участвовал в установлении рекорда Фоссетта, а также помогал ему во время других успешных полетов вокруг света на воздушном шаре Virgin Atlantic Global Flyer сэра Ричарда Брэнсона в 2005 и 2006 годах.
Компания Cameron Balloons, которая построила воздушный шар для Конюхова, связалась со мной в 2015 году и предложила мне оказывать метеорологическую поддержку во время полета, возможно потому, что я участвовал в предыдущих успешных попытках полётов вокруг света на воздушных шарах. Я принял это предложение после того, как ознакомился с настоящим приключенческим духом Фёдора Конюхова (осенью 2015 года в Брюсселе прошла наша личная встреча).
Первым делом, конечно, нужно было определить подходящее окно погоды для запуска воздушного шара. Подобрать такую погоду непросто, поскольку в г. Нортхэм, откуда должен был стартовать Конюхов, требовалась почти нулевая скорость ветра в приземном слое атмосферы. Стабильный пограничный слой, желательно с температурной инверсией, является наиболее предпочтительным вариантом. Детальное прогнозирование состояния пограничного слоя может быть затруднено из-за недостатка знаний о местной климатологии, поэтому местные жители имели решающий голос при принятии решения о времени старта. Я всегда использую местные данные для определения погодных условий на поверхности, поскольку даже современные модели прогноза погоды могут иметь некоторые проблемы с прогнозами пограничного слоя в очень локальном масштабе.
Карта погоды и атмосферного давления в день старта 12 июля 2016 года. Вся Австралия (жёлтый цвет), за исключением северной части, свободна от осадков. Слабый ветер на всем континенте позволяет безопасно наполнить оболочку и начать полёт. При этом внизу, в Южном океане, плотный поток воздушных масс, который поднимается в сторону Новой Зеландии. В него через двое суток попадет аэростат с номером RA 2900-G.
После некоторых проб и ошибок было найдено окно хорошей погоды для старта 12 июля в 00 UTC (по Гринвичу). Конечно, безветрие в нижнем слое было бы бесполезным, если ветра в верхних слоях выше по течению не являлись бы благоприятными. Но в этот день всё сошлось. При этом я отменил более раннюю возможность, при которой шар Фёдора немедленно понесло бы над океаном во фронтальных облаках и осадках, что с самого начала вызвало бы большой стресс и могло бы поставить под угрозу весь проект.
Чтобы позволить пилоту ознакомиться с воздушным шаром и испытать оборудование на борту, было желательно, чтобы в течение первых 48 часов он летел над землёй для того, чтобы иметь возможность приземлиться в случае каких-либо технических проблем. При этом также было желательно, чтобы погода в первые дни полета не добавила дополнительных проблем. Потолок, т. е. максимально возможная высота полета воздушного шара, который из-за максимального веса в начале полета находился на своей самой нижней отметке (в районе 6700 метров), служил ограничивающим фактором уровня полета на ближайшие два дня…»
Весь световой день 11 июля ушел на подготовку аэростата. Аэродром был застелён специальной плотной тканью, чтобы скошенная трава и мелкие камни не повредили оболочку. Ведь даже микропрокол приведет к постепенной утечке гелия. Чтобы соблюсти максимальную осторожность, от ангара к летному полю оболочку бережно на руках перенесли человек пятьдесят местных добровольцев.
Оболочка целиковая и весит сотни килограмм. Она состоит из нескольких поясов, которые представители фабрики Cameron Balloons накануне сшили вручную. Меньшая по размеру газовая (гелиевая) сфера находится внутри большой внешней оболочки, которая сделана из фольгированного изоляционного материала. Днём она защищает «внутреннюю» сферу от перегрева (отражает солнечные лучи) а ночью, наоборот, удерживает тёплый воздух, подогретый работой горелок. Проще говоря, вся система работает как термос: минимизирует теплопотери ночью и внешний перегрев днём.
На протяжении всей предполетной подготовки Фёдор находился на аэродроме и принимал самое деятельное участие в подготовке аэростата. В какой-то момент Дон Кэмерон, который на этом этапе исполнял обязанности начальника запуска (Launch Master), подошёл ко мне и сказал, что отцу нужно поспать. Всего через несколько часов начнётся изматывающий одиночный полёт. Вместо того, чтобы набираться сил, Фёдор наравне со всеми таскает баулы, баллоны с топливом, ящики с инструментами…
Вынос газовой оболочки на поле. Помогают местные жители
– Надо что-то делать… В конце концов, он может и травму получить! – назидательным тоном отчитал меня Дон.
Сначала я поговорил с отцом сам:
– Фёдор, ты работаешь наравне со всеми. Впереди долгий полет. Надо пойти отдохнуть.
– Как ты себе это представляешь, Оскар? Сейчас собирается шар. Я впервые увижу, как оболочка поднимется на 60 метров, смогу осмыслить устройство всей конструкции…
Я попытался найти другие аргументы, но отец и слышать меня не хотел. Наблюдая наш диалог, мне на помощь пришел Кэмерон. Но и его доводы Фёдор тоже не принял: «Идет сборка аэростата, на котором мне предстоит несколько недель лететь вокруг света, а я в это время спокойно сплю в доме на другом конце города? Я хочу проконтролировать каждый узел, каждую деталь, чтобы быть уверенным во всем во время полёта. Как же я могу спать?! Хорошие мои, спать будем в другое время и в другом месте».
Надо признаться, в начале нашего сотрудничества у нас с отцом случались конфликтные ситуации. В силу молодости и горячности, я постоянно настаивал на каких-то решениях, которые, как мне казалось, были единственно верными. Помню старт Фёдора из Новой Зеландии в 2018 году на весельной лодке «Акрос». Лодка уже целый месяц стояла загруженной в порту Данедин, а подходящей погоды всё не было и не было. Мы прождали прогноза весь ноябрь, и за это время подводная часть сильно обросла планктоном. Я предложил поднять её на берег и провести очистку и окраску днища. Фёдор не согласился: «Лодка в полной загрузке. Я боюсь вытаскивать ее и везти на трейлере в покрасочный цех на другой конец города. А если перевернём или врежемся в кого-то на светофоре? Всё что угодно может быть. Лодка уже на воде, я настроился, она готова к старту. Всё!
Сама логика подсказывала, что лодку надо обязательно поднимать и красить. Ведь впереди больше 100 дней океанского похода. С каждой милей корпус будет все больше и больше обрастать и другой океанской живностью, а значит, будет терять скорость. Но в какой-то момент я сумел себя сдержать, и прекратил спор…
6 декабря 2018 без каких-то дополнительных регламентных работ отец ушёл в океан. На полпути к финишу, как я и прогнозировал, скорость начала резко снижаться. В итоге вместо планируемых 100 суток Фёдор шел от Новой Зеландии до Чили 153 дня, но он дошел живой! Возможно, если бы он двигался быстрее, то угодил в жесточайший шторм, который шел впереди по курсу. В таком случае поход мог сложиться совсем иначе…
В какой-то момент я понял: раз что-то пошло не по плану, значит, так и должно быть. «Надо прислушиваться к отцу. Он старше меня и опытнее», – эта простая, испытанная многими поколениями истина помогла сохранить верный баланс отношений в нашем родственном тандеме.
А вот ещё одна показательная история. В 2008 году я помогал отцу перегонять макси-яхту «Алые паруса» из Кейптауна (ЮАР) в порт Олбани (Австралия). Это был длительный переход через Южный Индийский океан. Где-то в середине перехода, когда появилась усталость, у нас началась дискуссия о том, достаточно ли наша яхта несет парусов?