Николай, младший сын Фёдора, общается с отцом по спутниковой связи
Ночью 22 июля 2016 года Фёдор продолжал полёт в струйном течении, которое несло его в юго-восточном направлении к Антарктиде. Он все-таки смог дотянуть до 60 градуса южной широты! Ругал нас сильно, что мы его обманывали. Называл «опасные ребята»… Ну, а что нам оставалось делать?
В 19:45 по Гринвичу началось выравнивание аэростата, а спустя пару часов – доворот в сторону Австралии: с юго-восточного курса на «чистый восток» (90 градусов), а потом и на северо-восток.
И только после этого штаб снова выдохнул: «Слава Богу! Ветер опять несет Фёдора и его аэростат в Австралию». Не предавшись унынию – с Божьей помощью и по молитвам святителя Николая Чудотворца – мы справились.
Только представьте масштабы этого маневра! Чтобы решить задачу, нам пришлось направить Фёдора с 35-го градуса южной широты на 60-й. Образно говоря, за одни сутки он в запредельных для человеческого организма условиях от Тегерана (Иран) поднялся на широту Санкт-Петербурга (Россия) и потом опять спустился на широту Тегерана. Уверен, если бы не эта парабола, вся кругосветка не превысила бы 10 суток.
Последние сутки, признаюсь, никто не думал о рекордах: лишь бы пилот дотянул на остатках топлива до береговой черты, а там мы его подберём. Есть такая фраза: «Чтобы выиграть, надо сначала финишировать». В какой-то момент мы так увлеклись погоней за рекордами, подсчётом пройдённых километров и сравнительными таблицами опережения графика предшественников, что несколько выпали из реальности. В то время, пока мы занимались «математикой», Фёдор вторую неделю выживал на высоте больше 8 километров, в так называемой «зоне смерти», и в любую секунду ситуация могла выйти из-под контроля.
В этот напряженнейший момент было решено, что пилоту по спутниковой связи позвонит его младший сын Коля.
Даже после «антарктической параболы», сказать, что у пилота все трудности остались позади, было нельзя. Ему критически важно поддерживать заданную высоту, а при подлёте к Австралии быть готовым «перепрыгивать» через ещё один холодный фронт с возможными грозовыми облаками.
Все прогностические траектории на наших эшелонах ведут на юго-западную оконечность Австралии – мыс Люин
За день до долгожданного поворота прогностические траектории менялись три раза: утренние проносили южнее Австралии в сторону Новой Зеландии, дневные – мимо Перта в Индийский океан, а к вечеру траектории заводили шар на континент и несли вдоль всего юга Австралии в середину континента. Утренний прогноз нового дня выдавал высокую вероятность пролёта мимо побережья. Или только чуть его касаясь.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ МЕТЕОРОЛОГА ПРОЕКТА ДЭВИДА ДЕХЕНАУ:
…Следующим этапом я разработал стратегию приземления: нам пришлось иметь дело с холодным фронтом у юго-западного угла Австралии (мыс Люин), поэтому Фёдор должен был пролететь над этим фронтом. Фронт не был очень активным, с низкими облачными вершинами, поэтому мы могли немного поиграть с высотами, чтобы попробовать разные траектории. Я был за раннюю утреннюю посадку, как это сделал Фоссетт в 2002 году в спокойной обстановке. Но я понял из общения с Центром управления полётом (из их писем), что вся команда настаивает на возможности послеполуденной посадки. Команда Фёдора настаивала на глубоком проникновении в континент. И я сказал, что это будет также возможно, хотя и в несколько более ветреных условиях.
Тактика приземления утром, до начала термической активности, означала, что аэростат будет заходить на посадку в районах с плотной застройкой и активным сельским хозяйством. Приземление после обеда давало возможность Фёдору улететь на несколько сотен километров вглубь континента, где начинается степная зона, мелкий кустарник и каменистая пустыня.
Я просмотрел несколько траекторий и увидел возможность снова пролететь над Нортхэмом! Это был не единственный возможный вариант, но траектории позволяли такой вариант полёта, если правильно выбрать нужные высоты полёта в нужное время. Опыт пилота в этом имеет решающее значение, а у Фёдора за 11 суток полёта был накоплен значительный опыт управления данным аэростатом. Во время полета Стива Фоссетта в 2002 году его приближение к Австралии было затруднено из-за ошибки модели. Поэтому мы дали ему совет самому провести зондирование атмосферы своим шаром, чтобы найти правильную высоту и подобрать правильную траекторию. Что он в конце концов и сделал. Ошибка модели во время того полета в 2002 году составляла пару сотен метров высоты. Теперь и Фёдор тоже начал зондировать атмосферу и, основываясь на траекториях и на его незаурядном таланте, ему удалось пролететь прямо над аэродромом Нортхэма, местом старта, что является первым случаем в полетах на воздушных шарах! Пилот и метеоролог явно нашли источник некоторой дополнительной силы на этом последнем этапе полета, но роль пилота в этом нельзя недооценивать. Я лишь намекнул ему на такую возможность после расчётов методом проб и ошибок. Но Фёдор должен был сам это сделать, доработав прогноз там, где это было необходимо.
После завершения драматичного маневра «парабола Конюхова» я переключился на вопросы по организации финиша. Казалось бы, Австралия – большой континент, тысячи квадратных километров свободной территории. Но «приземлить» Фёдора куда-то в пустыню не хотелось. Самостоятельное приземление шара в удалённой местности небезопасно для пилота, кто-то должен встречать аэростат на земле и остановить этот гигантский воздушный змей. Логистическая операция по поиску шара по координатам от навигатора стоит достаточно дорого, но главное, нам требовалось сопровождать Фёдора, чтобы оказать помощь. Для совершения контролируемого приземления после такого сверхсложного полёта, пилоту потребуется весь запас сил. Надо ещё учитывать, он 11 суток без нормального сна, и погасить оболочку в одиночку – это стресс и колоссальная нагрузка для организма.
Исходя из актуальных данных метеоролога, мы решили выводить Фёдора из океана строго на мыс Люин, чтобы он смог пролететь над городом Нортхэм и начать контролируемое снижение. Нас устраивало приземление аэростата на удалении до 200 км от Нортхэма. Наши вертолеты Agusta Koala (под эвакуацию Фёдора) и несколько Robinson 44 (для журналистов) могли выполнить рейс туда и обратно на одной заправке.
Австралия встретила российский аэростат достаточно сильным ветром. Если на старте погоду мы можем выбирать, то завершение кругосветного полёта происходит по фактической погоде. Как говорится, что имеем, с тем и работаем.
Береговую линию западного побережья Австралии Фёдор пересёк 22 июля в районе города Перт, в котором проживает два миллиона человек. Всё шло к тому, что шар выйдет на координаты старта. На момент прохода населенного пункта высота полёта снизилась до 7000 метров. Скорость – 90 км/ч. Температура – минус 21 градус по Цельсию.
Заключительный, но не менее ответственный момент полета – подготовка приземления в контакте с наземными и воздушными службами
Это невероятно, но после всех немыслимых испытаний, Фёдор смог вывести аэростат сначала на город Перт, а потом на Нортхэм! Находясь на аэродроме, все отчетливо видели крохотную серебряную точку, которая плыла на восток. Мы связались с пилотом по спутниковому телефону и сообщили: «Фёдор, мы наблюдаем тебя! Сейчас ты прямо над нашими головами». В документальном фильме «Повелитель ветра» есть эти исторические кадры.
Это, конечно, была феерическая история! Никто в это не мог поверить: пилот пролетел не где-то в сотнях километров от места старта, а точно над аэродромом, с которого стартовал! Наши австралийские помощники-пилоты восторженно вскрикнули: «Не знаем, какие рекорды в этом проекте зафиксирует FAI, но то, что Фёдор прошел над аэродромом, с которого стартовал, – это феноменальное достижение, которое никто никогда не повторит». Мы все понимали, на наших глазах пишется новая страница мирового воздухоплавания, совершается подвиг, происходит фантастическое событие. От эмоций можно было получить инфаркт.
Последние минуты полёта аэростата «Мортон» перед приземлением в Западной Австралии. Гайдроп уже выброшен за борт гондолы
Здесь для понимания уточню, что Стив Фоссетт, взлетев с Нортхэма, приземлился на восточном побережье Австралии – в нескольких тысячах километров от точки старта…
Самое подходящее время для посадки – раннее утро или на закате, когда ветер обычно стихает. Но тянуть до вечерних часов мы не могли. Фёдор и так сильно углубился в континент. Еще пару часов полёта означало, что вертолёты сопровождения не смогут вернуться в Перт без дозаправки. А для этого придется вызывать бензовоз в австралийские степи. В общем, мы были вынуждены форсировать посадку, несмотря на опасные условия по ветру.
7. Приземление
В таком глобальном проекте, как полёт вокруг света на воздушном шаре, нет проходных этапов. Концентрацию необходимо соблюдать постоянно. Это как в альпинизме: подъём на вершину – только полдела. В этот момент тебе никто по рации не говорит: «Поздравляем тебя с горой!». Все говорят: «Ждём внизу в базовом лагере». Потому что, согласно статистике, большая часть трагедий происходит именно на спуске: вершина достигнута, мотивация низкая, альпинист морально и физически опустошен…
В парусном спорте свои нюансы. Зачастую бывает, что при подходе к берегу судно выбрасывает на мель. Потому что яхтсмен после длительного перехода не справляется физически и проваливается в сон. А океан, как был коварен и сложен, так и остался. Задремал, уснул – вот и киль яхты предательски скрежещет о камни. Сколько таких случаев в истории трансатлантических и кругосветных гонок! Причем они случаются и с яхтсменами мирового уровня.
Похожее настроение и у пилота воздушного шара перед посадкой. Фёдор понимает, что летит над континентом, все океаны позади, маршрут пройден… Пусть и с большой высоты, но он уже наблюдал точку, с которой стартовал. Но расслабляться нельзя.