3 марта 1990 года, мыс Локоть, остров Средний (архипелаг Северная Земля). Проводы Федора к Северному полюсу
Укладка закончилась. Мы обнялись. Отец довольно сухо простился со мной – видимо, мыслями он был уже на маршруте. А потом без лишних слов пристегнул к поясу пластиковые нарты и, налегая на лыжи Rossignol, подбитые противоскользящим камусом, двинулся в сторону гряды торосов.
Секунда… Две, три… Где-то через полминуты Фёдор полностью скрылся в морозном тумане за торосами… Так начался его одиночный переход по дрейфующему льду в сторону Северного полюса, продлившийся 70 с лишним дней.
До сих пор помню своё состояние: «Я – мы все! – просто потеряли человека! Отец ушёл в полную неизвестность!» И ещё я тогда подумал: «А я бы смог так же?»
Проводив отца, мы сели в вертолёт МИ-8 и полетели назад, на погранзаставу. Нас ждал сытный обед и уют вагончиков-теплушек. Но меня одолевали тревожные мысли: «У меня всё в порядке. А отец после дневного перехода поставит небольшую палаточку, разожжёт примус и будет, подрёмывая, слушать, как сталкиваются и обрушаются торосы. Он будет совсем один на дрейфующем льду, по которому бродят в поисках добычи белые медведи. Встретимся мы ли снова?»
СПРАВОЧНО Фёдор Конюхов первый и пока единственный россиянин, который в одиночку достиг Северного полюса на лыжах от побережья. 3 марта 1990 года он стартовал с мыса Локоть (остров Средний, Северная Земля) и достиг полюса 8 мая 1990 года. Время в пути – 72 дня. Пройденное расстояние – 990 километров.
По прошествии многих лет после первой экспедиции ничего, по большому счёту, не изменилось. Конечно же, я уже не тот безопытный мальчишка, который поначалу был отцу скорее обузой, чем помощником. Сегодня на мне спонсоры, технические специалисты, журналисты… Вертолёты, самолёты, яхты… Все переезды и перелёты… Одним словом, все менеджерские процессы. Но вновь и вновь наступает момент, когда я и вся команда остаёмся на обетованном берегу, а он вновь уходит в неизвестность.
Наша жизнь никак не изменилась, а вот у Фёдора перемены кардинальные. Пять минут назад он был с нами: в тепле, в комфорте, в безопасности. И вот мы отдаём швартовы, отталкиваем лодку от причала или обрезаем страховочную верёвку, которая удерживает воздушный шар на земле, и всё: Фёдор опять останется абсолютно один на один со стихией…
Стартовать в неизвестность дано не каждому. Очень часто бывает, что человек начинает проект с воодушевлением, но вскоре погрязает в череде организационных вопросов. Он погружается в решение сотен мелких задач, и этот рутинный процесс настолько затягивает, что в какой-то момент факт достижения поставленной цели уходит на второй план. Теперь он живёт именно «процессами» – переговорами со спонсорами, интервью с журналистами, улаживанием проблем с подрядчиками… И всё – засосало: теперь «отойти от причала» он вряд ли решится…
Фёдор ни на секунду не выпускает из фокуса главную цель. Он, как никто другой, умеет оставить всех и вся позади, «сжечь мосты» и сделать осмысленный первый шаг вперёд, чтобы бесповоротно уйти навстречу новым испытаниям.
Воспитывают не слова, а реальные примеры. Когда я читал про своего отца в газетах, я воспринимал все события как бы дистанционно. Но, увидев его в настоящем деле, кардинально изменил отношение ко всему, что делает отец, и, конечно же, к нему самому. После проводов в Арктике я стал другим.
6. Битва за газ
Но вернёмся в 2015 год…
Сводная смета кругосветного проекта включала в себя затраты на создание комбинированной оболочки класса R-550, системы жизнеобеспечения, негерметичной гондолы с авиационными и навигационными приборами, а также покупку шести газовых горелок и 36 стальных баллонов для топлива.
Помимо этого, учитывались расходы на доставку аэростата и оборудования в Австралию, организацию Центра управления полётом (ЦУП) и оплату всех разрешений на старт.
Отдельная статья – покупка гелия и его транспортировка в Австралию. Это сложная, рискованная и очень дорогостоящая операция. Логистические мероприятия должны проходить с соблюдением строжайших мер безопасности, помимо этого, необходимо обеспечить особые условия хранения на аэродроме с момента доставки и до момента старта. Англичане «подстелили соломку» и здесь, сразу заявив, что этим вопросом заниматься не будут даже за большие деньги.
Для кругосветного полёта нам требовалось около 10 тысяч кубических метров гелия. Такой объём стоил по рыночным ценам чуть больше 200 тысяч долларов. Я и Фёдор хорошо знали, что Россия является одной из стран-лидеров по добыче этого газа. Понятное дело, мы сразу обратились в компанию «Газпром». Нас там поддержали и пригласили в Оренбург на встречу с генеральным директором ООО «Газпром добыча Оренбург» Владимиром Кияевым и директором гелиевого завода Сергеем Молчановым.
Местные руководители сразу нас обрадовали: «Для нас 10 тысяч кубических метров гелия – это мелкий объём. Если вам надо, мы и 100 тысяч дадим…».
Воодушевившись, Фёдор начал подробно уточнять, как гелий реагирует на изменение температуры воздуха и степень естественной освещённости, и главное – как газ ведёт себя при транспортировке на большие расстояния.
Фёдор Конюхов и специалисты ООО «Газпром добыча Оренбург»
СПРАВОЧНО Гелий (He) – инертный газ, являющийся вторым элементом периодической системы элементов, а также вторым элементом по лёгкости и распространённости во Вселенной. Он относится к простым веществам и при стандартных условиях (Standard temperature and pressure) представляет собой одноатомный газ.
Среди всех простых веществ, гелий имеет наименьшую точку кипения (T = 4,216 K). При атмосферном давлении получить твёрдый гелий невозможно даже при температурах, близких к абсолютному нулю – для перехода в твёрдую форму гелию необходимо давление выше 25 атмосфер. Химических соединений гелия мало, и все они при стандартных условиях нестабильны.
Гелий не имеет вкуса, цвета, запаха и нетоксичен.
С логистикой выходило сложнее. «Газ мы для вас добудем и, допустим, даже доставим по железной дороге до Владивостока. А вот дальше вам нужно самим думать, как закачать гелий на судно, которое пойдет в Австралию, как потом выкачивать его в газовозы и как эти машины из Перта либо Сиднея поедут на аэродром», – ответ оренбуржцев обнадеживал мало.
Вернувшись из Приволжья, мы пришли к нашему партнёру А. Ручьеву (президент ГК «Мортон») и рассказали: «Вот такая ситуация: газ нам дают бесплатно, но каким путём и когда он попадёт в Австралию, никто сказать не берётся. Специально под нас гнать судно из Владивостока в Сидней никто не будет. Надо, чтобы набрался “штатный” объём. Типовой танкер везет не менее 150 тысяч кубических метров, а нам нужно всего 10 тысяч…».
Логистика вырисовывалась очень непредсказуемая. Допустим, мы прилетели в Австралию, оболочка приехала, гондола, команда прилетела… А гелий ещё на танкере где-нибудь у берегов Японии или Филиппин… Пока груз придёт, пока приедет к нам через всю страну на газовозах… А у нас погодное окно всего три месяца – июнь, июль, август…
Когда мы просчитали все логистические издержки, оказалось, что транспортировать гелий с континента на континент дороже, а главное, сложнее, чем просто купить его на бирже. В итоге мы приобрели 10 тысяч кубов гелия из свободного оборота и сразу оплатили его доставку до аэродрома Нортхэм.
«Под ключ» всё обошлось в 250 тысяч долларов. Мы сделали выбор в пользу «гарантированного» гелия. Верность принятого решения подтвердили дальнейшие события: осенью 2015 года, за полгода до предполагаемого старта, мы оплатили заказ и приняли его в Нортхэме в начале лета – за месяц до фактического старта. Горизонт планирования в таких проектах превышает полгода, это надо учитывать.
7. Поделиться энергией замысла
После того, как большая часть технических вопросов была решена, мы начали поиск генерального спонсора. Это наша стандартная практика – чтобы иметь представление о том, какого уровня инвестора искать, надо точно понимать общую стоимость проекта. Все первоначальные мероприятия мы всегда организуем за свой счёт: первые командировки, установочные встречи, подготовка презентаций, сметы – всё это мы делаем силами Экспедиционного штаба.
Бывает, ищешь партнёра годами и не можешь найти, а бывает, что всё складывается довольно быстро. Неважно, какой это проект: просто разовое спонсорство, или начало строительства храма, или совместная экспедиция. На этапе подготовки воздушной кругосветки судьбоносным стал разговор с нашим другом, яхтсменом Вячеславом Поповым, с которым в 2006 году на макси-яхте «Алые паруса» мы ходили через Атлантический океан из Антигуа в Англию. Вячеслав на тот момент работал в строительном секторе Москвы. Как-то он рассказал, что президент Группы компаний «Мортон» Александр Ручьёв давно хочет познакомиться с Фёдором. Оказалось, отец и Александр имеют общие поморские корни.
Очное знакомство состоялось осенью 2014 года в художественной мастерской отца на улице Садовническая. На встрече Фёдор прямо заявил Александру, что пора перевернуть страницу в мировом воздухоплавании. «Швейцарец, англичанин, американец облетели вокруг света… Почему российские пилоты стоят в стороне? Почему Бертран Пиккар, пилот из маленькой страны размером с Московскую область, смог замахнуться на кругосветный полёт, а мы считаем, что нас этот вызов не касается? Почему другие страны могут реализовывать высокотехнологичные проекты, а мы стоим в стороне и узнаём о новых рекордах из новостных репортажей?» – эта переговорная позиция является стержневой мотивацией Фёдора на всех встречах с партнёрами.
Когда идёшь на переговоры, очень важно быть эмоционально зрелым. Твоя задача – «зарядить» собеседника. Ведь тот, как правило, очень далёк от альпинизма, яхтинга, воздухоплавания. Я иногда подгоняю Фёдора: «Такой-то человек ждёт твоего звонка. Он готов поучаствовать в нашем проекте, но ему надо позвонить, поговорить с ним, рассказать обо всём подробно».