Вариант со снижением отпадал: под нами пики высотою до четырех тысяч метров, которые надо проходить с хорошим запасом по высоте. Но даже если попробовать снизиться, ветер утянет шар в обратную сторону, на север!
Вильгельм условными знаками пояснил, что надо выдерживать эшелон в районе пяти тысяч метров ещё какое-то время. Мы с Фёдором приняли решение дышать через одну маску поочередно. Вилли ведёт радиообмен с диспетчерами, поэтому кислород у него должен быть всегда.
В режиме «две маски на троих» прошли Австрию. На горизонте показались Доломитовые Альпы. Впереди Италия.
Изначально мы намеревались пройти над известным горнолыжным регионом Sella Ronda. Но ветер начал меняться, и нас потащило на юго-запад, в сторону озера Гарда. В итоге Доломиты мы пересекли в западной части и после этого приступили к спуску.
4500… 4000… 3000 метров, и можно, наконец, снять кислородные маски. Мы с отцом с облегчением взглянули в сторону горизонта: вдалеке виднелись море и корабли, стоящие на рейде порта Венеции, а чуть в стороне заходили на посадку в аэропорт Марко Поло самолёты.
«Наш транспондер работает исправно. Диспетчеры нас видят», – сообщил Вилли.
Команда подбора отстала от графика на пару часов, так как возвращалась в Германию подбирать второй шар. Но мы смогли справиться с приземлением самостоятельно: ветер у земли слабый, в аграрном регионе Италии подходящих для посадки площадок достаточно. Вилли мастерски сделал stand-up landing на поле для гольфа.
Только сели – из-за кустов появляется полицейская машина. Стражи порядка выехали ловить беженцев из Африки, а вышли на нас.
– Как вы сюда попали? – карабинер решил взять ситуацию в свои руки с первой секунды.
– Вы же видели: прилетели на воздушном шаре, – как можно спокойнее отвечаю я.
– Откуда?
– Из Германии…
– Вы русские?
– Да.
– И с вами немец?
– Да.
Началась дотошная проверка документов. Паспорта, пилотские лицензии, документы на аэростат… Вильгельм, как всегда, спокоен. Не обращая внимания на «земную суету», он включил видеокамеру и коротко подвёл итог полёта: «Поздравляю, друзья! Мы совершили перелёт из Германии в Италию через Альпы за 9 часов 45 минут».
Расставаясь с немецкими друзьями, мы договорились слетать на двух шарах из Германии в Россию весной будущего года. Старт предварительно наметили в районе Дюссельдорфа, а приземление – во Пскове. Протяжённость такого маршрута – более 2000 километров. К сожалению, до сих пор этот символичный проект реализовать не получилось.
Фёдор и немецкий пилот Вильгельм приземлились на итальянской земле
Схема строения воздушного шара типа Розье
9. Что нам стоит шар построить?
Обучение шло успешно, а вот вопрос с финансированием строительства рекордного аэростата буксовал. Англичане привыкли работать по своим типовым договорам «из тр`х страниц», но российские юристы на такой «правовой волюнтаризм», конечно, согласиться не могли. Юристы компании «Мортон» предложили взять за основу 50-страничный договор на покупку самолёта (!), в котором прописан максимальный объём гарантий со стороны производителя.
Представитель компании Алан Нобл (Alan Noble), отвечавший за юридическое сопровождение проекта со стороны Cameron Balloons, попытался объяснить русским коллегам, что речь идёт об экспериментальном воздушном судне, которое строится один раз в 15–20 лет, и дать абсолютные гарантии на каждый узел и систему английская фабрика не может. Что шар конструируется исходя из многолетнего опыта специалистов компании и накопленных данных прошлых проектов: успешных и неуспешных. Что помимо производителя за результат проекта отвечают ещё и другие лица: пилот, наземная команда, метеорологи…. Юристы ГК «Мортон» были непреклонны: «Нам нужны гарантии производителя!»
Из-за юридических перестраховок на подготовку и согласование договора ушло 10 месяцев! Это средний срок изготовления аэростата. Начав обсуждение в сентябре 2014 года, англо-русский юридический тандем пришел к общему знаменателю на пятнадцатой версии договора.
Текстовая часть договора была, наконец, согласована. Но не «цифровая»: перед самым подписанием двустороннего соглашения англичане уведомили нас об увеличении стоимости проекта на 100 тысяч фунтов. Их пояснение было предельно лаконичным: «Пока мы 10 месяцев переписывали 20 страниц договора, цены на материалы и комплектующие выросли. Теперь постройка шара обойдётся ровно в 1 млн фунтов».
Вот так новость! Подпиши мы договор в начале 2014 года, а трёх месяцев было более чем достаточно для проработки всех формулировок, мы бы сэкономили 100 тысяч фунтов. Но российские юристы, пытаясь «защитить интересы» своего работодателя, так заболтали и затянули договорную работу, что в итоге наказали его на 10 млн рублей! Это была не последняя «перестраховочная акция» правового департамента ГК «Мортон»!
К чести президента ГК «Мортон» Александра Ручьёва, он не отказался от своего слова, согласился с дополнительными издержками и дал команду перевести на счёт Cameron Balloons первый транш в размере 350 тысяч фунтов. Почти вся эта сумма ушла на заказ ткани для газовой и внешней оболочек, теплоизоляционный фольгированный материал, а также оплату услуг субподрядчиков. Мы с Фёдором регулярно посещали производство, принимая каждый этап работы.
Дон Кэмерон провёл индивидуальный курс теоретической подготовки пилота Фёдора Конюхова
Оплата второго транша также прошла без сбоев. Началось изготовление гондолы. У Пиккара и Джонса была герметичная гондола. Благодаря такой конструкции они летели в футболках и даже принимали душ! Стив Фоссетт работал в негерметичном жёлтом «ящике» две недели, не снимая кислородной маски. А это ещё то испытание!
Гондола для полета была изготовлена из углеродного волокна и композитных материалов. Её размеры обусловлены пропорциями тела пилота.
Наши английские партнёры могли изготовить оба типа гондолы. Правда, «комфортный вариант» стоил в пять раз дороже. Для нас это было решающим фактом, заставившим пойти по пути Стива Фоссетта: кислородная маска и ящик из углеродного волокна, в котором есть приборная панель со всеми авиационными и навигационными приборами, как у самолётов Boeing или Airbus. В самой корзине также размещалось две скамьи для отдыха по обоим бортам, а на крыше – примитивная печка, работающая от пропан-бутановой смеси. Этот же газ использовался для работы основных горелок.
В феврале 2016 года пришло время перечисления третьей части оплаты. И тут на авансцену опять вышли юристы ГК «Мортон». Спустя полгода после того, как был согласован договор, они вдруг осознали высокую степень… имиджевых рисков. «Как будет выглядеть наша компания в новостных сюжетах, если шар с нашим логотипом упадёт где-нибудь в горах Аргентины или в пустыне Австралии? Каковы шансы, что Фёдор с первой попытки облетит вокруг света? Даже легендарный Фоссетт, и тот только с шестой попытки добился успеха…», – вопросы сыпались один за одним, и всё подводилось к тому, чтобы заморозить проект, а потраченные средства (на тот момент 650 тысяч фунтов) списать как убытки.
Приборная панель аэростата требовала самого тщательного изучения, чтобы до автоматизма отработать навыки управления шаром
Представьте наше состояние! Английская фабрика завалена шестью километрами специальной ткани, закуплены гондола, горелки, кислородное оборудование, изготовлена приборная панель… В Австралии команда Федерации воздухоплавания занимается получением разрешения на полёт аэростата. Параллельно работают ещё пять крупных субподрядчиков. Маховик проекта раскручен на полную мощь, а юристы опять тормозят!
Оболочка аэростата на фабрике Cameron Balloons под Бристолем
В общем, третий платёж в срок не ушёл. Англичане по инерции поработали ещё пару недель, а потом сообщили, что замораживают проект до момента получения оставшейся суммы.
Через несколько недель Александр Ручьёв собрал всех участников процесса в штаб-квартире ГК «Мортон» на Преображенской площади. Хорошо помню это памятное совещание, когда остановили финансирование. Длилось оно долго: мы приводили свои доводы, а юристы сыпали всё новыми и новыми аргументами…
Бывает, что менеджмент вставляет палки в колёса. Офисным ребятам ситуация видится примерно так: хозяин компании принял эмоциональное решение, а нам всё расхлёбывать. Так рождаются вопросы, типа: «Александр Валерьевич, вы что, не понимаете, что шар может разбиться?»
Благо, конечные решения принимают всё-таки конкретные люди. Александр выслушал своих подчинённых и, ещё раз прояснив нашу позицию, сказал: «Я согласен, что для нас этот проект может окончиться большими финансовыми и репутационными рисками. Но не забывайте, Фёдор Конюхов рискует своей жизнью. Нам всем есть, что терять. Но ему больше всех… Поэтому мы будем продолжать проект…».
Торжественное подписание документов о приемке аэростата.
Фёдор Конюхов, Дон Кэмерон, руководители ГК «Мортон» Александр Ручьёв и Олег Колченко. 20 апреля 2016 года
Нужно отметить ещё один немаловажный момент: зарплата в этом проекте Фёдору не платилась, как, собственно, и во всех других проектах и экспедициях. Это – его принцип. Отец зарабатывает иначе: продаёт картины, пишет книги, проводит мотивационные выступления. А чтобы получать зарплату за то, что он идёт к своей мечте, – это даже не обсуждается. Я с Фёдором работаю больше 25 лет, такого не было никогда.
Уверен, что это тоже одно из ключевых слагаемых успеха, одно из объяснений того, почему многое из намеченного удаётся: Фёдор никогда не коммерциализирует свою Мечту. Он не занимается путешествиями ради того, чтобы заработать. Отец говорит: «Если ты решил идти на Эверест, и думаешь, что по возвращении на сэкономленные деньги купишь себе квартиру или машину, ты живым из экспедиции не вернёшься. Перед стартом все подобные помышления надо отсечь. Всё мирское должно остаться на берегу или в базовом лагере. Наверх стоит идти только для того, чтобы достичь вершины. И если Господь Бог позволит, спустишься обратно живым и невредимым. А если ты хочешь денег сэкономить или даже подзаработать – это конец! Не пропустит тебя Эверест! Может, один раз пропустит, второй, а на третий раз он тебя точно прихлопнет. Люди, которые пытаются зарабатывать деньги на экстремальных проектах, рано или поздно плохо заканчивают».