Флот турецкий, под начальством капитан-паши, 29 минувшего августа разбит совершенно Севастопольским флотом под командою контр-адмирала и кавалера Ушакова между Тендрой и Хаджибеем. Обстоятельства сего знаменитого происшествия, ваше сиятельство, усмотреть изволите из приложения. Я, сообщая вам приятную сию ведомость, присовокупляю уверение об отличном к вам почтении и преданности, с коими имеет честь быть.
Севастопольскому флоту повелено было от главнокомандующего армиями и флотами генерала-фельдмаршала и великого гетмана князя Потемкина-Таврического выступить для присоединения к себе лиманских 4 линейных судов, которые в препровождении всей флотилии под командою генерал-майора и кавалера Рибаса, вышед из Лимана, стояли уже между Хаджибея и Очакова в виду неприятельского флота, состоящего из 15 кораблей линейных, 8 больших фрегатов, 25 шайтий, меньших фрегатов, бомбард и бригантин всего 48 судов. 28-го контр-адмирал Ушаков, обозрев неприятеля, пустился его атаковать, который обрубя якоря, едва построился, как тотчас был сбит, приведен в беспорядок и гнат был до самой ночи. Лишь рассвело, то контр-адмирал паки атаковал его. Редкий корабль остался без повреждения, всяк спасался бегством. Один корабль потонул в виду нашем, «Капитания», 80-пушечный главнейший корабль во флоте турецком, сожжен от брандскугеля, с которого едва успели спасти первого адмирала Саид-бея и некоторых чиновников; 800 человек экипажа, чины правления и казна всего флота тут пропала, Саид-бей уже назначен был в капитан-паши. Корабль 70-пушечный «Пелинки-Бахри» достался нам целый с 640 человеками экипажа. Меньшие суда большею частью потоплены, малая часть пустившихся на уход должна пропасть от восставшего тогда сильного шторма. Большая батарея о 24 пушках 36-фунт[овых], бомбарда о 16 и бригантина о 12 пушках взяты нашими крейсерами довольно поврежденные.
Капитан-паша ушел первый с вице-адмиралом. Лиманской эскадре и флотилии под командою господина генерал-майора де-Рибаса не было возможности соединиться со флотом прежде сражения по причине совсем противного ветра, но разные движения, которые генерал-майор Рибас делал во время боя и погони, умножали неприятельский страх и заботу. Получа по благости божьей столь знатную победу, флот наш присоединяет к себе все эскадры, дабы искать потом неприятеля. Урон наш в людях состоит в убитых и раненых 57 человеках. Повреждены на корабле «Рождестве Христове» фок-мачта, на «Марии Магдалине» бизань и на «Святом Александре» фока-рей.
Вашей светлости донесть честь имею: по прибытии к Дунаю флот, мне вверенный, расположил я в удобном месте для охранения и прикрытия всех Дунайских гирл и ко отражению, если показался бы в здешний край флот неприятельский.
Крейсерские суда частями поставлены против устья Килии и Сулина. К устьям же Эдрелеса и Портиц сделан от меня особый отряд в числе лучших пяти крейсерских судов под командою господина подполковника Чапони с тем приказанием, чтоб, крейсируя против оных, с крайней осторожностию наблюдал, если из оных устьев побегут от флотилии нашей неприятельские суда или будут показываться из моря, оных ловить, брать в плен, а в случае невозможности – бить, жечь и топить, и при том в способное время старался бы несколько пройтить и дальше и, как можно, достать, взять в плен какое-нибудь судно для разведывания, где ныне находится флот неприятельский, ибо об оном сведения я не имею никакого. Если ж оные суда наши увидят, где флот неприятельский, старались бы всевозможно скорее возвратиться ко флоту и, идучи, о видимости оного делать сигналы. В устье же Сулина по требованию господина генерал-майора и кавалера де-Рибаса послал я одно крейсерское судно такое, которое в грузу ходит мельче всех прочих, для отгрузки с находящихся при флотилии транспортов, где оно и останется в распоряжениях командующего флотилиею.
Сверх всего, вместо требованных от меня со флота солдатской команды к содержанию поста при устье Сулина и охранения оного, послал я туда три крейсерских же судна, которые, уповаю, могут войтить в реку, и приказал им остановиться при устье близ батарей и иметь всякое наблюдение и охранение оных мест до возвращения флотилии, подтвердя, чтоб по приходе в устье явились к находящемуся ныне там господину капитану 1-го ранга Ахматову и получили бы от него приказание и инструкцию о содержании оного поста, уповаю я, что оные под прикрытием флота будут безопасны. Его ж превосходительство господин генерал-майор и кавалер де-Рибас сверх сего требовал от меня со флота на флотилию вместо затопших при высадке десанта гребных судов, которых по великому недостатку при флоте отделить никак невозможно, ибо на кораблях комплекту их нет, а достальные снять опасно для военных судов, дабы не потерпели в разных случаях неминуемой крайности, что нередко с большими судами без гребных случается. С прихода моего к Дунайским устьям несколько рапортов уже от меня к вашей светлости отправлено чрез флотилию, бывшую при устье Килии, не знаю, дошли ли они или нет. Я нарочно поставил против Килийского устья крейсерские суда, дабы чрез устье оной реки и флотилию получать повеления вашей светлости, но, сомневаясь, есть ли еще чрез оное место возможность, с сим рапортом моим послал еще особое судно, которому приказал иттить от Дуная к стороне Аккермана и искать удобного места, где бы можно к доставлению отдать на наши форпосты, и в том же месте ожидало бы на оный рапорт повеления вашей светлости, о чем прошу всепокорнейше, ибо оное судно должно будет на том месте стоять до получения оных. Вчерашней день ветр был от нордвеста чрезвычайно крепкий, так что все море покрыто было белизною волнения, но, благодарю бога, что флот по одному якорю, а других подрейфовало в море, по стишении ж случился быть несколько под берегом на якорях и повреждений на оном никаких нет, кроме что на нескольких судах подорвало от ветра; якоря все в скорости подняты будут, причем флот, мне вверенный, обстоит благополучно.
Исполняя повеление вашей светлости, со флотом, мне вверенным, 16 числа октября вышел с Севастопольского рейда в Черное море и находился около румельских берегов для поисков неприятельского флота и для прикрытия гребной флотилии против устьев Дунайских, дабы флот неприятельский не мог ее запереть при оных. Пришед я со флотом против Дуная, расположил оный преградою к устьям реки флоту неприятельскому. Между тем посылал крейсеров около румельских берегов искать судов неприятельских, дабы разведать о их флоте, где он находится. Посыланной от меня с отделенною частью крейсерских судов греческого полку подполковник Чапони, обошед на дальное расстояние к Варне румельские берега, рапортом донес, что судов неприятельских около берегов и на море нигде не видал, проходя ж близ берегов, замечено им на матерой земле по всем берегам к стороне Варны деланы сигналы пущанием дыма, равно и с прочих посыланных крейсерских судов доносимо было то же. Сверх оных послал я еще отборных из лучших и легких крейсерские три судна под командою мичмана Бенардаки, бригантину «Феникс» – шхипера Ладыко, бригантину «Св. Климент папа Римский» и судно «Св. Георгий» под командою прапорщика Саломо к стороне Калиакрии и Варны, приказав, дабы непременно старались сыскать и поймать неприятельское судно и привесть ко флоту. Из оных судов «Св. Георгий», прошед вместе с ними около румельских берегов на немалое расстояние, оттоль возвратилось ко флоту и командир онаго объявил, что судов неприятельских нигде не видел. Бригантины ж «Феникс» и «Климент папа Римский» при способном ветре пошли прямо в Калиакрию и Варну, надеясь, что непременно там какие-нибудь суда найдут.
А как флотилия наша с приходу ее к Дунаю, прогнав флотилию неприятельскую, овладела устьями Дуная, вобралась в реку при Килии и Сулина-Богазии, и прошед вверх оной реки, из виду моего закрылась и находилась безо всякой опасности, посему я со флотом следовал за Дунай около румельских берегов к стороне Варны для поисков флота неприятельского. Но 10-е число сего месяца сделавшийся от SW противный весьма крепкий ветр и чрезвычайное волнение ходу вперед воспрепятствовали. Я ж, не находя флота и никаких судов неприятельских, в рассуждении позднего времени почитал за действительно, что флот неприятельский давно находится уже в Константинополе, потому, не предпринимая далее, дабы сохранить флот, мне вверенный, от повреждений крепкими ветрами, спустился на фордевинт и следовал обратным путем к Севастополю и 15 числа прибыл на рейд оного благополучно. По входе на рейд нашел, что посыланные от меня для поисков судов к Калиакрии и Варне крейсерские суда, бригантины «Феникс» и «Св. Климент папа Римский», исполня удачно вверенную от меня комиссию, поймав против Варны два небольшие судна (из коих одно за негодностью затопили), а с другим при неспособных крепких ветрах и волнении ко флоту попасть не могли и 6 числа сего месяца пришли благополучно в Севастополь. Из оных судов на одном, которое за негодностию затоплено, взяты в плен бежавший из крепостей при Сулине-Багази комендант Сеит-Апты-Ага, который, давнее уже время находясь при оных, имел в своем ведении все команды случающихся войск при охранении устьев дунайских, и с ним чиновников и рядовых турок 6, да на судне бывших с хозяином оного судна 4. На втором судне, приведенном в Севастополь, мелекса именуемом, взяты в плен греков 9 и 2 турка, в том числе чиновник один.
По обстоятельному ж сведению от пленных оказалось, что флот неприятельский после разбития его между Гаджибея и Тендров сбирался в Калиакрии, где для соединения пробыв не более десяти или пятнадцати дней, ушел в Константинополь, впрочем военных судов в Калиакрии, Варне и в других местах около Румельских берегов нигде нет.