— Итак, на что надеется молодой автор, выпуская роман в числе шестисот восьмидесяти романов начала литературного года?
— Я… Я не знаю… Я никогда не думаю об успехе, — солгал Том.
Позже, в октябре, появилось несколько статей: одна бельгийская газета дала ему три звезды из пяти, а «Паризьен» в рубрике «Еще нам понравилось» назвал Тома Петермана «автором, достойным внимания». Одни за другими вышли шорт-листы осенних премий, в них попали молодые авторы, объявленные в подборках, в том числе роман «Испражнение», который называли «ударом под дых». Том снова огорчился, но не подал виду. Он прикидывался равнодушным, делал вид, будто он выше мышиной возни вокруг литературных премий, которые, как он сказал Полине, «все равно все куплены».
Потом, в январе, Ив Лакост сказал ему, что продажи выросли: раскуплено около полутора тысяч экземпляров «Песка в глаза». Том получил свои роялти банковским переводом: 800 евро. Полина как раз сообщила ему, что беременна, и он купил маленькую подержанную машину.
Родился ребенок. Это была девочка, очень хорошенькая, с большими, черными, как маслины, глазами, кожей опаловой белизны и мягкими, как чистый шелк, волосиками. Они назвали ее Хлоей, «как Хлою из „Пены дней“ Бориса Виана». Ясли стоили целое состояние, и Полина перешла на полставки, чтобы заниматься малышкой. Им пришлось переехать: из своей студенческой квартирки они перебрались в двухкомнатную площадью пятьдесят квадратных метров. Квартира была не очень большая, но намного дороже прежней. Одна литературная ассоциация предложила Тому вести мастерскую начинающих писателей. Занятия проходили по вечерам в читальном зале районной библиотеки. Это приносило 100 евро за вечер. Два вечера в месяц давали 200 евро дополнительного дохода молодой семье. Тому это дело не нравилось. Он готовился, читая книги «Писательская мастерская для всех» Эвелин Плантье («Вести писательскую мастерскую, значит, идти навстречу друг другу, учиться открывать себя, приручая слова»), «109 писательских игр» Пьера Френкеля и, наконец, «Писательская мастерская, 10 сеансов» Лоры Д’Астрагаль («Как написать книгу за десять недель по хронометражу?»). В первый вечер дама из ассоциации пришла с ним, чтобы представить его участникам. Это были в большинстве своем женщины на пенсии, искавшие какое-нибудь занятие. Была совсем молодая девушка, она поведала ему, что страдает психологическими проблемами (она не уточнила какими), которые писательство поможет ей преодолеть. Наконец, был мужчина лет пятидесяти, глава предприятия, намеревавшийся написать научно-фантастический роман и уже вынашивавший для него «гениальную идею» (нападение инопланетян на Землю, в центре действия группа выживших, укрывшаяся в противоатомных убежищах Белого дома). Том применил на практике советы, почерпнутые из книг, и дал указания по «писательским играм»: написать текст без буквы «е», описать место, описать человека, описать свою комнату и т. п. Все читали по очереди. Том пытался придумать комментарий для каждого, это утомляло и угнетало одновременно, потому что тексты были откровенно плохи. Он возвращался домой с ощущением, что из него высосали всю энергию. Однажды вечером девушка с психологическими проблемами прочла текст под названием «Мое расчлененное тело», где речь шла об изнасилованиях с гинекологическими подробностями, в результате расплакалась, сотрясалась от рыданий несколько долгих минут, выбежала из библиотеки и больше не вернулась. В другой вечер глава предприятия начал читать бесконечно длинный текст, описывающий атаку инопланетян на летающей тарелке. Через сорок пять минут Тому пришлось его прервать. Он тоже больше не вернулся.
Помимо писательской мастерской Том ходил на встречи со школьниками. Это оказалось несложно, Тому достаточно было заполнить формуляр онлайн на сайте министерства, и заинтересованные учителя могли приглашать его в свои классы. Он получал порядка сотни евро за встречу и мог рассчитывать на одно-два приглашения в месяц. Это тоже давало 200 евро дополнительного дохода. В целом вместе с писательской мастерской получалось 400 евро, почти столько же, сколько потеряла Полина, перейдя на полставки, но за вычетом платы за двухкомнатную квартиру оставалось все равно в обрез. Два раза в месяц Том садился за руль своей маленькой подержанной машины и отправлялся на поиски пригласившей его школы. Учитель французского принимал его в учительской. Ему предлагали кофе на скорую руку, представляли его директору, которому он был безразличен, после чего провожали в класс. Подросткам было так же не по себе, как и ему. Они нервно хихикали, шепотом отпуская комментарии, это выбивало Тома из колеи, ему казалось, будто он вернулся в школу и все, как в детстве, насмехаются над его ушами. Ученики заранее готовили вопросы о ремесле писателя, всегда одни и те же: «Откуда к вам приходит вдохновение?», «Как вы выбираете название?», «Есть ли у вас писательские ритуалы?», «Сколько вы зарабатываете?» Бывало, что они читали его книгу, тогда учитель предупреждал: «Им не очень понравилось, они не привыкли к подобным историям». На обратном пути в своей маленькой подержанной машине Том чувствовал себя угнетенным, как никогда, Полина спрашивала его, что случилось, но он неизменно отвечал что-то вроде: «Все хорошо, на таких встречах получаешь не меньше, чем даешь».
Шло время.
Год за годом.
Том продолжал вести писательскую мастерскую и встречаться со школьниками. К тридцати годам он опубликовал три новых романа: «Глаза инея», «Семья бешеного пса» и «Механика зла». Продавалось каждый раз от двух до трех тысяч экземпляров. «Семья бешеного пса» получила премию библиотекарей города Ле-Мана (премия состояла в наборе местных продуктов), а «Механика зла» вошла в шорт-лист премии читателей газеты «Прованс». Издательство «Белое дерево» пережило полосу финансовых трудностей, Ив Лакост много месяцев не мог выплатить несколько сотен евро роялти, которые был должен Тому, а потом Эрик Дюбуа, железнодорожник, опубликовавший в свое время «Людоеда», выпустил роман о любви капитана контейнеровоза и нелегалки из Нигера («Приливы сердца»). Книга имела успех (сто сорок тысяч экземпляров). Права купила продюсерская компания, которая хотела сделать экранизацию с Даниэлем Отеем. Том потерял работу в колл-центре, но нашел другую такую же у интернет-провайдера, правда, платили там, увы, немного меньше. Том стал проводить больше встреч в школах. Он запросил писательскую стипендию у Национального центра книги. Ему дали 5000 евро. Это были большие деньги, и он смог заменить свою старую подержанную машину на другую подержанную.
Свой сороковой день рождения он пережил как шок. Ни одна из книг его не прославила, он ни разу не вошел в списки крупных осенних премий, никогда не находил своего имени в журнальных подборках к началу литературного года, и он больше не был молодым автором. Он был просто-напросто средним автором, пополнившим ряды средних авторов. Он писал упорно, писал так хорошо, как только мог, он ночами напролет перечитывал написанное, и что-то в нем еще верило в себя, но что-то больше не верило. На пороге сорока пяти лет на его счету было полтора десятка романов, все вышли в «Белом дереве», однако добрая часть тиражей была пущена под нож за отсутствием спроса.
Мир вокруг него менялся. Полина перестала читать его книги. Он перестал давать ей читать рукописи. Однажды на Рождество его мать распаковала подарок — последний роман Анн-Паскаль Бертело, только что получивший премию «Фемина», под названием «Спящая Красавица проснулась» (представленный как поворотный момент к женскому голосу в литературе, триста пятьдесят тысяч экземпляров, эффект разорвавшейся бомбы в Германии и Соединенных Штатах). Мать, вспомнив передачу на «Франс кюльтюр», записанную двадцать лет назад, спросила его:
— Смотри-ка, это ведь твоя подруга?
— Да, мне очень нравится эта девушка. Она удивительная!
Произнеся эти слова, он почувствовал себя жалким, как никогда: это же надо пользоваться чужой славой, чтобы блеснуть в обществе.
— А ты сам-то еще пишешь? — спросил отчим.
— Да… Но не такую коммерческую литературу.
Иногда, возвращаясь с работы за рулем своей машины, купленной на стипендию Национального центра книги, которую давно пора было менять, зажатый в пробках, он думал обо всех этих годах, так быстро пролетевших, и о том, чем была его «писательская жизнь»: пятнадцать романов, пятнадцать начал литературного года. Некоторые романы удостоились статей: полколонки в «Либерасьон» об «Уйти, остаться, забыть», хвалебная заметка в «Фигаро» о «Красноволосой женщине», приглашение на радио «Франс Блё Франш-Конте» с «Сезоном бурь». Некоторые его книги были переведены: у него был верный чешский издатель, немецкий издатель перевел «Осень на обратной стороне Луны», но успеха книга не имела, и он отказался от перевода остальных. За тридцать лет писательства Тома приглашали на бесчисленные книжные салоны, праздники книги, фестивали книги, ярмарки, встречи, коллоквиумы, дебаты, круглые столы и форумы. Он послушно, с профессиональной добросовестностью, всегда его отличавшей, и, главное, с надеждой, что наконец «что-нибудь» произойдет, принимал почти все приглашения. За тридцать лет писательства Том провел бесчисленное количество часов в поездах, на вокзалах и в аэропортах, в автобусах, добираясь до городов и весей, иногда совсем маленьких деревушек, которые по зачастую неясным ему причинам решили его пригласить: Праздник книги в Варе, Праздник книги в Броне, Праздник книги в Сент-Этьене, Праздник книги в Сен-Поль-Труа-Шато, Фестиваль книги в Ницце, Фестиваль книги в Мерльё-е-Фкуроль и Ночь чтения в библиотеке Куси-ле-Шато («Книжный аперитив и книжные игры для самых маленьких»), Праздник книги в Нанте, Праздник книги в Сен-Пьер-де-Клаж, Праздник книги в день города в Отёне, Книжный салон в Дуэ, Книжная ярмарка в Бриве, Книжный салон в Париже, Книжная ярмарка в Брюсселе, Книжный салон в Труа, Книга на площади в Нанси, Книжный салон в Турню, Книжный фестиваль в Гриньяне, Книжный рынок в Льевене, Читающий Армантьер, Книги и мы в Перораде, Вокруг книги в Шалиньи, Живые Чернила в Провене, Книжная весна в Контамин-сюр-Арв, Книжная гавань в Бордо, Книжный салон в Фижаке, Букинале в Азбруке, Удивительные путешествия в Сен-Мало, Книжное шапито в Сен-Сир-сюр-Луар, Книжный Трувиль в Трувиле, День книги в Феллетене, Абракадаграмота в Олон-сюр-Мер, Салон писателей в Рамбуйе, Осенние встречи в Монтобане, Книжный город в Крее, Книгочеи в Грасе и множество других, которые Том забыл.