Должно быть, это действительно что-то интересное, потому что чем дольше он говорил, тем серьезнее становилась мама.
– Ты уверен? Как высоко…? Но как? Этого не может быть! Я сейчас же приеду!
Мои брови взлетели. Ой! Если они говорили сейчас о вчерашнем вечере, то разговор, должно быть, был очень интимным.
– Что случилось? – спросила Мария.
– Это был Элрик. За ночь вокруг поляны выросла изгородь из шипов высотой в метр.
Я распахнула глаза.
– Ты шутишь? Что, как в «Спящей красавице»? – спросила я с набитым ртом.
– По крайней мере, он так говорит. Он вне себя от ярости.
Боже мой! Мне было трудно усидеть на месте. Здесь, в Исландии, мои навыки общения с растениями проявлялись гораздо сильнее, чем дома. Живая изгородь распространилась и выросла за ночь. Просто потому, что я этого хотела! И Карлссон просто испугался. Из-за своего энтузиазма я подавилась куском блина и закашлялась так сильно, что Мария похлопала меня по спине. Мама настолько была погружена в свои мысли, что, скорее всего, даже не заметила, что я почти умерла от удушья.
– Прошло? – спросила Мария.
Я тяжело вздохнула и сделала большой глоток из стакана с водой, который она протянула мне.
– Хорошо. А теперь оденьтесь потеплее, подвезу вас. Я должна увидеть эту изгородь своими глазами.
– Превосходно! Я тоже!
Глава 20
Мама села в коляску, я села за Марией, и мы помчались к поляне. Визг бензопил сопровождал нас по дороге через рощу. Издалека я уже смогла увидеть изгородь. Теперь, когда я стояла перед ней, заметила, что ее ветви были так сильно переплетены, что невозможно было бы протиснуться сквозь нее, даже если бы острых шипов и вовсе не было. Викинг, рабочий, стригущий кустарник, и несколько других строителей работали с бензопилами. В некоторых местах в живой изгороди уже были дыры.
Я вздохнула. Во времена «Спящей красавицы» этих средств не существовало, иначе прекрасной принцессе не пришлось бы ждать сто лет, пока принц наконец ее поцелует. Для меня техника всегда имела серьезные недостатки. В мгновение ока изгородь превратится в дрова. Но теперь, когда я знала, какие таланты Исландия может раскрыть во мне, я уже продумывала все возможные варианты, чтобы остановить Карлссона.
– Убедитесь, что вы вырвали и корни, иначе она снова вырастет! – рявкнул он.
По всей видимости, в то утро он несколько раз рвал на себе волосы, потому что они не лежали на голове аккуратно, как обычно, а торчали со всех сторон. В длинном черном пальто он был похож на растрепанную летучую мышь. На его лбу выступили капли пота, которые он промокал кроваво-красным носовым платком. Когда он небрежно пытался засунуть его обратно в карман куртки, платок упал на землю. Сделав вид, что завязываю шнурки, я подобрала платок и засунула себе в карман.
– Что ты здесь делаешь? – крикнул он Марии.
– Как видишь, привезла сюда твоего архитектора.
– И что, мне тебя теперь за это благодарить? – его взгляд вонзился в нее, но, в отличие от меня, он не испугал Марию.
– Я была бы рада сказать «да». Но, к сожалению, у меня нет никаких магических способностей, – нежно ответила она. – Может быть, эльфы поработали. В конце концов, это не первый раз, когда они борются за свой дом. Боюсь, ты еще ко многому не готов, мой дорогой Элрик.
«Нет, к этому не причастен никто, кроме меня», – хотелось мне прокричать, но, поскольку все равно никто не поверит, я не стала привлекать к себе лишнего внимания.
И это было правильным решением, потому что Карлссон выглядел так, словно собирался схватить Марию за горло. Однако он перестал издавать раздраженное шипение.
– Если вы, защитники природы, считаете, что можете саботировать строительный проект, то вы еще более глупы, чем я думал. Идем! – сказал он маме. – Мы пойдем к мэру и вызовем охрану. До церемонии закладки фундамента к этой поляне не смогут подойти те, кому здесь не рады.
После того, как Карлссон и мама ушли, я заглянула в одно из отверстий живой изгороди, чтобы посмотреть, оправилась ли чудесным образом бузина, но, к сожалению, она выглядела так же плохо и вяло, как и раньше.
– Итак, моя дорогая, – Мария последовала за мной, – а теперь расскажи-ка мне снова, кого ты тогда видела на поляне.
Она все-таки верила мне! Я улыбнулась и рассказала ей как можно подробнее о событиях позапрошлой ночи.
Я была очень довольна собой, пока мы не добрались до места, где мимо меня прошел эльф с пучком на голове, споткнулся и выругался.
– Что ты имеешь в виду под «пучком»? – перебила меня Мария, нахмурив лоб.
– Что-то по типу шишки из волос, – продемонстрировала я ей на собственных волосах.
– Опиши его поподробнее.
– Он был высоким и худым, и я думаю, что его подбородок немного выступал, а нос был довольно длинным.
– Ха! – выпалила Мария.
– Ты видела его раньше?
– Да, – разочаровалась Мария. – Это был Хельге Олафурсон, сын учителя начальных классов. Он и его родители состоят в основанной мной протестной группе.
– Нет, этого не может быть, – сказала я. – Этот Хельге выглядит точно так же, как эльф, которого я видела на поляне. Люди не могут петь как эльфы.
Но Мария уже надела на голову свою авиаторскую шапку.
– Ты сможешь найти обратный путь без меня, верно? – спросила она, ее тон не звучал так, как будто она потерпит отказ. – Я собираюсь увидеться с Хельге. Ему будет что мне рассказать. Ночью гуляет по поляне с друзьями в белых одеждах, ничего не сказав мне. – Она повернула ключ зажигания. Моя просьба поехать с ней к этому Хельге затерялась в грохоте мотоцикла.
Я смотрела, как она уезжала через лес. Здорово! Только потому, что один из тех учителей начальной школы сделал своему сыну такую же дурацкую прическу, как у эльфа, мне снова не верят! Я стукнула ногой по земле в раздражении. Я была готова признать, что тот карлик был просто каким-то хамом, но не эльфом! Они были настоящими, я была абсолютно уверена в этом из-за нереально красивого пения. Если бы они только могли оказаться на фотографии … Или эта проклятая трехногая кошка могла говорить… Она тоже видела их. Я остановилась и ударила себя по лбу.
Боже, какая я глупая! Почему я не подумала об этом раньше? Конечно, Миска не могла говорить. Но Арон. Может быть, он тоже их видел?
Мне срочно нужно в Киркьювик. По дороге в свой офис Карлссон показал нам, где они живут. И даже если бы его не было дома, после всех этих событий было бы неплохо немного отвлечься и, прежде всего, пообщаться с людьми.
Настроение тут же улучшилось, и я шла по лесу в сторону деревни. Как здорово, что мне удалось вырастить живую изгородь вокруг поляны за ночь …Просто потому, что я попросила об этом… Если строители не смогли вырвать все корни – а я была уверена, что они смогут – я могла бы сделать что-то еще. Карлссон чуть не сошел с ума, когда все это увидел. Я также могла бы найти лианы, закопать их возле джипа Карлссона и попросить переплести машину внутри и вокруг, чтобы она не могла ехать. Если судить по этому мешку с деньгами, у него определенно была не одна машина. К счастью, платок Карлссона все еще у меня. Я вытащила его из кармана своей куртки. На поляне рос гигантский борщевик. Если случайно прикоснуться к нему, то появится действительно неприятная сыпь. Я могла бы надеть перчатки, натереть им ткань и спрятать ее обратно в карман Карлссона. При мысли, что его лицо покроется гнойниками, я радостно хихикнула себе под нос.
Однако мое веселье продолжалось недолго.
– Приветики, – услышала я, как только вышла из рощи. Вчерашний странный маленький великан выскочил из-за дерева и улыбнулся мне своими кривыми зубами.
– Ты за мной следил? – прорычала я в ответ.
– Ох! – карлик приподнял брови. – Фэй в плохом настроении.
– Пока я не встретила тебя, все было просто замечательно! Откуда ты вообще знаешь мое имя?
– Что ж, это меньшее, что можно ожидать от своего великана-защитника.
И вот опять… Если это мой великан-защитник, интересно знать, где он был прошлой ночью, когда тип в капюшоне вломился в дом… Я спросила его.
– Кто-то ворвался в ваш дом? Что-то украли? – он выглядел довольно заинтересованным.
– Не то чтобы я знаю.
– Хорошо, – он громко выдохнул.
– Совсем не хорошо. Сейчас мне интереснее всего узнать, кто это был, – казалось, что моему великану-защитнику было плевать на мои переживания. – А теперь скажи, где ты был прошлой ночью?
– Ты не можешь надеяться на то, что я буду с тобой все время. В конце концов, у меня есть семья, – пробормотал он. – Моя жена не простила бы мне, если бы я не приходил домой по ночам…
– А сейчас? Разве она не расстроится, что тебя нет?
Он покачал головой.
– Она работает.
Превосходно! Его жена зарабатывала деньги, пока он шлялся не пойми где и приставал ко мне.
– Куда ты идешь? – поинтересовался он.
– Обратно в деревню.
– Я пойду с тобой.
– В этом нет необходимости, – я поспешила его отговорить. – Я не думаю, что со мной что-нибудь может случиться днем. Лучше встань сегодня вечером перед домом и будь начеку, не позволяй никому вломиться туда, – если уж он великан-защитник, то пусть выполняет свою работу.
Но избавиться от него у меня не вышло.
– Между прочим, меня зовут Гюнтер, – он протянул руку, и после некоторого колебания я пожала ее. Я была почти уверена, что почувствую только пустоту, но его ладонь была теплой и немного вспотевшей. На всякий случай я крепко сжала руку. Ой! Нет, я не спала. Все было по-настоящему!
Глава 21
Казалось, исландцы действительно делают все в самый последний момент. Когда мы только приехали, на въезде было всего два плаката, указывающих на то, что жители не согласны на строительство отеля; сейчас их протест уже нельзя было игнорировать. Повсюду были знаки. Плакаты теперь были растянуты по улицам. «Спасите маленьких людей!» и «Последний шанс для эльфов» написано на нескольких, но были и другие. Например, «Строительству отеля – НЕТ!» или «Бузина не должна умереть!». Из окна свисала простыня, на которой тонкими буквами было написано: «Осталось всего 3 дня – надо действовать!» По улице ходили стройная женщина с румяными щеками и густой косой, доходившей почти до подола ее длинной юбки, и старик с чем-то вроде птичьего гнезда на голове, они раздавали листовки, указывающие, что нужно спасти маленьких людей.