не.
– Что же произошло? – спросила я тонким голосом, не сводя глаз с черной тени, которая уже покрывала половину картины. – Я имею в виду, оно не может просто так умирать после того, как веками было сильным и зеленым.
– Может. Потому что его сердце украли. В ночь, когда закрылись врата в эльфийский мир, ровно восемнадцать лет назад. С тех пор дерево умирает. Его можно спасти, только если вернуть сердце. В Самайн его нужно швырнуть через портал и вернуть в Иггдрасиль.
Его сердце украли? Я рассмеялась. А ведь почти поверила этой ужасной истории Гюнтера. Я не хотела отрицать, что у дерева есть душа, но сердце… Как начинающий биолог, я не могла в это поверить.
– Ты думаешь, я сумасшедший? – резко спросил Гюнтер.
Я пожала плечами. Ну… мог ли он вообще действовать сейчас против меня? Вчера он сказал мне, что он мой великан-защитник и что может делать себя невидимым. Что совсем не так… Сегодня он сплетничал о том, что бузину нельзя рубить, иначе будет вечная тьма. И что у этого дерева было сердце… Какой реакции он вообще ожидал от меня?
– Почему этот ритуал нужно сделать только в Самайн? – мне стало любопытно, какие еще сказки он собирается мне поведать.
– Все довольно просто. Только в эту ночь стены между мирами станут достаточно тонкими.
– А если сердце не найдется?
– Мы все исчезнем, – сказал Гюнтер абсолютно серьезно.
О боже! Какой он плохой актер!
Раздался громкий треск. Это звучало так, будто молния ударила в крышу церкви. Я вскрикнула и посмотрела наверх, в тот же момент все покрылось мраком.
– Что это такое? – закричала я. Все было черным, намного чернее, чем тогда, на поляне. Я вообще ничего не видела. И было очень холодно. Что случилось? Я начала плакать и схватилась за Гюнтера.
– Успокойся! – шикнул он. – Скоро снова станет светло.
– Откуда ты знаешь? – выдохнула я. Мои зубы стучали, что не поддавалось контролю, и страх был настолько велик, что я боялась потерять сознание.
– Потому что Иггдрасиль еще не пал. Кроме того, что-то подобное иногда случается в последнее время, но до сих пор всегда было светло. Я уверен, что отвалилась только ветка, – он грубо схватил меня за руку. – Но тьма уже распространяется.
Мария сказала мне точно такую же фразу. Но она утверждала, что ночи стали длиннее, а дни – короче. Она не сказала ни слова, что иногда даже посреди дня становилось совсем темно. Мои пальцы сжались вокруг пальцев Гюнтера, и когда через несколько минут снова стало светло, мне с трудом удалось их ослабить. Особенно, когда мой взгляд снова упал на картину. Теперь вся половина дерева была полностью черной.
– Сердце, о котором ты говорил, – начала я, потому что теперь все казалось мне возможным, – ты знаешь, кто его украл?
Тень упала на лицо Гюнтера, и на мгновение я подумала, что он ответит на мой вопрос утвердительно, но затем он отрицательно покачал головой:
– Никто не знает.
– Мы должны его найти, – твердо сказала я.
– Да, – Гюнтер нетерпеливо кивнул и затащил меня обратно на скамью. – Это именно то, о чем я думаю. Но время идет. Самайн уже через несколько дней. Если мы вернем сердце именно той ночью, сила Иггдрасиля станет такой большой, что ни один топор в мире не сможет его победить. И только тогда снова откроются врата в эльфийский мир.
– Где его в последний раз видели?
Гюнтер закрыл глаза.
– На черном пляже, – сказал он, не глядя на меня. – Ходят слухи, что вор бросил его в море после того, как украл. Но морское существо нашло его и принесло обратно на пляж. Однако после этого его и след простыл.
Мои напряженные плечи опустились. Черт! Тогда оно могло быть где угодно. И с чего начинать искать? У меня появилось много вопросов.
– Почему ты пришел с этой историей именно ко мне?
Гюнтер пододвинулся ко мне так близко, что почти сидел у меня на коленях.
– Потому что я верю, что именно ты найдешь сердце. Оно близко, я чувствую.
Сомневаюсь. Любой мог его найти и уехать из страны.
– Кроме того, именно из-за работы твоей матери Иггдрасиль могут вырубить, – продолжил Гюнтер.
– Бред! – запротестовала я. – Если бы не она, то Карлссон все равно нанял бы другого архитектора. Кроме того, зачем мне искать это сердце? Я уверена, что многие уже пытались его найти.
На его лице появилось лукавое выражение.
– Ты никогда не задумывалась, почему именно твоей маме было поручено проектировать отель? И почему рекламка попала именно в ваш почтовый ящик?
– Откуда ты об этом знаешь?
Гюнтер зажал рот рукой. Ага! Итак, он сболтнул лишнего!
– Говори сейчас же!
Вместо ответа Гюнтер щелкнул пальцами.
– Прекрати. Я все еще вижу тебя, – сердито сказала я. – В прошлый раз у тебя тоже ничего не вышло. А теперь я хочу знать, откуда ты знаешь о рекламке!
Вместо того чтобы ответить мне, Гюнтер спрыгнул со скамейки и убежал с такой скоростью, с какой только могли унести его короткие ноги.
Эй! Он не мог просто оставить меня здесь! Мне нужен ответ. Я попыталась догнать его, но через несколько метров потеряла из виду.
А карлик-то оказался быстрым. Он был хамом, который постоянно врет, повторяла я себе по дороге домой. К сожалению, я не смогла себя в этом убедить. Потому что его теория о том, что эльфы были заперты в своем мире, казалась правдоподобным объяснением, почему они исчезли восемнадцать лет назад. Но если эта теория верна, возможно, история мирового дерева и украденного сердца тоже…
Глава 23
Когда я вернулась, перед домом стоял мотоцикл. Не старомодный драндулет с коляской, на котором ездила Мария, а огромный байк. Хотя небо было почти черным и казалось, что в любой момент будет шторм, Лиля сидела на скамейке перед домиком. А рядом с ней Арон.
– Привет, Фэй! – поприветствовала меня Лиля.
Я пробормотала быстрое приветствие и хотела как можно скорее оказаться в доме. Но голос Арона задержал меня.
– Наша экономка сказала, что ты хотела меня видеть.
Я остановилась и глубоко вздохнула, прежде чем повернуться к нему.
– Да… ммм… – продолжила я.
Отлично, спасибо. Из-за его неожиданного появления здесь слова, которые я тщательно обдумывала по дороге в Киркьювик, словно вышибло из моей памяти.
– Да… ммм, что? – он презрительно посмотрел на меня.
– Я хотела поговорить с тобой, – сказала я, гордо задрав подбородок.
– Я так и думал, хотя уже предположил, что ты захочешь воспользоваться другими услугами… – самодовольная ухмылка появилась на его губах.
Как могло случиться, что этот парень мог так ласково относиться к животным и быть таким язвительным с людьми? И так хорошо при этом выглядел? Потому что каждый раз, когда я его вижу, мое сердце начинает быстро и громко стучать, и мне все время приходится сглатывать этот предательский ком в горле.
– Нет, ничего из того, что ты сможешь предложить, мне неинтересно. Кроме информации…
Водосточная труба на крыше дома Марии заскрипела от внезапного порыва ветра.
Лиля, взгляд которой удивленно метался между мной и Ароном, подняла руки:
– Стоп! Позвольте мне уйти к лошадям, прежде чем вы продолжите. Я не хочу стать случайным свидетелем чьего-нибудь убийства, – смеясь, Лиля ушла на пастбище.
– Итак… – Арон вызывающе на меня посмотрел, – что было такого важного, что ты пришла ко мне домой, да еще и утром?
Звучало так, будто я бегала за ним по пятам…
– Позавчера вечером, когда ты шел на поляну, мимо тебя проходили люди? – поспешно спросила я, прежде чем его высокомерие расстроило меня еще больше.
Чтобы не смотреть на него, я подняла голову. Облака над нашими головами были почти черными. Прошло совсем немного времени, прежде чем дождь снова начал лить как из ведра. Небо зловеще заурчало.
– Нет, – ответил он, задумавшись.
Должна признать, он действительно говорил так, будто не понимал, о чем я.
– Вообще никого?
– Вообще-то я видел мышь размером с крысу. Она пряталась под бузиной, – он внезапно ухмыльнулся. Моя шея покраснела от волнения.
Арону прямая дорога в юмористы. Ну если только он научится шутить о чем-то другом, а не о чужих недостатках.
Но мне тоже есть чем ответить.
– Это ты сломал экскаватор, чтобы сорвать строительство отеля?
– Зачем мне это делать?
– Тогда почему ты был на строительной площадке?
Арон фыркнул.
– Мне кажется, что это не твое дело.
Он надел шлем, запрыгнул на мотоцикл и так быстро уехал, что камни справа и слева от колес разлетелись во все стороны.
– Арон так быстро уехал? – Лиля подошла ко мне с Виндой и Халли.
Я кивнула.
– Похоже, я не особо интересный собеседник. – Облака рассеялись вместе с Ароном, и небо снова прояснилось.
Она засмеялась.
– Вы двое, кажется, не очень хорошо ладите.
– Ага. По какой-то причине он меня ненавидит.
– Такое тоже возможно. Но зачем ему приходить сюда и спрашивать о твоем визите, если ты ему не нравишься?
Может быть, Лиля и права. В животе появилось странное трепетное чувство. Но ее следующая фраза вернула меня с небес на землю.
– Что ты вообще от него хочешь? – спросила она.
Упс, я оказалась в безвыходном положении. Когда мы встретились ночью на поляне, Арон попросил меня об этом никому не говорить.
– Я… черная шапка, которую он так часто носит… Мой близкий друг хочет такую на Рождество. Я спросила его, где он ее купил.
За такое короткое время я не могла придумать что-то получше, и по нахмуренному лицу Лили и ее скептическому взгляду я поняла, что она мне не поверила. К счастью, она воздержалась от комментариев.
– Ага, – это было все, что она сказала. – Хочешь со мной на пляж? Мне казалось, что будет гроза, но теперь снова стало ясно.
Я наморщила нос. Мои ноги болели сегодня еще больше, чем вчера, и когда я шла, мне казалось, что у меня тонна песка между ног – я не могу собрать ноги вместе. Но было весело…