Задумавшись, я вытащила книгу с одной из полок и вернулась к Лиле.
– Я кое-что нашла. Мы можем ехать обратно.
Лиля посмотрела на книгу.
– Маленький тролль, не ешь меня, – она вопросительно подняла бровь. – Но это не легенда. Разве ты не слишком стара для такого чтива?
Я посмотрела на книгу в руке. О боже! Это была книжка с картинками. На обложке изображен тролль. Он выглядел испуганным и пытался сбежать от бабочки.
Я почувствовала, что краснею. Теперь Лиля точно думает, что я идиотка.
– Иногда мне нравится листать что-то подобное, когда я засыпаю, – ответила я как можно увереннее.
В конце концов, мне все равно, что она обо мне подумает. Потому что через несколько дней я уезжаю. Кроме того, меня гораздо больше волновало другое.
Глава 25
По дороге на пляж Лиля любезно промолчала, не говоря про книгу ни слова. Наверное, она привыкла ко многим странностям со стороны своих сверстников. Вместо этого она рассказала мне о поездке, в которой была несколько недель назад. Поздно вечером с друзьями она прошла пешком через лавовую пещеру, которая находилась совсем недалеко от Рейкьявика. Они там спали, слушали музыку, пили пиво. Я действительно пыталась слушать то, о чем говорит Лиля, но меня будто не было рядом с ней. Хотя было всего три часа, уже темнело, и мои мысли все время возвращались к той статье в газете.
«Была ли эта девочка моей мамой? Нет, это было бы слишком странно. Ни один такой скучный и разумный человек, как она, никогда не попадет в подобную ситуацию. С другой стороны, ее беременность была точно вне планов…
Может, она встретила парня. Возможно, она осталась у него, а учителю рассказала лишь о пробелах в памяти, чтобы не попасть в беду. Я родилась ровно девять месяцев спустя». Мое дыхание сбилось, пальцы так сильно сжимали поводья, что лошадь в негодовании мотала головой взад и вперед.
– Отпусти слегка, – сказала Лиля. – Она не любит, когда ее сдерживают.
Тем временем мы пришли к морю. Слева от нас поднимались огромные базальтовые колонны, справа тянулся черный лавовый песок, а перед нами шумел серый Атлантический океан. Волны поднимались примерно на метр над четырьмя окаменевшими троллями, которые, как и темные эльфы, не выносили света.
Плавать было слишком опасно даже летом. По дороге на пляж я заметила несколько предупреждающих знаков. На воде была всего одна лодка. Она просто проплыла через большую щель между скалами и исчезла из виду.
Лиля подошла с Халли к морю, мы с Виндой последовали за ними. Лошадям нравилось находиться в воде по колено. Они сразу же начали весело бить по дну копытами.
Вот в таких серых и чистых водах должны обитать различные морские существа. Я сразу представила себе девушек с зелеными мерцающими рыбьими хвостами и русалов с длинными спутанными бородами. Один из них поднял сердце со дна океана и принес его на пляж. Как глупо, что у меня не было возможности спросить Гюнтера, как это сердце выглядит. Вряд ли под этим можно было подразумевать настоящее сердце. По крайней мере, я на это надеялась, мысль о подергивающейся мышце, лежащей где-то поблизости, была довольно мерзкой.
Мне действительно нужно было это выяснить. Что-то подсказывало мне, что все события, произошедшие восемнадцать лет назад, связаны между собой. И что они как-то связаны со мной. Гюнтер указал на это: мама не случайно получила тендер на гостиницу. Кто-то заманил нас сюда. Но кто? И почему? Неужели я действительно была избрана, чтобы найти сердце этого дерева? И мой отец жил где-то здесь? Согласно моей теории, парень, с которым познакомилась та девушка, должен был быть родом отсюда. Может, он вообще из деревни приехал. В конце концов, в статье не было ни слова о том, что парень тоже исчез. Мое сердце заколотилось.
– Скажи, а ты знаешь всех в Киркьювике? – небрежно спросила я Лилю.
– Конечно. В селе чуть меньше трехсот жителей, – Лиля наморщила свой курносый нос. – Почему ты спрашиваешь? Хочешь узнать, есть ли здесь симпатичные парни? Ты уже видела самого красивого.
– Арона?
Лиля кивнула.
– Кто, если не он? Большинство других мальчиков довольно скучные. Но даже если так, я бы все равно не стала с ним встречаться.
Мда, информации ноль.
– Арон приедет на вечеринку в Вик? – пока мы обсуждали эту тему, я не могла не спросить ее об этом.
– Конечно. На вечеринки он всегда приходит одним из первых.
Я снова увижу его сегодня вечером. На моем лице расплылась дурацкая улыбка. «Фэй! Лиам тебя ничему не научил? Держись подальше от симпатичных парней, которые притворяются такими крутыми и заставляют тебя выглядеть глупо», – мысленно ругала себя я. Тем не менее я не могла избавиться от мыслей об Ароне, как и от остальных мыслей, которые крутились в моей голове.
– Тебе все равно, срубят ли дерево?
– Нет. В детстве поляна была для меня волшебным местом. Мы с друзьями часто играли там, притворялись эльфами, – Лиля задумчиво улыбнулась, прежде чем ее лицо снова стало серьезным. – Но нам нужны туристы. Они приносят деньги и работу. Многие жители этого района будут финансово независимы благодаря отелю. Мои родители, например. Мой отец работает на стройке у Карлссона, а мама надеется получить работу на стойке регистрации, когда отель будет построен. Она больше не хочет сидеть на кассе в супермаркете. Вот почему бабушка не разговаривает с ними несколько недель. Сейчас в нашей семье все сложно, и я нахожусь между двумя огнями.
О боже! Я даже не думала, что строительство гостиницы кому-то будет выгодно. Во мне зародились тихие сомнения, но я не могла бросить все и забыть о дереве. Потому что, если будет царить вечная тьма, ни отель, ни рабочие места не будут нужны.
– Ты заметила, что на поляне выросла изгородь из шипов? – спросила Лиля.
Я кивнула.
– Я была там сегодня утром с твоей бабушкой и моей мамой.
– Мы с родителями тоже поехали туда, потому что не могли в это поверить. Совершенно невообразимо, правда? Я знаю, что у нашей природы есть собственный разум, но что изгороди растут так быстро, да и вокруг бузины… Бабушка, естественно, считает, что это работа эльфов.
– А такое возможно?
– Ерунда! Если бы они действительно существовали, то гораздо раньше начались бы протесты против строительства гостиницы. Ведь сразу стало понятно, что дерево придется срубить.
– Ты сама говорила, что исландцы делают все в последний момент. Может быть, то же самое и с исландскими эльфами. – Я чувствовала, как мои уши заливались краской, и притворилась, что снимаю травинку с гривы Винды, чтобы Лиля не увидела улыбки на моем лице. Жаль, что я не могла сказать ей, кто был предполагаемый эльф, который заставил живую изгородь вырасти за одну ночь. Делать великие дела намного веселее, когда можно о них рассказать. Но кроме Гюнтера мне все равно никто не поверил бы.
– Можем ли мы проехать мимо поляны на обратном пути? – спросила я. Мне нужно узнать, сколько времени у меня в запасе. Ну и я хочу разобраться с платком Карлссона, пропитав его соком борщевика.
Глава 26
Мама уже была дома, когда мы с Лилей вернулись с поляны. Я встретила ее на кухне.
– Ты тоже хочешь кофе? Уже поздно, но мне действительно нужен кофеин, – она выглядела бледной и измученной. Я кивнула.
– У тебя опять болит голова?
– Да. И я не понимаю, почему. У меня никогда не было проблем дома, – она выглядела так, будто собиралась что-то добавить. Ее рот уже было приоткрылся, но она ничего не сказала.
– Может быть, это из-за стресса?
– Точно.
– Как прошло собрание совета?
– Долго.
– Они не позволят оставить бузинное дерево?
Она покачала головой.
– Сегодня отломились три его самые большие ветки, потому что они уже сгнили. Дерево почти мертвое.
Именно об этом и говорил Гюнтер, когда в церкви внезапно стало темно.
– Ты предлагала интегрировать его во внутренний двор гостиницы?
– Да, но ты была там, когда Элрик сказал, что для него это исключено. Думаю, мы нашли неплохой компромисс: мы посадим другое дерево на этом месте, – она налила себе и мне чашку кофе. – Ни один гость не захочет смотреть на гнилое дерево.
– Так думаешь ты, или это то, что говорит Карлссон?
– Это наше общее мнение, – ответила мама тоном, который дал мне понять, что любое дальнейшее обсуждение превратится в еще один аргумент не в мою пользу.
Ну что ж. Я стиснула зубы так, что у меня заболела челюсть. Если мама сдалась из-за страха потерять работу или вовсе влюбилась в Элрика, она это сделает. Я бы не стала. В конце концов, если это сердце действительно существует, оно должно где-то быть, и я его найду…
– Между прочим, сегодня днем я пошла в библиотеку, чтобы взять несколько книг, – я небрежно сменила тему. – Я наткнулась на старую газетную статью. Ты знала, что немецкая школьница исчезла в тот же год, когда ты была здесь? Когда она появилась на следующий день, то ничего не могла вспомнить.
Чашка кофе, из которой мама собиралась сделать глоток, на мгновение зависла в воздухе.
– Нет, – только после ответа мама сделала глоток. – Откуда мне знать? – ее рука слегка дрожала, когда она ставила чашку обратно.
– Я думала, ты ее знала. Девушка была в Исландии в марте. А ты?
– Знаешь, сколько школьников каждый год приезжают в Исландию?
– Наша последняя поездка будет на озеро Гарда, как и у всех остальных выпусков до нас.
– Раньше у школ было больше средств, – она залпом допила остатки кофе. – Ты такая же голодная, как и я? Можно сходить поесть что-нибудь в кафешке.
– Лиля приедет за мной в десять. Мы хотим пойти на вечеринку в Вике.
– Мы вернемся к этому времени.
– Хорошо, – может быть, она будет более разговорчивой с полным желудком.
Но даже в кафе мама открыла свой рот только для того, чтобы сделать заказ, а потом набить его рыбой. Почему она меня избегала, когда разговор заходил о ее выпускной поездке? Что-то случилось тогда, и это было связано с моим отцом. Сомнений уже не было. С колотящимся сердцем я откусила свою овощную запеканку.