– А зачем мне их звать? – Карлссон явно издевался. – К сожалению, вы слишком опоздали со своими дилетантскими действиями. Через несколько минут Иггдрасиль превратится в дрова. И вы ничего не можете сделать, кроме как наблюдать, как ваш мир загорается, а затем погружается в вечную тьму.
– Нет, – сказал Арон, – не будем, – хоть он и говорил громко и четко, я на мгновение подумала, что мне послышалось, и глаза обманывают меня. Потому что Арон отпустил маму и побежал к Лаурину и другим светлым эльфам.
Лаурин тоже выглядел озадаченным, но затем подбежал к нему и схватил его за шею.
– По крайней мере, если ты хочешь, чтобы твой преемник вернулся в целости и сохранности, отпусти Юли! – Лаурин вытащил свой меч из ножен и поднес его к горлу Арона.
Я набрала как можно больше воздуха в грудь.
– О, Лаурин! – засмеялся Карлссон диким и таким громким смехом, что он эхом отдавался по всей поляне. – Даже ты не можешь быть таким наивным. Неужели ты думаешь, что я брошу все, о чем так долго мечтал, ради племянника, этого маленького предателя? Я знал, что не могу полагаться на него в таком серьезном деле, и я рад, что мне не придется избавляться от него самому так же, как я избавился от его отца и матери. Мой брат был слабаком, женившимся на светлой эльфийке и породившим от нее двух полукровок!
Что? Я посмотрела на Арона. Даже в рассеянном свете я могла видеть, что невероятные откровения его дяди сделали его лицо устрашающе бледным.
– Теперь ты выглядишь как раненый олененок, – отрезал Карлссон. – Ты действительно думал, что эта прогулка на лодке была несчастным случаем? А ты случайно заболел и остался дома. Тогда я все еще нуждался в тебе, потому что надеялся, что смогу воспитать тебя. Твоя мать была вне себя, когда увидела, как ты отрывал все лапы пауку, когда тебе было всего два года, и тебе было ужасно приятно наблюдать, как его тело дергалось на земле, прежде чем ты его безжалостно раздавил. Несмотря на твою родословную, я видел в тебе много тьмы, которую хотел использовать в своих целях. Я открыл твое сердце и вливал еще больше, чтобы погасить даже последнюю искру света. Я хотел, чтобы ты стал моим преемником, следующим темным принцем в нашей линии. А потом ты совершаешь ту же ошибку, что и твой отец, с этой мочалкой. Влюбляетесь в кукол-блондинок и встаете на сторону врага. И это после того, как я много лет относился к тебе как к сыну, – он говорил про меня. Я зажала рот рукой, чтобы подавить рыдания. – Сегодня вечером у тебя был шанс еще раз доказать мне, что все эти годы тренировок не были напрасными, – продолжил Карлссон голосом, полным ненависти. – Но наследство твоей матери оказалось тяжелее, чем я ожидал. Ты разочаровал меня, Арон, и Элрондсон делает мне одолжение, снимая тебя с моей шеи. Итак, Элрондсон, чего ты ждешь? Заверши начатое!
– Не позволяй ему обмануть себя! Старик блефует, – сказал Хельге.
– Да мне плевать, – Карлссон и глазом не моргнул.
– Отлично, сделай это! – кивнул Хельге Лаурину. – Одним темным больше, одним меньше.
– Нет! – прервал его Гюнтер. – Должно быть другое решение. Без кровопролития. Ты действительно пожертвовал бы своим племянником, Элрик? Хорошо подумай. Мальчик – твоя плоть и кровь. И Лаурин полон решимости сделать все, что его душе угодно.
Не готов. Я видела это по его взгляду. Его глаза нервно метались между Гюнтером, Хельге и Карлссоном.
Хельге закатил глаза.
– О боже! Не слушай гнома и убей Арона. Тогда, по крайней мере, мы избавимся от одной из двух темных личностей.
– Гном? Ты действительно только что назвал меня гномом? – рявкнул Гюнтер и сел перед Хельге.
– Что за детский сад. Кроме того, у меня больше нет времени, – взгляд Карлссона упал на вершины ясеней, где горизонт уже начинал немного светлеть. – Я еще раз заверяю тебя, Элрондсон, ты можешь делать с моим племянником все, что хочешь. Разруби его, разрежь на четыре части, съешь – выбирай на свой вкус. А теперь я хочу кулон!
– Ты его не получишь, – прошипел Лаурин. Он прижал лезвие к коже Арона еще глубже.
Лаурин убьет его.
– Отпусти его! Пожалуйста, отпусти его! – я вышла на лунный свет.
– Фэй! – крикнула мама.
Рагнар сразу схватил меня.
– И снова здравствуй! – он прижал меня к себе. – Я-то уж гадал, как скоро ты выберешься из своего укрытия.
– Фэй! – выкрикнул Арон. – Но почему…
Наши взгляды встретились на мгновение, прежде чем я тихо спросила:
– Я ничего не понимаю. Зачем ты заманил меня сюда, когда…? – мой голос сорвался.
– Я сделал это, чтобы мой дядя снова поверил мне после того, как Рагнар увидел меня в твоем доме сегодня утром, – так же тихо сказал Арон. – Чтобы он мог и дальше рассказывать мне о своих планах… Вот почему я предложил отвезти тебя на поляну и убедил его в том, что мы можем заставить твою мать передать нам сердце. Я хотел бросить его в портал, пока дядя не уничтожил бузину. Тогда бы ты узнала, что я с тобой честен. И, возможно, ты поверила бы мне, как много ты для меня значишь, – Лаурин опустил свой меч, и Арон сделал шаг вперед. – До нашей встречи моя жизнь была такой пустой. Я спал днем, а вечером выходил гулять до утра… Я делал все, что мог, чтобы перестать чувствовать себя таким чертовски опустошенным и одиноким. Но потом приехала ты. То, что я сказал тогда на месте крушения самолета, не было ложью. Ты все изменила.
– Какая трогательная сцена! Если бы у меня были свободны руки, я бы сейчас хлопнул в ладоши, – усмехнулся Карлссон. Он посмотрел на маму, которую все еще держал на руках, и злобно улыбнулся. – Юлиана, теперь, когда ты смогла убедиться лично, что твоя маленькая дочь ни в чем не нуждается, ничто не должно помешать тебе передать мне кулон, – он пристально посмотрел на нее. – Или ты хочешь, чтобы Рагнар покончил с неприкосновенностью твоей эльфийки, сломав каждую кость в ее теле?
– Нет! – мама дернула за цепочку, звенья подорвались, и она буквально швырнула кулон в него.
– Ну вот так бы сразу, – он поклонился и отпустил ее.
Мама подбежала ко мне. Мы обняли друг друга и не смогли сдержать слез.
Карлссон поднял сердце в воздух и какое-то время изучал его, прежде чем положить его на траву перед собой. – Спокойной ночи, Иггдрасиль! – он поднял молот Тора.
Глава 58
Я уткнулась лицом в мамины волосы и закрыла глаза. Умрет ли Иггдрасиль спокойно? Или он будет сопротивляться? А луна и звезды – их огни просто погаснут, или они взорвутся с громким треском? Мои пальцы так сильно сжались, что ногти оставили следы на коже. Мама тоже застыла от страха. Я слышала, как молоток ударился о землю. Скоро перед моими глазами предстанет тьма. Стоп! Я раскрыла глаза и подняла голову. Почему звук был таким приглушенным?
– Какого черта! – лицо Карлссона выражало ужас.
Он снова взмахнул молотом и позволил ему во второй раз ударить сердце лавы. Но в последний момент тот, словно ведомый невидимой рукой, изменил траекторию. И снова просто ударился о траву. Карлссон снова и снова пытался ударить по кулону, будто не в своем уме, он бушевал вокруг него, затем остановился, тяжело дыша.
– А чего ты ожидал? – злобно спросил Хельге. – Когда я понял, что ты собираешься разрушить сердце лавы молотом Тора, я был поражен. Ты неправильно прочитал Эдду, или ты действительно страдаешь от самоуверенности намного больше, чем я думал? – он усмехнулся. – Молот Тора может использовать только тот, кто достоин использовать его силу.
– И это явно не ты! – прошипел Арон, его голос дрожал от ненависти. Он подбежал к дяде и ударил его кулаком в живот. Тот неожиданно упал на землю.
– В атаку! – Гюнтер издал боевой клич, прежде чем тоже набросился на Карлссона. Прямо как Хугин. Четверка превратилась в неистовый клубок рук, ног и крыльев. Я услышала крик Карлссона и сразу после этого пронзительный писк, который, должно быть, принадлежал Гюнтеру. Арон, Гюнтер и Хугин кружились в воздухе, а Карлссон исчез в фонтане света. Это произошло из-за Лаурина и его маленькой армии эльфов. Они окружили злодея.
– Поторопись! – крикнул Лаурин маме, стоявшей ближе всех к дереву. – Мы не собираемся держать его под контролем вечно. Ты должна закинуть кулон в нишу. Быстро!
– Нет, не надо, – возразил сорванный, но довольно громкий голос.
Вдруг на поляне появилась старая женщина с деревянной ногой. Была ли она помощницей Карлссона?
Гюнтер, рубашка которого была вся разорвана и в крови из-за раны на плече, встал у нее на пути. Я ожидала еще одного героического поступка, но он крикнул «Эрла!». И прижался головой к ее животу. Она коротко погладила его по голове, затем заковыляла к маме.
Эрла! Итак, это была она, хозяйка бузинного дерева и могущественная богиня жизни и смерти, о которой мне рассказывал Гюнтер.
– Нельзя бросать цепь в нишу, слышишь? – старуха подошла к маме и схватила ее за руку.
– Почему нет? – взгляд мамы переключился с Лаурина на старуху. Она выглядела совершенно растерянной и измученной.
– Потому что только существо, пришедшее из обоих миров, может объединить их снова. Твоя дочь должна это сделать! Только она может восстановить прежнее состояние дерева, – она протянула руку и помахала мне.
Но кое-что из того, что она сказала, заставило меня задуматься.
– Чего ты ждешь, Фэй? – позвал Арон. – Возьми кулон. У нас осталось мало времени. Уже светлеет.
– Я не могу! – захныкала я. – Она говорила о старых условиях. Если Иггдрасиль вернет свое сердце, темные эльфы не переживут рассвета. Ты его не переживешь!
Арон подошел ко мне:
– Я знаю. Я знал это с самого начала. Но мы должны рискнуть. Пожалуйста! – он опустил руки. – Возьми кулон!
Я неохотно повиновалась. Его цепочка впилась в мою кожу, но была прохладной и гладкой. От прежнего обжигающего жара не осталось и следа. Но все же я бы хотела скорее избавиться от нее. И знала, что Арон прав.
Взявшись за руки, мы бежали к бузине и пробивались сквозь ветви. Где была эта проклятая дыра? Со в