Клим сглатывает и поднимается на дрожащие ноги:
– Я… я постараюсь.
– Нет, Клементий. Ты сделаешь это, иначе ты не Вольф! Вольфы никогда не пасуют перед человеческими слабостями. У Вольфов сильная воля. И ты докажешь это! – Она пронзает его темным взглядом, и Клим невольно отшатывается. – А теперь уходи. Я хочу побыть одна хотя бы ночью. – И Лекси зарывается лицом в подушку, закидывая на кровать ноги в сапогах.
Бессмысленно что-либо говорить. Или делать.
Клим выходит из спальни, закрывает дверь с тихим щелчком. На душе так отвратно, будто его помоями облили. Бросить азартные игры… Словно он не понимает, что это губительно. Каждое утро Клим зарекается садиться за карты или рулетку, да вообще любую игру! Даже «Монополию», черт возьми! А потом, как пьяный, бредет в подпольное казино. И приходит в себя, только проиграв сумму, на которую иные живут месяцами. Лишь тогда страх потерять абсолютно все заставляет разум вернуться на место.
Клим вытирает взмокший лоб и спускается вниз. В прихожей накидывает на плечи зимнюю куртку. И выходит в негостеприимную ночь.
Очередной день без отца пролетает, как щелчок. Арсений поднимается на второй этаж, но ноги невыносимо тяжелые. Так ужасно. И голова будто пухом набита.
– Сеня! – Он вздрагивает от звонкого голоса Галины, которая вырастает посреди коридора, как плюшевое привидение.
Он невольно улыбается:
– Только ты можешь напугать и тут же рассмешить. Иди сюда. – Он крепко обнимает Галю и утыкается лицом в ее мягкий костюм. – Ты моя помощница! Что бы я без тебя делал. Жаль, отец так и не понял, какого советника игнорировал.
– Ты преувеличиваешь. Мне до тебя далеко.
– Да уж…
Только ему при мысли о работе в гостинице становится тошно. А вот глаза сестры сегодня светились вдохновением. Он никогда не видел у себя такого взгляда в зеркале.
– Сеня, мне нужно с тобой поговорить. – Галина осторожно выбирается из его объятий. – Это касается Саши и Клементия.
– Клима?
Когда Галина зовет кого-то из их семьи полным именем, значит, дело очень плохо.
– Что он успел натворить?
И почему ему не хочется знать?
Галя закрывается с Арсением в его спальне и заламывает руки, а затем на одном дыхании пересказывает, что сегодня произошло. Очередная игра с Игнатом, проигрыш, вынужденное свидание Лекси.
– Твою мать! – У него перед глазами пляшут красные круги.
Арсений вырывается из спальни и с грохотом раскрывает дверь в соседнюю комнату, но там темно и пусто. Спертый воздух тут же сдавливает легкие.
– Я не успела договорить, – произносит позади запыхавшаяся Галя. – Клим ушел. На звонки не отвечает.
– И пусть не возвращается! – ревет Арсений.
– Ну, может, не стоит так радикально. Он очень извинялся перед Сашей. Только не иди к ней, она просила сегодня ее не беспокоить.
– Что? Убивать никого не станут? – В комнату заглядывает Злата.
Ее волосы закручены на крупные бигуди, отчего она напоминает домохозяйку из пятидесятых, каких показывали в черно-белых фильмах.
– Если что, я не знаю, где он, – поспешно договаривает Злата. – Сеня, не парься. Клим всегда был черной овцой в нашей семье.
– Обычно ты это звание отдавала Саше, – кисло замечает Галина.
– А сегодня Климу. – Она пожимает плечами и возвращается в спальню. – Если что, я через пять минут начинаю смотреть наш сериал, Галочка, – напоследок кричит она.
Арсений выходит из спальни брата и захлопывает дверь. Достает из кармана любимую монету и нервно вертит в пальцах.
– Я не могу поверить, что он отпустил ее одну на встречу с этим… этим… – Он выдыхает.
– Ой, нет! Ты не так понял. Даня не позволил, он следил за ними в ресторане. Все было хорошо. – И она отводит глаза в сторону.
– Даниил? – Арс смотрит в конец коридора.
За последние дни новый парень Лекси совсем вылетел у него из головы. А ситуация с мистическим словом на стене и вовсе стерлась. Теперь Арс постоянно думает про Викторию Евгеньевну и угрозу, которую получил по электронной почте.
– Да, если ты захочешь с ним поговорить, он в своей комнате. – Галина приподнимается на носочки и целует его в щеку. – Ужин в холодильнике. А еще там есть твоя любимая творожная запеканка.
Арсений в ответ кивает, и она сразу скрывается в спальне Златы.
Перед комнатой Даниила он немного медлит, но все же стучит. Они еще ни разу не разговаривали после их ссоры.
– Входите.
Даниил сидит на кровати, что-то рисуя карандашом в скетчбуке. Его одежда аккуратно сложена на тумбочке, что весьма нетипично для парня, а сам он взъерошенный и будто выжатый, как лимон. При виде Арсения Даня вскакивает на ноги и бросает закрытый скетчбук на смятое покрывало.
– Здравствуй. Галя мне рассказала. Зашел поблагодарить, что ты не оставил Лекси без присмотра.
Даня хмурится:
– Я не мог поступить иначе. Этот мужчина, Игнат, из тех людей, с которыми ей лучше не водить знакомство. Но, к сожалению, я не смог выяснить, о чем они говорили, и теперь переживаю, что он будет ее преследовать.
Правильная, размеренная речь Даниила бьет по ушам, особенно после сленговых словечек Златы.
– Я прослежу, чтобы их встреча ограничились этим свиданием. – Арсений сцепляет позади спины руки и прохаживается вдоль стены. – А ведь ты не виноват, – вдруг признается он и крепко стискивает монету в кулаке.
– Что?
– Эта стена. Я ведь видел своими глазами слово «убийца», а потом раз – и его нет. И ни разводов, ничего. Я не понимаю, что это было. Я не знаю, как это объяснить. Поражаюсь лишь твоей воле. Я бы больше не смог спать в этой комнате. – Он шумно выдыхает. – Возможно, нам стоит нанять экзорциста.
– Наверное, я привык к мистике, – туманно отвечает Даня и нерешительно подходит к Арсению. – Если позволишь, то мой совет – продержаться сорок дней.
– Сорок?
– Да, – Даниил кивает. Он тоже буравит взглядом стену. – После сорока дней душа вашего отца уйдет из этого мира.
– Бред, – усмехается Арсений. – Я не верю в потусторонние силы.
– Значит, считай, что я псих. – И он с улыбкой растопыривает пальцы.
Арсений молчит, и только странное холодное прикосновение к его плечу расползается льдом по всему телу.
Глава 36Спустя двадцать пять лет
Уже позднее утро, а ей все никак не проснуться. Вика лениво помешивает кофе, хотя это бессмысленно, потому что в кружке нет сахара. Но ритмичные движения успокаивают. В глазах песок. Не следовало ложиться в четыре утра, но она не успокоилась, пока не просмотрела все архивные записи, которые касались серийных убийств двадцатипятилетней давности.
Вика пьет горький кофе и вздрагивает. Жуть. Скривившись, смотрит на бурую жидкость. Как это вообще можно пить?
На столе разложены ксерокопии. Распечатанный лист с угрозой, которую получил Арсений Вольф. А также снимки жертв Фанатика. Шесть женщин и один мужчина. Вика отодвигает кружку и перечитывает заметки.
В 1994 году один парень свихнулся и возомнил, что в 1999 году точно случится конец света, поэтому решил сделать все, чтобы отсрочить Апокалипсис. Для этого ему нужно было принести в жертву тринадцать людей – только такая кровавая плата удовлетворила бы Дьявола. К счастью, маньяка поймали, но до этого ему успели присвоить гордое прозвище «Фанатик».
Modus operandi [2]убийцы заключался в том, что перед тем как убить, он посылал выбранной заранее жертве письмо с угрозой. И дублировал его в газете, чтобы навести панику в маленьком городке.
Вика, задумавшись, снова делает глоток кофе и тут же чертыхается.
Текст угрозы был почти идентичен с тем, который получил Арсений. За исключением некоторых деталей. На этот раз убийца угрожал, что убьет всю его семью.
Вика трет подбородок и перекладывает фотографии с места на место. На каждом черно-белом снимке запечатлен труп, вокруг которого расставлены свечи, а само тело покрыто пентаграммами.
Да, с таким психом не хотелось бы встретиться в реальности, но современный Фанатик не спрашивает, чего хочет полиция. Черт. А Вика надеялась с легкостью доказать вину Арсения и быстро закрыть дело. Черт, черт, черт! Он даже ни в чем не прокололся, когда она нарочно взбесила его, обвиняя Александру.
Вика натыкается на фотографию Фанатика – парень двадцати семи лет, совсем молодой. А вот глаза – маленькие, черные, мертвые. Странно, что его не упекли в психушку, признав вменяемым. Видно, с головой все было не так плохо, хотя его адвокат и пытался доказать иное. Фанатику впаяли пожизненное, и он до сих пор сидит, показав удивительную живучесть.
Звонок мобильного отвлекает Викторию от раздумий, и она быстро отвечает:
– Привет, Тигр! – Голос звучит намного радостнее, чем она хотела. – Скажи, что у тебя хорошие вести.
Она затихает и периодически кивает в ответ на быструю болтовню Тигра. Пальцы бессильно сжимают телефон.
– Ты меня расстроил, Тигр. Но все равно спасибо. – Вика кладет мобильный на стол.
Ну что ж… Партию «Поцелуя серафима» действительно закупили около месяца назад. Но кто, где и когда, ее осведомитель не знал. Уточнил, что вряд ли это Арсений Вольф. Такие мажоры точно бы наследили. А здесь провернули все чисто.
Тогда кто убил Леонида? Богатый бизнесмен, у него точно много врагов. Вика стучит пальцами по столешнице. Все тянется из прошлого. Всегда.
Она достает фотографии жертв Фанатика – семь прижизненных фотографий. Вчера она прочитала их биографии и обнаружила один смущающий момент…
Тук-тук-тук.
Вика вскидывает голову и хмурится:
– Кто там?
– Тот, кого вы не ждете. – В кабинет заходит Арсений Вольф, и Вика рефлекторно вжимается в кресло.
Черт, она и правда его не ждала. Не ждала! Эта его снисходительная улыбка. А отутюженный костюм под коричневым кашемировым пальто! Чертов пижон. Он должен гнить в тюрьме. А вместо этого разгуливает по следственному комитету, будто у себя дома.