Технологии и применения фейков в медийной презентации и трансляции информации
4.1. Формирование фейкового контента в гипертексте цифровых медиа[5]
Сконструировать фейк-ньюс дешевле и быстрее, чем раскопать интересный инфоповод и подготовить полноценный журналистский материал.
В январе 2017 года президент США Дональд Трамп – «медиавсадник, который оседлал социальные сети» [https://journonline. msu.ru/articles/note/postpravda-poyavilas-tysyacheletiya-nazad-/] – написал в своем микроблоге в Твиттере знаменитую фразу: «Фейковые новости – тотальная политическая охота на ведьм!» [Trump 2017]. Переизбыток фейковых новостей стал не только яркой отличительной особенностью последней американской предвыборной гонки, но и знаковым явлением медиадискурса новейшего времени.
Ниже рассмотрим основные векторы функционирования фейковой информации в сети: сайты генерирования фейковых новостей; виральная фейковая реклама; фейковое программное обеспечение; фейковые аккаунты в сети и фейковые идентичности; цифровые алгоритмы конструирования фальшивого аудио-визуального ряда.
Медиа, генерирующие фейковые новости
Не верь всему, что видишь, ведь даже соль выглядит как сахар.
С развитием коммуникативных технологий расширяется спектр моделирующих возможностей (креация речевого, визуального и акустического образа) [Мишанкина 2013: 74]. Концепция моделирующих систем, согласно которой «естественные языки, мифологии, религии, литература и искусство, а также социоэтические нормы (запреты и предписания) представляют собой знаковые системы, которые отображают (моделируют) определенные фрагменты реальности и в результате функционирования порождают произведения (знаковые последовательности, т. е. тексты, в семиотическом смысле слова), реализующие коммуникативно-познавательные возможности отдельных семиотик» [Мечковская 2004: 77], рассматривает язык как первичную моделирующую систему. Симуляции и симулякры – основополагающие понятия в концепции Жана Бодрийяра [Бодрийяр 1981] – становятся неотъемлемой частью современного медиаландшафта. В современном мире фейков и мистификаций симулятивизированная коммуникация фактически перестает выполнять свою основную функцию – передачу информации, которая отражала бы реальную действительность [Рукавишникова 2011: 63], поскольку «эпоха постправды разрешила множественность миниправд для всех, дав в руки всем желающим инструментарий дисперсных коммуникаций, которые технологически обеспечили соцмедиа» [Почепцов 2018].
Описанное видоизменение медийной среды привело к образованию отдельной ниши цифровых ресурсов, созданных исключительно для генерирования фейковых новостей [Распопова 2019]. Примерами таких платформ являются американские медиапроекты The Onion и Daily Rain, украинские UaReview и Репортажист, российские Fognews, Smixer.Ru, Hobosti.Ru, Fibster. Ru, Netlore.Ru, Lapsha.Ru или польский AszDziennik.pl. Предшественниками данных ресурсов были появившиеся в 1980-е годы общественно-политические сатирические издания, как английский журнал Private Eye, французская газета Le Canard Enchaîné, немецкий Titanic, румынский Academia Catavencu, испанская El Jueves, la revista que sale los Miércoles (т. е. «Четверг – газета, выходящая в среду») или польский тележурнал Dziennik Telewizyjny. С развитием цифрового медиапространства еще больше размывается грань достоверной и вымышленной новостной наррации, а фейковые ресурсы, пародирующие серьезные новости начинают выполнять, помимо релаксационной, метакритическую роль.
Пародию в аспекте нашего исследования мы понимаем как «структурно интегрированный, моделирующий процесс повторения, воспроизведения и трансконтекстуализации более ранних произведений», их условностей, моделей представления и восприятия[6]. Создатель и адресат фейкового медиатекста, сосуществуя в среде размытых, ризоморфных смыслов и сущностей [Делёз, Гваттари 2005], становятся креаторами и интерпретаторами свободно «тасуемых» значений. Отметим при этом, что сайты профессиональных новостных пародий востребованы потребителями веб-информации, о чем свидетельствует количество посещений данных платформ: The Onion – 30 миллионов посетителей в месяц [Соболь 2018: 332], Aszdziennik.pl – 638 000 пользователей и 1,86 млн. посещений в месяц[7]. Такие платформы воспроизводят журналистские стандарты, «оспаривают с помощью иронических, пародийных и сатирических приемов технические, визуальные и риторические способы создания и подачи информации, предлагают способ обойти журналистские стандарты путем использования комедийных приемов, побуждают аудиторию критически оценивать ценность и целостность новостей, ставят под сомнение логику современных журналистских практик» [Соболь 2018: 332]. Например, создатели FogNews так определяют задачи агентства: «представить окружающую действительность с неожиданной стороны, заглянуть в ее изнанку. Мы не клоуны, не кривляки. Мы – зеркало. Зеркало, кривизну которого определяют аллегории и метафоры. Перед нами не стоят задачи шокировать или рассмешить публику. Мы не отвечаем на вопросы общества, но ставим их перед ним. Мы заставляем людей задуматься» [Кронгауз 2012].
На развлекательный характер текстов, публикуемых на польском портале, основанном журналистом Рафалом Мадайчаком в 2011 году, указывает его название: ASZdziennik – это сращение польских слов dziennik (дневник, ежедневная газета) и форманта asz, вызывающего многочисленные ассоциаты: nasz (наш), wasz (ваш), омофон к усилительной частице aż (аж). Портал, охватывающий широкий спектр тем – политика, социальные проблемы, культурная и спортивная жизнь, представляет собой искусную пародию на новостные онлайн-сервисы, не отличимую от них в формальном, языковом и графическом выражении. Издание сочиняет новости в прямом смысле и иллюстрирует саморефлексию медиасреды. В отличие от типичных фейк-ньюсов редакция ASZdziennikа не создает иллюзию «истинности суждения» с претензией на объективность, напротив, как и ряд пародийных ресурсов, открыто признает свое соучастие в медийном спектакле: «Najlepsze zmyślone newsy w kraju» / «Наилучшие вымышленные новости в стране» [https://aszdziennik.pl/]. Ср.: «Все персонажи и события наших новостей являются персонажами и событиями только наших новостей. Привычная для новостных сообщений информационная составляющая в наших сообщениях отсутствует. Она заменена на литературно-творческую составляющую, основанную иногда на реалиях современного информационного поля» [Смиксер, http://smixer.ru/info/about.html].
Пропорции правды и фикции меняются в отдельных текстах, причем вымышленная природа сообщений в большинстве случаев раскрывается в аннотации к тексту: To jest ASZdziennik. Wszystkie wydarzenia i cytaty zostały zmyślone (Это ASZdziennik. Все события и цитаты вымышлены). Если же текст представляет собой изложение реальных фактов, статья сопровождается комментарием: To jest ASZdziennik, ale nic nie zostało zmyślone (Это ASZdziennik, но ничего не было выдумано), как в случае текстов: Znajdź jedną różnicę. Oto co Beata Szydło i Władimir Putin mówią o «spontanicznych» protestach (Найди одно отличие. Вот что Беата Шидло и Владимир Путин говорят о «стихийных» акциях протеста) или Dramat Putina. Zarabia mniej niż rusycystka w NBP (Драма Путина. Он зарабатывает меньше, чем русистка в Национальном банке Польши). Тексты конструируются в духе постмодернистской журналистики с учетом общего социально-политического контекста, стереотипных фреймов и читательских ожиданий. Так, в основе популярной по количеству кликов статьи Rosyjski MON: Nasze zachodnie granice powinny mieć kształt twarzy Władimira Putina (Министерство обороны Российской Федерации: Наши западные границы должны иметь форму лица Владимира Путина) [https://natemat.pl/119553,niespodzianka-armii-na-urodziny-putina-zachodnie-granice-powinny-miec-ksztalt-profilu-naszego-prezydenta] лежит стереотипное представление о российской экспансивной политике и ее милитарной агрессии. Вербальная часть дополняется соответствующим видеорядом – левым профилем Владимира Путина: «В качестве подарка к 62-летию со дня рождения Владимира Путина министр обороны РФ Сергей Шойгу представил амбициозный план по изменению западных границ России, чтобы отразить очертания президентского профиля, – сообщает агентство Интерфакс. Военные выбрали запад из-за «пластичности пограничных линий в регионе» по сравнению с востоком, где очевидным барьером является Тихий океан» (перевод – Ж.С.).
Часть пародийных новостей на указанных ресурсах сделана настолько качественно, что невнимательный читатель может воспринять их за «чистую монету». Такие курьезы происходили неоднократно: в 2010 году украинский «Обозреватель» воспроизвел текст Смиксера о том, что слово «х**» будет изъято из русского языка; новость о том, лидер Северной Кореи Ким Чен Ын признан «самым сексуальным мужчиной» была перепечатана в 2012 г. с сайта The Onion китайскими, российскими, иранскими и бангладешскими ведущими изданиями; а принесшие популярность агентству «Фогневс» псевдо-новости о свадьбе Филиппа Киркорова с актрисой из Вологды и о закрытии Роспотребнадзором сети заведений быстрого питания «Макдональдс» были не только широко растиражированы серьезными СМИ, но и имплицировали появление ответных публичных опровержений со стороны референтов [Фролова 2013]. Не изменило ситуацию и обращение редакции FogNews к представителям СМИ: «А как же принцип журналистики, на котором зиждется всё, что делает вас «четвёртой властью» – категорически не пускать непроверенную информацию в массы? А как же моральный принцип (коль уж всем в медийном Рунете плевать на закон) упоминать в публикации первоисточник?» [Обращение к Интернет-СМИ 2012].
Еще один показательный пример. На волне скандальных выборов на пост президента Беларуси в 2020 и многомесячных протестов в стране белорусский гостелеканал ОНТ «позаимствовал» у российского агентства выдуманных новостей «Панорама» информацию о том, что Александра Лукашенко выдвинули на Нобелевскую премию мира. «Журналисты» почти дословно скопировали текст фейковой новости, не распознав в ней иронию, не указав источник, но добавив оценочный комментарий: «Достойный кандидат!» ОНТ сообщает, что выдвинула Лукашенко некая «член президентского совета по развитию науки, доцент БГПУ им. Максима Танка, кандидат социологических наук Галина Коваленко», по мнению которой «Александр Лукашенко в 2020 году в качестве действующего президента страны не допустил анархии, иностранной интервенции и гражданской войны» [https://lenta.ru/news/2020/09/29/lukashenko_panorama/]. Заметим при этом, что поиск на сайте БГПУ имени Танка людей с фамилией Коваленко, не дал положительных результатов». Жертвами шутников из «Панорамы» регулярно становятся и ведущие государственных телеканалов в России, а также многие интернет-СМИ, иногда фейковые их новости «всплывают» в российских СМИ через несколько лет, а алкогольный дистрибьютор «Красное&Белое» даже требовал от «Панорамы» удалить новость о том, что они якобы благодарят протестующих в Беларуси за беспрецедентную раскрутку их бренда (бело-красно-белый флаг является символом протеста) [https://sobesednik.ru/politika/20200929-belorusskij-kanal-rasprostrani].
Конструирование качественных новостных пародий показывает, что любое содержание можно выдавать за информационное сообщение, если соблюдать жанрообразующие принципы. Фиктивная новость «по природе не имеет привязки к действительности, не требует оперативной передачи, потому что существует вне реального времени, не может устареть, не старается быть релевантной по отношению к адресату» [Соболь 2018: 332]. Вследствие этого фейковый новостной ресурс может быть инструментом для выражения имплицитной критической оценки не только социально-политической ситуации, но также «журналистских правил», медиастандартов и принципа достоверности информации, как в заметке Смиксера Только чудо нас спасло, ух: «Помогите, пожалуйста, распространить. Такое раз в сто лет происходит. Абсолютно лживая новость чудом не была опубликована только что. Лишь в последние секунды редактор спас наше издание от миллионных исков и уголовного преследования. Лживая, непроверенная, желтая и явно кем-то проплаченная новость, подпадающая под уголовную статью «Клевета», чуть не появилась на сайте информагентства Smixer.ru 5 секунд назад» [Только чудо нас спасло 2013].
В некоторых случаях фейк-информация выглядит неправдоподобно и комично, как заметка ASZdziennikа о том, что президент Франции Франсуа Олланд попросил Путина о предоставлении российского гражданства вслед за Жераром Депардье [Prezydent Francji… 2015]. Неслучайно Г.Г. Почепцов усматривает сходство фейка с анекдотом: «Анекдот и фейк имеют много общего: оба они говорят неправду. Но фейк вовсю старается выдать себя за правду, а анекдот, наоборот, совершенно не скрывает своей сущности. В результате удивительным образом он оказывается правдой только другого уровня» [Почепцов 2018]. Комическое начало важно для формирования групповой идентичности и определения общей перцепционной базы (потребители соцмедиаплатформ, как правило, имеют сходные взгляды и идеологические позиции). В основу указанной заметки лег не только биографический факт французского актера, но и сдержанная, по мнению польского социума, реакция Франции на участие России в украинских событиях 2014 года.
Таким образом, в условиях современной интернет-коммуникации расширяются функции мистифицирующих практик: от коммуникативной игры с реципиентом до манипуляции фактами в глобальном пространстве. Фасцинативное и релаксирующее начало медиатекстов, генерируемых фейк-платформами, заложено в их игровой фактуре и получении удовольствия от самого процесса чтения [Хейзинга 2003].
Фейк-реклама
Наряду с фейковыми ресурсами, механизмы фейка применяются сегодня в виральной рекламе, замаскированной под другой жанр (новостное сообщение, обращение) и мгновенно расходящейся по сети. Так, в 2018 широкое распространение в виртуальном пространстве получил ролик под заголовком Help! Help! Polish boy wanted! (Помогите! Помогите! Разыскивается польский парень!) [https://youtu.be/HoUXt6pVeQ8]. К интернавтам на английском языке обратилась девушка по имени DeeDee, которая на концерте в Европе встретила парня из Варшавы. Сообщив, что парня звали «Votek» и что на нем были «джинсы, действительно хорошая куртка и белые кроссовки», экзотическая красавица попросила пользователей поделиться этим видео, поскольку «многие влюбленные нашли свою половину через социальные сети». Спустя некоторое время, после вовлечения польской молодежи в поиски Войтека, Агнешка Лабушевска, директор по маркетингу бренда одежды Reserved, пояснила, что это рекламная кампания их фирмы. Маркетинговой целью марки Reserved было привлечение внимания целевой группы – молодых парней. Когда выяснилось, что ролик был фейковым, сеть была возмущена, а маркетологи, признав коммерческий успех кампании, отметили нарушение морально-этических норм ее создателями [Język epoki postprawdy…].
Использование подобного фейкового посыла в рекламе – далеко не единичный случай. Так, в 2012 году в России был проведен «Фейкстиваль» – международный фестиваль рекламы и дизайна, на который принимались только фейки, т. е. проекты, не оплаченные реальным заказчиком: работы, выполненные для реально существующих брендов, но не заказанные ими; работы, не принятые заказчиком; работы, сделанные для придуманных заказчиков [Фейкстиваль 2012]. Некоторые из представленных мистификаций отличились креативным характером и оригинальностью, например, работы Марии Епанчинцевой, отсылающие к информационно-просветительскому проекту «Современный русский»[8]. Монохромные рекламные плакаты представляют собой прецедентные снимки известных деятелей искусства и политики, на которых персонажи лишены доминантных имиджевых черт: Сальвадор Дали – знаменитых усов, а Леонид Брежнев – густых бровей. Иконическая часть сообщения коррелирует с рекламным лозунгом: «Детали формируют облик. Не забывайте о запятых в предложении». Сложить оба актуализированных фрейма в единый паззл позволяет логотип проекта «Современный русский», размещенный в нижней части плаката (рис. 1–2).
Рисунок 1. Сальвадор Дали
Рисунок 2. Леонид Брежнев
Фейковые веб-приложения
Разного рода поддельные приложения и аппликации являются частью мошеннических схем и используются с целью кражи личных данных либо увеличения траффика ресурсов, а также вовлечения интернавтов в компьютерные сети, состоящие из хостов с запущенными ботами (автономным обеспечением, выполняющим запрограммированные задачи). Так, один из разработчиков AdGuard Андрей Мешков отмечает, что из-за плохой модерации Chrome Web Store более 20 миллионов пользователей установили себе фальшивые блокировщики рекламы (Adguard Hardline, Adblock Plus Premium, AdRemover for Google Chrome™, uBlock Plus, Adblock Pro, HD for YouTube™, Webutation) и фактически являются участниками ботнета [Более 20 млн…]. Единственный способ борьбы с подобными фейками – это бдительность со стороны пользователей и обращение оригинальных производителей к Google с жалобой о неправомерном использовании их товарного знака с целью последующей блокировки фейковых ресурсов.
Фейковые аккаунты и идентичности
Фейковые персональные страницы сегодня не новость, и мы, как правило, не задумываемся над масштабом мистификации такого рода. Статистические данные показывают, что соотношение фейковых и «правдивых» аккаунтов может быть практически одинаковым. Так, официальная статистика ВКонтакте показывает, что количество аккаунтов в белорусском Гомеле почти сравнялась с населением областного центра, т. е. своя страничка есть даже у новорожденных [Галковский 2018]. В последние годы фейковые аккаунты становятся также темой судебных разбирательств. Так, в 2015 году состоялся суд над жительницей города Буй Костромской области России, которая создала в социальной сети фальшивую страницу от имени главы города, разместив на ней оскорбительные высказывания и другую дискредитирующую информацию [Галковский 2018]. В Польше известным примером такой подмены личных данных в Интернете стало дело судьи Конституционного трибунала Эвы Лентовской (Ewy Łętowskiej) [Bąk 2016: 144].
Помимо экономических причин создания веб-страниц с вымышленными данными (фейковый аккаунт как способ продвижения продукта), мошенничества и политических игр, следует отметить психологические и социальные: безнаказанно «троллить»; слушать музыку или смотреть фильмы, но не получать рекламу на личный сайт; делиться откровениями, в которых стыдно признаться с настоящей страницы и т. п. Магдалена Шпунар пишет о мультипликации идентичности в сети, игре с подменой идентичностей и персональных страничках как инструменте самоподачи в выбранной пользователем ипостаси [Szpunar 2005]. Размещаемый в аккаунте контент должен в первую очередь вызывать интерес у других людей и представлять интернавта в соответствии с желаемыми атрибутами. Таким образом, персональные сайты в Instagram, Facebook, ВКонтакте превращаются в некий альтернативный фиктивный мир, где у всех идеальная фигура, беззаботная жизнь и тысячи фолловеров-друзей.
Цифровые алгоритмы генерирования аудиовизуальных фейков
Одна картина стоит тысячи слов.
В цифровых медиа вербальный, графический и акустический планы выражения органично сосуществуют. Мультимедийная идентичность веб-среды, обновляющаяся в режиме реального времени, объединила разные типы медиа и стёрла между ними существенные различия. При этом суггестивный потенциал поликодовых текстов, содержащих иконическую часть, значительно выше, поскольку «визуальные образы обладают бóльшей сенситивностью, чем устное или письменное слово» [Порозов 2011: 221], они наглядны, иллюстративны и убедительны, в связи с чем позволяют человеку «практически мгновенно воспринимать запрограммированное воздействие (хотя сработать оно может значительно позднее), причем это воздействие является и более глубоким, поскольку визуальные системы влияют не только на интеллект, но и на эмоционально-чувственный базис человека» [Розин 2006: 26]. Семиотически насыщенные сообщения, содержащие визуально-графический компонент, способны передавать многослойную концептуальную информацию, вызывая ассоциации широкого спектра и предоставляя широкие манипулятивные возможности.
Следует обратить внимание на механизмы модулирования смысла, основанные на соотношении вербальных и иконических компонентов новостного сообщения. Конгруэнтность, т. е. соответствие смыслов вербальных и невербальных сигналов сообщения [Стернин 2012: 58], является доминирующим типом соотношения модусов в цифровом гипертексте. При этом следует отметить, что словесный контент зачастую иллюстрируется снимком, взятым из другого источника или же определенным образом обработанным с целью вызвать определенный эффект и задать интерпретативные рамки к прочтению содержания. Неконгруэнтность (контрадикторность) может выражаться как в модальном несоответствии вербальной и иконической составляющих сообщения, так и в фактуальном [см. подробнее: Сладкевич 2019а].
Итак, в цифровых медиа вербальный, графический и акустический планы выражения органично сосуществуют. Мультимедийная идентичность веб-среды, обновляющаяся в режиме реального времени, объединила разные типы медиа и стерла между ними существенные различия. Суггестивный потенциал аудио-вербально-визуальных комплексов высок, поскольку они наглядны, иллюстративны и убедительны, в связи с чем позволяют человеку практически мгновенно воспринимать запрограммированное воздействие, воздействуя на его эмоционально-чувственный базис. Сегодня развитие техники достигло такого уровня, что вполне осуществимо использование алгоритмов, запрограммированных на производство и распространение фальсифицированной информации. Методы конструирования «альтернативной реальности» сегодня вышли на качественно новый уровень: в свободном доступе в интернете можно найти массу примеров, демонстрирующих создание фейковых аудио-и видеозаписей, определить подлинность которых без использования специальных распознающих программ практически невозможно. Ниже несколько примеров [см. подробнее: Беловодская 2019: 176–179].
Немецкий «цифровой» художник Марио Клингеманн в феврале 2017 года публикует видеоролик, созданный при помощи алгоритмов GAN (generative adversarial network) [https://www.youtube. com/watch?v=af_9LXhcebY]. На нем мы видим певицу Франсуазу Арди в 20-летнем возрасте (соответствующем 1964 году), отвечающую голосом советника президента Трампа Келлиэнн Конуэй на вопросы о том, почему пресс-секретарь Трампа Шон Спайсер солгал о количестве людей, присутствовавших на инаугурации президента в январе 2017 года. Ролик является своеобразной пародией Клингеманна на ситуацию, когда Конуэй, пытаясь оправдать ложь пресс-секретаря, назвала приведенные им фальсифицированные данные «альтернативными фактами».
Разработка канадского стартапа https://lyrebird.ai/ служит для имитирования любого человеческого голоса. Название стартапа на русский переводится как «лирохвост» – птица примечательная тем, что имеет превосходную способность имитировать природные и искусственные звуки окружающей среды. Алгоритм способен создать точную голосовую аудиокопию, передающую любые эмоции говорящего, на основании анализа записи голоса длиной всего в одну минуту.
Генерирование фейкового видеоряда сегодня становится обыденной практикой. В Стэнфордском университете была разработана технология создания видеофейков на основе базы данных фотографий нужного объекта. Для достижения максимальной реалистичности создатели задействовали две нейросети GAN-системы: одна имитирует реальное изображение, пытаясь «обмануть» другую; вторая сопоставляет генерируемый результат с базой фотографий объекта и корректирует процесс. Следующим этапом стала разработка стала технологии подмены лиц в реальном времени Face2Face. Подобные технологии сегодня получили название «deepfakes».
Приведенные примеры наглядно демонстрируют способность новых технологий создавать динамичные аудиовизуальные материалы, генерируемые с прагматическим намерением введения в заблуждение. Все, что нужно алгоритму для синтеза не имеющего отношения к реальности видео или аудио, – это база данных с образцами голоса и видеозаписями целевого объекта.
Выводы
Чем совершеннее техника передачи информации, тем более заурядным, пошлым, серым становится ее содержание.
Если вы не осуществляете правды и искажаете правду, то виноваты вы, а не правда.
В эпоху, когда массмедиа «становятся фактором, определяющим существенные моменты жизни общества и современной личности» [Шмелева 2015], значительно расширяются формы мистифицирующих практик – от коммуникативной игры с собеседником, примитивной дезинформации и обмана до масштабных «информационных аномалий» (Information Disorder), утонченных форм «фейков» – манипуляции (Misinformation, информации, призванной направить по ложному следу) и персонифицированной дискредитации в глобальном пространстве (Malinformation, информации, наносящей вред репутации).
В условиях современной интернет-коммуникации грань между вымышленными и реальными событиями является зыбкой, поскольку фейковые, но «красиво упакованные» события могут выглядеть более убедительными. Потребитель новостного контента, которому свойственны одновременно «клиповое» мышление и усталость от непрекращающегося информационного шума, не способен не только верифицировать получаемый контент, но и постигать связи между событиями ввиду фрагментаризации их подачи. Весомое значение в создании искаженной картины действительности посредством цифровых технологий имеют кликбейт-заголовки, анонсирующие видоизмененное в последующих окнах содержание. Более того, такого рода новостная информация отсылает, как правило, к контенту развлекательного характера с целью повышения конверсии от просмотров. При этом существенной проблемой, связанной с использованием кликбейта, является разочарование реципиента, читательские ожидания которого не оправдались с переходом по ссылкам на ресурс, обозначенный заголовком.
Кликбейт-заголовки являются мощным инструментом захвата, пролонгации внимания реципиента и манипуляции его мировоззрением и поведением. Их применение «помогает разжечь любопытство, а поиск подтверждения или опровержения представленных в заголовке фактов доставляет особое удовольствие, как бы вовлекает читателя в игру, позволяет ему самому додумывать и интерпретировать происходящее, что создает ощущение участия в важнейших событиях из мира политики» [Гаврикова 2018: 178]. Анонс такого типа вызывает у читателя определенную прагматическую реакцию, которая либо оказывается самодостаточной (читатель удовлетворяется общей негативной оценкой денотата), либо усиливает диссонанс в восприятии фактической информации, заключенной в полной версии текста (если читатель посчитает необходимым с ней познакомиться). Таким образом, диспозиционирование текстовых сегментов и препарирование новостного контента является одним из ключевых персуазивных механизмов в сфере интернет-журналистики.
Журналисты, излагая массовой гетерогенной аудитории мнение об актуальных социально-политических событиях, формируют общественное мнение, причем трансфер информации характеризуется значительным доминированием прагматики над семантикой и фактуальным ядром контента. Симптоматичным в этом плане представляется высказывание Г. Гуссейнова: «Вот уже почти четверть века я сравниваю заголовки российских и немецких газет и могу определённо сказать: почти ни одно российское издание не создаёт информирующие заголовки; в той или иной степени каждый заголовок адресован не рациональному и критически настроенному читателю, который хочет от газеты только информации, а читателю, который рыщет по СМИ в поисках подтверждения теории заговора, которую этот читатель разделяет» [Бабкин 2015].
Потребитель новостного контента не только не способен верифицировать получаемый контент, но и постигать связи между событиями ввиду фрагментаризации их подачи. Медиапользователь постепенно привыкает к симулякрам и утвердившейся атмосфере «пост-правды»: «Всем диктаторам прошлого нужно было много потрудиться, чтобы подавить истину. С нами можно по-иному, мы приобрели иммунитет, который может отрицать любую истину. Кардинальным образом мы, как свободные люди, свободно решили, что хотим жить в каком-то мире пост-правды» [Лучинский 2018: 323].