— «Это достижение — заслуга женщины», — перевел он изречение на татуировке, на сей раз дотронувшись до моих бедер. — И что за достижение?
— Просто феминистское высказывание, — выпалила я. — По поводу основания Карфагена Дидоной. Если тебя не интересует историческая лекция, мне пора на работу.
Его взгляд был таким сосредоточенным, словно Роана гипнотизировали собственные движения. Кончики его пальцев касались моих бедер в опасной близости от моего зада. Он судорожно вздохнул.
Я часто задышала, раздумывая, не двинуть ли ему коленом в пах, но почему-то удержалась.
— Ты обещал больше не прикасаться ко мне, — запротестовала я.
Роан вдруг вышел из транса, отступил на шаг и ответил с презрением:
— Учитывая, кто ты такая, неудивительно, что ты нарушила обещание.
— Не пойму, кого ты так ненавидишь — американцев или женщин. Или тех и других?
— Ни тех, ни других. Я уже говорил, что ты пиявка страха из Королевства утопленников. — Его зеленые глаза сверлили меня насквозь. — Твоя татуировка означает гораздо больше, чем доступно твоему пониманию.
Бинго.
— Тебя это не касается. И если ты сейчас же не оставишь меня в покое, я сделаю тебе больно.
Что за дурацкий блеф! Мы оба знали, что мне не одолеть Роана, даже если удастся хорошенько врезать ему коленом в пах.
— Забавно… — Он усмехнулся и удалился по коридору с той же плавной, нечеловеческой грацией.
Я, дрожа, вошла в лифт. Колени мои подгибались. Мне нужно попасть в полицейский участок и поговорить с Габриэлем. Нужно хоть кому-нибудь рассказать о Роане.
Глава 12
Выйдя из отеля, я минут двадцать слонялась по городу — проветрить голову. В древней столице Лондоне встречались захватывающие названия улиц, и я старалась сосредоточиться на них вместо мыслей о Роане. Часто в названиях отражалось прошлое: Лондон-Уолл[34], где когда-то действительно возвели городскую стену. Хаундсдитч [35] — я представила себе крестьян, сбрасывающих со стены трупы животных, чтобы избавиться от них. Уормвуд [36] — наверное, этим ядовитым растением заросла и сама Лондонская стена, и свалка собачьих трупов сразу за ней.
Даже без королевства фейри у Лондона имелся собственный зеркальный мир, где прошлое отражалось в настоящем. Город-призрак из былого, спрятанный прямо под поверхностью.
У меня голова шла кругом. Нужно с кем-то поговорить об этом.
Скарлетт верит во всякое странное дерьмо, но из-за разницы во времени она проспит еще несколько часов.
А Габриэль? Или он решит, что я свихнулась? Почему-то мне казалось, что ему можно доверять. Я вдруг ощутила жгучее желание выложить ему все.
Решив поговорить с Габриэлем, я направилась в участок и уже распахнула входную дверь, как дорогу мне преградил седой полицейский.
— Могу я взглянуть на ваш бейдж посетителя, мэм?
Я раздраженно расстегнула перекинутую через плечо сумку и начала в ней рыться. Она была набита черт знает чем: губная помада, брелок с фонариком, мелочь, флакончик от Элвина, телефон, бумажник… И, разумеется, никакого бейджа. Какого хрена? Я точно помню, что положила его внутрь.
Я вздохнула.
— Послушайте, констебль, вы же меня знаете. Я была здесь вчера и позавчера. С Габриэлем. Помните?
Он приподнял мохнатую бровь.
— Да, помню. И раньше у вас был бейдж, не так ли?
— Да, но я забыла его в отеле. Констебль, обещаю, завтра обязательно возьму его с собой.
— Простите, мэм, но вы не можете войти без бейджа посетителя. Если я нарушу правила для одного, придется нарушить их для остальных.
— Не придется. — Дар убеждения сегодня явно меня подводил.
Полицейский молча уставился на меня. Могу поспорить, что он пропустил бы голого окровавленного мужчину, окажись у того нужный бейдж.
— Ну ладно…
Отель недалеко, но мне хотелось как можно скорее поговорить с Габриэлем. Я достала телефон и набрала номер.
— Алло?
— Габриэль, это Кассандра. Знаете, я забыла бейдж посетителя…
— Без него вас не пропустят.
— Знаю. А вы на месте? Можете меня провести?
— Я завтракаю в «Кафе Неро» через дорогу, не хотите присоединиться?
— Конечно. — Мне явно не помешает чашечка кофе. — Сейчас подойду.
Я перешла улицу, каким-то чудом вспомнив, что сначала нужно посмотреть направо. Когда я проходила мимо газетного киоска, в глаза бросился заголовок таблоида: «Каждый пятый иммигрант — убийца». Зашибись. Наверное, старший инспектор Вуд по-прежнему рад, что жители Сити считают главными подозреваемыми иммигрантов.
Я поднялась по каменной лестнице к двери под сине-черной вывеской «Кафе Неро». Габриэль сидел прямо у выходящего на Бишопсгейт эркерного окна и уплетал шоколадный круассан. Я толкнула дверь и направилась к нему.
— Доброе утро. — Он выглядел лучше, чем вчера, хотя и ненамного: покрасневшие глаза, мятая голубая рубашка, заспанный вид… Но все равно Габриэль был красив.
— Привет, — поздоровалась я.
— Вы сегодня рано.
— Да, я… мне нужно кое-что рассказать. В связи с нашим делом.
— Хорошо. — Габриэль ждал продолжения, отложив круассан в сторону.
Черт, с чего начать? Нельзя же с места в карьер рассказывать о магических штучках, иначе он решит, что я совсем спятила. Но, честно говоря, откуда ни начни, я все равно буду выглядеть ненормальной.
— Сейчас, только возьму кофе.
Я подошла к барной стойке — такой высокой, что за ней с трудом можно разглядеть бариста. Пара темных глаз уставилась на меня поверх коробки с бискотти [37]:
— Да, мисс?
— Можно фильтрованный кофе и обычный круассан?
Расплачиваясь на кассе, я пыталась собраться с мыслями.
Кавардак в голове можно упорядочить, разложив по трем полочкам. Первая: то, что я должна рассказать Габриэлю, — например, о новом подозреваемом, который появился в ходе расследования. Вторая: то, что не сто́ит рассказывать, но я все равно расскажу, потому что не могу держать это в себе, — например, чего магия и фейри, вероятно, существуют. И третья: то, о чем точно нельзя говорить, — например, как я хотела поцеловать Роана при первой встрече и как он увидел мою грудь в волшебном зеркале.
Я заплатила за круассан и кофе и вернулась к Габриэлю в смешанных чувствах.
Он уставился на меня. В его карих глазах светилось беспокойство.
— Вы в порядке?
Похоже, ему можно доверять. И если я хочу раскрыть это преступление, нужно открыться Габриэлю. Я пока не готова идти с такой информацией в офис ФБР, потому что сразу окажусь в принудительном отпуске. Но Габриэль заслуживает доверия.
Моя рука слегка дрожала. Я сделал глоток кофе и начала сбивчивый рассказ, что-то опуская, где-то перескакивая с одного на другое. Габриэль, как истинный британский детектив, выслушал меня терпеливо, продемонстрировав лишь легкое недоверие во взгляде. Я выложила ему почти все, за исключением обнаженки в ванной комнате и видений в зеркалах. Хотя даже без этой информации я приготовилась услышать, что британская полиция больше не нуждается в моей помощи в данном расследовании.
Но, едва я закончила, детектив погрузился в свои мысли, уставившись на лучи бледного утреннего солнца, косо падавшие сквозь стекло. Я допила кофе, и мне захотелось еще.
— …Магический серийный убийца, — наконец произнес Габриэль.
— Да, — я кивнула, чувствуя себя идиоткой. — Знаю, звучит безумно, но вспомните про ДНК и отпечатки. И что убийца сломал женщине три ребра голыми руками. И эти знаки на теле…
— Огамическое письмо [38].
— Что-что?
— Эти знаки — огамическое письмо. Алфавит эпохи раннего Средневековья. Надпись можно перевести как «ужас» и «убивает».
— «Ужас убивает»… — У меня зашевелились волосы на затылке. — Значит, три перечеркнутые диагональные линии означают…
— «Убивает». Да.
Такие же знаки я видела на спине Роана. Мне стало не по себе:
— Это… совпадает.
— Совпадает с психологическим портретом магического серийного убийцы? — уточнил Габриэль с совершенно серьезным выражением лица.
Я пожала плечами:
— Конечно. И с ритуальными убийствами человеческого преступника.
— Все эти рассказы о магии, фейри, людях с крыльями и рогами… Когда придем в участок, ни слова о них. Можно сказать, что мы преследуем подозреваемого, что его видели на месте преступления с такими же знаками на теле, как и у жертвы. Но не надо про магию.
— Понимаю. В ФБР я тоже не собираюсь говорить об этом… — Я уставилась на собеседника. — Вы мне верите?
— Похоже, вы удивлены.
— Разумеется, удивлена! — Я забарабанила пальцами по столу. — Я ведь говорила о магии. Многие решили бы, что я спятила.
— Я… я тоже кое-что видел, — признался детектив. — Не знаю насчет фейри, но, по-моему, духи существуют.
— Духи, — повторила я. Не знаю, почему я произнесла это так, словно намекала на сумасшествие Габриэля. Ведь я сама только что рассказывала про фейри.
— За последние годы я всякого навидался. Вещей, которые заставили меня начать поиски. Вещей, которые… — Габриэль покачал головой и, словно в оцепенении, уставился на стол. — Знаете, что такое диббук?
Я покачала головой.
— В еврейской мифологии диббук — дух, который в кого-нибудь вселяется. Злой дух. Может, конечно, это и чушь, но… — Детектив Стюарт пожал плечами. — Не все можно объяснить логически. Возможно, духи и демоны действительно бродят по этому миру.
Я тяжело вздохнула, в горле у меня пересохло.
— Я видела у Роана рога.
Охренеть. Кто он — фейри или демон? Я стиснула кофейную чашку, стараясь унять дрожь в руках.
Повисло тяжелое напряженное молчание.
— И что теперь? — наконец спросила я.