Вместо этого в нем отразилось мое собственное лицо, сморщенное, как мордочка сердитой мыши.
— С тобой все хорошо? — Габриэль заглянул мне через плечо. — Выглядишь так, будто у тебя инсульт.
— Тс-с-с… — Я сделала глубокий вдох, отыскивая отражение в подсвечнике. Я искала то, что находится в глубине за ним. Представив поток между мной и отражением, я направляла свою энергию в медь.
У Кассандры из отражения был такой вид, словно ей на кончик носа села букашка.
— Не знаю почему, но сейчас не получается, — вздохнула я.
— Ладно… — Габриэль явно не верил мне, но добавил: — Можешь попробовать позже.
У него было ангельское терпение, и мне опять захотелось его обнять.
— Послушай, забудь. Я не вламывалась в морг сегодня утром. Но я знаю, кто хотел туда попасть. Роан. Наверное, это был он.
Габриэль склонил голову набок.
— Он выглядит в точности как ты?
— Он может делать всякие странные вещи, понятно? Когда я в первый раз встретила его в переулке… — Я прикусила язык. Ведь это то, о чем я не должна рассказывать Габриэлю. Как и о своем желании поцеловать Роана.
— И что произошло, когда ты в первый раз его встретила?
— Да ничего. — Я почувствовала, что краснею. — Просто он… обладает странными способностями. Я видела у него на голове рога, и его глаза меняют цвет.
Вспомнив о Роане, я вдруг поняла: наверное, он снял с меня бейдж посетителя в лифте, когда облапал меня. А я даже не заметила…
Габриэль нахмурился.
— Но как ты выбралась из комнаты для допросов?
— Габриэль, у меня пока нет ответов на все вопросы, но я работаю над этим. Я… — Меня накрыла паника. — Полиция! Ты…
— Я никому не сказал о твоем звонке. Не волнуйся. Я тебе верю.
Я вздохнула.
— Хорошо. Думаю, нужно найти Роана… — Я опять тяжело вздохнула; внутри у меня словно все окаменело. — Перед твоим приходом я кое-что видела в отражении. Убийство. И, подозреваю, это наш убийца. Он оставил записку — снова что-то о Короле червей. Хотя все остальное не совпадает с его модус операнди. Он заживо сжег женщину. — Я прикусила губу. — За последние несколько лет кто-нибудь поджигал в Лондоне молодую девушку?.. Светловолосую, в красном платье. Она набирала в телефоне эсэмэску, когда это случилось.
— Не припомню такого. Ты уверена, что это произошло здесь?
— Похоже на Лондон — какое-то каменное здание, очень напоминает старую больницу недалеко отсюда…
— Ты уверена?
— Да, наверное. Я почти уверена, что убийца прикрепил записку к той табличке под шотландскими флагами.
Детектив почесал лоб.
— Смитфилд — место, где когда-то давным-давно сжигали еретиков. Привязывали их к кольям и поджигали, как факелы.
— Но это случилось недавно. У нее был мобильник.
— Понятно. А ты, случайно, не заметила, как выглядел убийца в твоем видении?
Я покачала головой.
— Было темно, и он вышел из тени. Могу только сказать, что он большой и стремительный. Он такой же огромный, как… — Я проглотила комок в горле. — Такой же большой, как Роан. А если это видение из будущего? Предупреждение, что Роан снова убьет? То самое преступление, которое мы ждем сегодня вечером? Оно не похоже на прошлые. Предыдущие жертвы были выпотрошены.
— Возможно, здесь есть кое-что общее…
— И что же?
— Ты предположила, что убийца пытался посеять панику, так? Детские стишки, записка, присланное сердце… Все это для того, чтобы нагнать страху. У публичных сожжений тоже была цель навести ужас на еретиков и подчинить их. И предателей казнили для этого. Разрывали их на части публично и заставляли людей покоряться.
Я поморщилась.
— Значит, если видение показывает реальность, то сегодня вечером кого-то сожгут… Возможно, убийцу вдохновляют события из прошлого, которые наводили ужас на лондонцев.
— И, я думаю, мы оба знаем, за кем охотимся.
— За Роаном. У меня есть очень веская причина, чтобы найти его. Но нужно, чтобы полиция оставила меня в покое.
— Где твой телефон? — спросил Габриэль.
— Выбросила его в урну, как только выбралась из участка.
— А где урна?
Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить:
— На Девоншир-сквер.
— Что ж, думаю, я смогу найти телефон. Будем надеяться, что он еще там. Тогда я отвлеку их. Держи новый телефон под рукой. Позвоню позже.
— Ладно. М-м… Габриэль?
— Да?
— Спасибо, — я улыбнулась.
— Всегда пожалуйста. — Он улыбнулся в ответ и встал, собираясь уходить.
— М-м… Габриэль?
— Да?
Мое лицо вспыхнуло.
— У тебя не найдется немного наличных?
Глава 15
Почти целый день я слонялась по городу в купленной на деньги Габриэля бейсболке. Если не считать зелья невидимости, единственным за сегодня позитивом было решение надеть утром обувь без каблуков. Некоторое время я наблюдала за «Винным погребком Лероя» в надежде застать Роана, но заведение открывалось только в восемь. Рискнула несколько раз подойти к отелю «Андаз», но не слишком близко — из страха быть замеченной полицейскими.
Сразу после восьми я вернулась в Гилдхолл. Когда солнце село, окрасив площадь в янтарный цвет, я прошла узким переулком к «Винному погребку Лероя».
Оказалось, там идет концерт. Посетители сидели и внимательно слушали, как в нише под арочными сводами поет в микрофон стройная брюнетка. Ее сапфировые глаза мерцали в темноте, а сильный, низкий и сексуальный голос навевал мысли об усыпанных лепестками роз шелковых простынях и откупоренной бутылке вина. Мне очень хотелось присесть на стул и наслаждаться пением, но сегодня вечером мои мысли были заняты другим.
Я огляделась в поисках Роана. Его нигде не было, зато я быстро заметила светлые кудри Элвина. Он сидел за стойкой бара лицом к певице. На этот раз на нем красовалась драная футболка с надписью «Химиотрассы [41] — тропы смерти».
Я направилась к нему, чуть не споткнувшись о кота в горгере времен короля Якоба. Животное удивленно посмотрело на меня, моргая разноцветными фиолетово-зелеными глазами.
Я наконец добралась до Элвина и уселась рядом. Он взглянул на меня и улыбнулся. От него несло «травкой».
— Привет, Кассандра, — тихо поздоровался он. — Рад снова тебя видеть.
— Я тоже рада тебя видеть. — Я посмотрела на его одежку. — Шикарная футболка.
Он пожал плечами.
— С благотворительной распродажи.
— Твое зелье мне очень пригодилось.
— Да? Здорово. А теперь — тс-с… Я слушаю сирену, — он прикрыл глаза. — Она офигенная.
Я дотронулась до его руки.
— Мог бы предупредить, что зелье делает всех невидимыми.
— Оно делает именно то, что я и сказал. Ведь творить магию гораздо проще, когда она симметрична, верно? Ты хоть представляешь, как трудно сделать асимметричное зелье невидимости?
Я покачала головой.
— Ладно. Слушай, у меня есть к тебе важные вопросы…
— Мой долг уплачен. Точка.
Я призвала на помощь все свое терпение:
— Это важно. Где-то поблизости бродит маньяк, убивающий женщин.
— Если хочешь ответов, то получишь их. — Элвин пожал плечами. — За определенную цену.
— Я с радостью куплю тебе еще один ужин.
— Здорово! — Элвин ухмыльнулся. — Но информация стоит недешево. Мне понадобится что-нибудь еще.
— Что?
Он задумался:
— Воспоминание о твоем первом настоящем поцелуе.
— Чего? — недоуменно спросила я. — В смысле — описать его?
— Нет, отдать мне это воспоминание. Извлечь из головы и отдать.
Я выгнула бровь.
— Понятия не имею, как это сделать. И, уверяю, тебе не захочется пережить такое. Очень много слюны и дурацкие обжимания.
— Ладно, тогда не воспоминание. — Элвин моргнул, его глаза налились кровью. — Как насчет… цвета твоих глаз? Этот голубой — просто супер. В нем можно запросто утонуть.
Я раздраженно вздохнула.
— Могу дать тебе двадцать фунтов.
— Деньги? — Он сморщил нос. — Ну уж нет. Я не продаю знания за такое.
— Ладно. А давай я буду у тебя в долгу?
Элвин удивленно повернулся ко мне, его глаза стали оранжевыми.
— От такого предложения я… не могу отказаться.
— Хорошо, — с облегчением сказала я. — Итак, мне нужна информация.
Элвин кивнул.
— Хорошо. Купишь нам что-нибудь на ужин, ладно? Поговорим, когда концерт закончится.
Я повернулась к Лерою, заказала себе сэндвич с сыром бри и, вспомнив об аппетите Элвина, заказала ему двойной сэндвич. А потом откинулась на спинку стула, слушая песню сирены.
Как только я сосредоточилась на ней, все вокруг исчезло. Мягкий и мелодичный голос окутал меня теплым чувством любви. Я не знала точно, о чем она пела и по-английски ли, но через несколько секунд мне стало все равно. Я не ощущала, не видела, не обоняла и не слышала ничего, кроме ее голоса. Мелодия смыла напряжение, обволакивая и пробуждая воспоминания из давних лет. Как родители взяли меня с собой на пляж и мама обнимала меня и целовала снова и снова, а отец смотрел на нас с улыбкой. Как он учил меня кататься на велосипеде — бежал сзади и подбадривал, пока я неуклюже крутила педали. Как мама жарила яичницу, напевая что-то себе под нос, а я стояла у нее за спиной и смотрела…
Когда музыка смолкла, я поняла, что мои щеки мокрые. Сирена улыбнулась аплодисментам. У меня перехватило дыхание и возникло такое чувство, будто на миг мне показали что-то прекрасное — и тут же отобрали.
— Здорово, — пробормотал Элвин и повернулся лицом к бару, уминая свой сэндвич с сыром.
Я даже не заметила, как во время выступления Лерой поставил наш заказ на стойку. Мой сэндвич остался нетронутым.
Я поправила юбку, пытаясь собраться с мыслями:
— У меня куча вопросов.
— Три, — ответил Элвин.
— Что?
— Я отвечу на три вопроса. И тогда ты будешь у меня в долгу. Таков уговор.
— Но у меня больше трех вопросов.
Взгляд Элвина вдруг стал жестким и настороженным, что совершенно не вязалось с его юным возрастом.