А Габриэль ни за что на свете на это не согласится.
Глава 20
В темноте я смотрела на лондонский Тауэр, на его стены из неотесанных камней, которые стоя́т на этом месте уже почти тысячу лет. В центре возвышалась крепость с четырьмя башнями — Белая башня, самая старая часть постройки в двойном кольце каменных стен. Сейчас три часа ночи — вряд ли кто-нибудь прячется здесь в это время суток.
Залитые ярким белым светом стены Тауэра возвышались над Темзой. Я шла по пешеходной дорожке вдоль реки, тщательно выбирая место для входа. Я была вся в черном, за спиной — большой, почти пустой рюкзак. Сейчас я стояла прямо перед Воротами предателей — туннелем, который пролегал под улицей от реки до стен Тауэра. Когда-то королевы, сидя в лодках, съеживались здесь от страха по дороге на казнь.
Я разглядывала каменные стены, и тело пульсировало неукротимой энергией. Ветер гнал волны страха, танцевальная чума терроризировала Лондон. По пути сюда я останавливалась в темноте возле некоторых танцоров, напитываясь их ужасом. Из-за этого мне становилось не по себе, но зато в крови бурлила сила.
Новое послание оказалось яснее предыдущих. Или, возможно, я начинала привыкать к стилю похитительницы. На этот раз мне не нужна была помощь Габриэля, чтобы понять смысл.
Спой песню птиц — их шесть,
Они свободу хотят обресть.
Вороны в башне.
Скарлетт со мной.
Проведи их мимо каменных врат,
Пока птицы не улетят.
Белый холм манит, зовет:
У тебя есть время, пока солнце не взойдет.
Когда-то я потратила уйму часов, слушая болтовню Скарлетт об истории Лондона, в том числе о воронах. Якобы эти птицы охраняют город, и если они улетят из Тауэра, то произойдет что-то страшное. Но учитывая, что сейчас фейри буквально рвут город на части, я не особо верила в способность воронов предотвращать бедствия.
Тем не менее, прежде чем выйти из отеля, я села за один из общих компьютеров в холле и погуглила «Вороны Тауэра». По легенде, британский король Бендигейдфран приказал своим сторонникам отрубить ему голову. Затем они похоронили его на Белом холме, где сейчас стои́т Тауэр, в качестве талисмана, защищающего от врагов. Он также был известен как Бран, что означает «ворон». Другие легенды описывали воронов, слетающихся на запах трупов, оставленных гнить в Тауэре после казней врагов короны. Жаль, все это не поможет мне понять, как пробраться в Тауэр и вытащить оттуда небольшую стаю воронов незаметно для охраны…
У меня есть время до рассвета, и на этот раз я буду действовать в одиночку.
Габриэль уже стал моим соучастником в маленькой хитрости против лондонской полиции. Но совсем другое дело — просить его закрыть глаза на то, как я вламываюсь в лондонский Тауэр, чтобы совершить кражу со взломом. Скорее всего, это тянет на госизмену. Узнай Габриэль о моих планах, он ни за что не позволил бы мне пойти на такое.
Охрана лондонского Тауэра была строгой и внушительной из-за драгоценностей короны. На мое счастье, бóльшая часть охраны предназначалась для драгоценностей, а не для воронов. Какому психопату понадобится красть стайку птиц?
Насколько я могла судить, никакие хитроумные системы сигнализации не защищали то место в Тауэре, где находилось вороново гнездовье. Мне нужно всего лишь избежать около полусотни вооруженных охранников, которые патрулировали территорию с автоматами в руках. Да, и еще придется карабкаться по стенам, выстроенным для защиты от средневековых армий.
Первая проблема заключалась в том, что вся внешняя стена освещалась ярким белым светом. В рюкзаке лежали веревка и альпинистская кошка, купленные в туристическом магазине. Но чтобы взобраться на стену, потребуется несколько минут, и в это время я буду весьма и весьма заметна как всем проходящим мимо, так и лодкам на Темзе. Конечно, в такой час на улице не очень много людей, но рисковать нельзя.
Хотя никто не увидит меня внизу, у рва. В тени я проскользнула вдоль южной стороны, нашла неглубокий сухой ров и украдкой огляделась по сторонам — убедиться, что за мной никто не следит. Но увидела только тени. Осторожно перелезла через железные прутья, стоящие на краю рва в целях общественной безопасности, и спрыгнула с высоты около десяти футов, приземлившись на мягкую траву. А потом двинулась вдоль стены Тауэра, пока не нашла то, что искала. Башня в юго-восточном углу отбрасывала тень — подходящее местечко, чтобы взобраться незамеченной.
С колотящимся сердцем я вытащила из рюкзака кошку и веревку, проверила, размотана ли веревка, и посмотрела на точку наверху стены. Забросила туда кошку. Чувства обострились и сосредоточились.
Крюк ударился о верхнюю часть стены с болезненно громким лязгом. С колотящимся в горле сердцем я выждала несколько секунд, чтобы убедиться: никто не пришел выяснять, в чем дело. Сделав глубокий вдох, я снова схватилась за веревку и полезла вверх по стене.
Я чувствовала себя совершенно беспомощной. Несмотря на темноту и черную одежду, я была уверена, что меня заметят. Подтягиваясь на руках, я ждала неизбежного крика «Стой, вор!» или «Стоять!». Но никто не появлялся. Наконец я добралась до верха, перелезла через край и оказалась на зубчатой стене — широкой каменной дорожке с оградой по обе стороны. Пригнулась и двинулась вдоль стены, заглядывая за края, пока не нашла место, откуда легче всего спуститься без веревки.
Я перелезла через край, цепляясь за щели в стене. Пальцы побелели от усилий. Вряд ли бы я справилась без пульсирующей внутри энергии. Но после подпитки охватившим город страхом я чувствовала, что способна на все. У подножия стены я пригнулась в тени и мельком увидела первого патрульного. Он был высокий, настороженный, с накачанной мускулатурой и отточенными движениями. Я затаила дыхание, когда он медленно и размеренно прошел мимо по каменным плитам. Как только патрульный скрылся за поворотом, я вылезла из укрытия, прячась в тени.
Гнездовье находилось во внутреннем дворе Тауэра, и мне пришлось перебраться через вторую стену, чтобы попасть туда. Я не сразу нашла нужное место и снова юркнула в тень, когда мимо прошел еще один охранник. Когда я начала карабкаться на вторую стену, мое тело было настолько накачано адреналином, что я стала опасаться сердечного приступа.
Я взобралась на вторую стену без веревки: боялась громкого лязга альпинистской кошки. Нашла трубу и благодаря ей сократила путь. Дальше начался крутой подъем до самого верха с помощью неглубоких впадин в стене, ставших опорами для ног и пальцев рук.
Я одолела вторую зубчатую стену и через несколько минут оказалась во внутреннем дворе. Потребовалась пара секунд, чтобы разглядеть гнездовье — черные металлические клетки с большими нишами для воронов, примыкающие к каменной стене.
Я стала красться по траве, изумляясь и не веря сама себе: я успешно проникла во внутренний двор лондонского Тауэра.
— Стоять! — прорезал тишину хриплый окрик, и я услышала щелчок предохранителя.
Глава 21
Я застыла на месте, сердце ухнуло в пятки. До гнездовья всего несколько ярдов, а кажется, будто несколько миль…
— Повернись. Медленно.
Я повернулась с как можно более невозмутимым выражением и оказалась лицом к лицу с седобородым йоменом[29]. Мой взгляд упал на его автомат SA80. Стóит ему спустить курок, и никакая Кассандра уже не спасет Скарлетт. Человек с автоматом был в форме йоменского стражника — темно-синей с красной отделкой. Настоящий бифитер, только без шляпы. Наверное, по ночам обходится без нее. Или специально снял, чтобы не запачкать кровью, когда пристрелит меня. Его проницательные темные глаза блестели в темноте, пронизывая меня насквозь.
Я вскинула руки, изображая британский акцент:
— Не стреляйте. Я из МИ-6. Я сейчас очень медленно достану удостоверение…
Стражник слегка приподнял дуло автомата, ясно давая понять: только без шуток. Моя рука со скоростью улитки потянулась к воротнику и очень плавно нырнула в декольте.
Йомен вытаращил глаза, уставившись на кулон Элвина на моей шее. Элвин говорил, что этот кулон заставит человека выполнять мои приказы — что-то вроде гипноза. Заставит ли он опустить автомат?
— Хорошо, — сказала я. — Теперь, когда я скажу…
— О, боже, — выдохнул йомен, еще сильнее вытаращив глаза.
Кажется, сработало, поэтому я подняла кулон повыше.
— Правильно. Я хочу, чтобы ты сделал…
— Я недостоин.
— Я… что?
Он опустил взгляд:
— Прошу, не убивайте меня.
— Вообще-то пушка у тебя.
— Мои извинения, Богиня! — Он быстро опустил автомат. — Я не хотел вас оскорбить!
Я уставилась на него, не находя слов.
— Я ужасный человек… — Он опустил глаза в землю. — Я никогда по-настоящему не верил в силы господни. Я был идиотом!
Я с трудом перевела дух. Не ожидала, что кулон подействует именно так…
— Ты думаешь, что я бог?
— Думаю? Нет, Богиня, — он прижал ладонь к груди. — Я верю! Я знаю это всем сердцем! Мне позвать остальных в башне, чтобы все насладились твоим великолепием?
Я взмахнула рукой:
— Нет! Ни в коем случае. Мне хватит и твоего наслаждения. А теперь мне нужно заняться кое-какими богоугодными делами — вон там, у гнездовья…
— Разумеется, — йомен низко поклонился.
Я пересекла лужайку, мысли мои путались. Даже не верится, что Элвин хотел, чтобы я опробовала кулон на Скарлетт. Подойдя к клеткам, я услышала позади шаги, обернулась и увидела, что йомен следует за мной.
Я нахмурилась:
— Ты мешаешь моей божественной работе в гнездовье.
— Разумеется, — он склонил голову. — Я могу быть чем-нибудь полезен?
— У тебя есть ключи от клеток?
— Разумеется.
— А от ворот?
— Да, моя Повелительница Божественного Ужаса.
Я сморщила нос, услышав такой титул.