— Мне пора. — И, закончив разговор, я вернула телефон охраннику.
Глава 29
Молочный утренний свет проникал сквозь жалюзи в номер отеля. Я посмотрела на часы у кровати: чуть больше девяти утра.
Я привстала, перекатилась на бок к телефону и набрала номер Габриэля. Он ответил после третьего гудка:
— Стюарт.
— Кто-нибудь нашел воронов?
— Да. Они вернулись на место.
— Хорошо, — я облегченно вздохнула.
— Тем не менее город по-прежнему разваливается на куски. Есть новые случаи танцевальной чумы. И наводнения. Тринадцать погибших за прошедшую ночь. Можешь что-нибудь рассказать об этом? Тут есть какая-то связь с похищением Скарлетт?
— Думаю, да. Я считаю, что это делает Сиофра.
— А пожар прошлой ночью в Уайтчепеле? Это был дом Сиофры?
— Да, но мы ее там не нашли.
— Внутри оказалось не меньше дюжины трупов.
— Все они были фейри. Огонь перекинулся на другие дома?
— Да, но они почти не пострадали. Пожарным удалось локализовать возгорание, — продолжал детектив. — Как именно он загорелся?
— Я его не поджигала, Габриэль.
— Я и не говорю, что ты. Но у тебя талант оставлять после себя хаос. ЛАО продолжает вопить о чертовых воронах, или приезжих, или беженцах, или на кого там еще они нацелились на этой неделе.
Когда идет битва с фейри, то хаос в порядке вещей.
— Знаю. Мне жаль. Но старые добрые полицейские методы здесь не помогут, Габриэль. Это война фейри.
— И ты считаешь себя ее участницей?
— Да, наверное, так и есть. — Я так вымоталась, словно в груди пробили дыру. — Вот что я могу тебе сказать. Сиофра пяти футов шести дюймов ростом, каштановые волосы, короткая стрижка, нос прямой, ей около двадцати шести. Владеет невероятно мощной магией отражений. Садистка, любит все контролировать. Скорее всего, подпитывается страхом. Пиявка страха, возможно, связанная с Риксом. А может, и нет. ЦРУ знает о ней. Не понимаю, почему она преследует меня. Любит рифмы, и у нее нездоровое чувство юмора.
— Что-нибудь еще?
— Да. Она убила моих родителей. Если еще что-нибудь узнаю, сообщу. — Я нажала «отбой», пока Габриэль не начал выпытывать подробности. Прямо сейчас мне не хотелось вдаваться в детали. Не хотелось представлять отца и мать, сидящих в нашей старой загроможденной гостиной под успокаивающее жужжание телевизора на заднем фоне… Прямо сейчас мне нужно сосредоточиться на том, что происходит в Лондоне, на атаке Сиофры на город. Еще тринадцать жертв танцевальной чумы. Каков бы ни был ее план, она явно не собиралась останавливаться только из-за того, что я освободила пленниц.
Зачем она это делает? И главный вопрос: зачем она убила моих родителей? Сначала я думала, что похитительница ненавидит меня за то, что я убила Рикса. Но Сиофра убила моих родителей задолго до его гибели.
Все это не имело смысла.
Я достала из сумки ноутбук и ввела в поисковик строчку, которую вчера процитировала Скарлетт: Не звоните по мне в колокол, дорогой отец, дорогая мать, не надо попусту вздыхать.
Первым выскочило стихотворение под названием «Подменыш», и у меня по спине пробежали мурашки. Я прочла его дважды — печальное стихотворение об одиночестве и непохожести на других. Закончив чтение, я набрала в поиске «подменыш» и открыла ссылку на «Википедию».
Оказывается, в английском фольклоре так называли ребенка фейри, которым заменяли украденного человеческого ребенка. Подменыши считались неприятными, трудными детьми. В викторианскую эпоху несколько таких были убиты за то, что их сочли подменышами.
Ирландское слово Síobhra, как и его английский аналог Siofra, означало «ребенок-подменыш».
Мое сердце замерло. Сиофра была подменышем — фейри, воспитанной как человек.
Но эта догадка не давала ответа ни на один из моих вопросов. В том числе — почему она преследовала меня.
Я снова просмотрела статью в «Википедии». Что-то в глубине сознания не давало покоя, но я не могла понять, что же именно. Я еще раз перечитала текст, пока не дошла до части о яичной скорлупе.
Предположительно, подменышей можно выявить, если отварить яичную скорлупу. Если в это время рядом окажутся подменыши, они рассмеются. Я уже слышала что-то подобное. Однажды Элвин спросил меня, готовила ли я когда-нибудь рагу в яичной скорлупе. Тогда я подумала, что это какая-то чушь.
Это было не так. Он намекал на Сиофру.
Я открыла электронную почту и обнаружила девяносто восемь непрочитанных писем. Четырнадцать из них — от шефа с требованием связаться с ним, заголовки написаны большими буквами. Но на самом верху было письмо от Скарлетт. С бьющимся сердцем я нажала на него.
Касс, прилагаю набросок внешности психопатки. Кстати, здешняя еда заставляет меня тосковать о смерти.
Когда я открыла файл и увидела на мониторе рисунок, меня словно пнули ногой в живот.
Это был почти что портрет моей матери. Не точная копия: глаза расставлены шире, губы слегка полнее. Но если не считать этого, она выглядела точь-в-точь как мама: такой же прямой нос, такие же густые брови дугой… Черт, да она гораздо больше похожа на мою маму, чем я сама. Вот почему ее лицо показалось Скарлетт знакомым: я не раз показывала ей фотографии мамы…
Сиофра — дочь моей матери. Значит, мы с Сиофрой сестры или…
Я с трудом сглотнула ком в горле, когда в глубине моего сознания забрезжила ужасная мысль.
Когда Элвин предложил мне попробовать сварить яичную скорлупу, он думал, что меня это рассмешит. С чего бы это, если только я сама не подменыш?
Что, если я тоже подменыш и заменила собой Сиофру? Вдруг фейри и пикси можно поменять местами? Мне-то откуда знать…
Мои внутренности скрутило в узел. Может, Сиофра обижена на меня за украденную жизнь — и, возможно, мы с ней больше похожи, чем я осмеливалась признать. Два подменыша, две пиявки, которые питаются страхом… Две стороны одной медали…
И если это правда, кто тогда мои биологические родители?
Глава 30
Тук. Что-то колотилось в стены сознания — возможно, мое собственное сердце. Тук. То, что я не хотела произносить вслух, не хотела принимать. Мутные, мрачные версии моего происхождения.
Тук. Голос отца в глубине сознания спокойно произнес: Принцесса, монстров не существует.
Еще как существуют, папочка… Я только не уверена, являюсь ли одним из них.
Тук. Мне нужно больше узнать о своем прошлом. Кожа покрылась холодным потом, я зажмурилась. Какое значение имеет прошлое? Так ли важно, кем были мои родители? Я верила, что человека формирует окружающая среда. Злыми не рождаются, верно? Я всегда говорила, что это приобретенное. Тук. Тук. Так какая разница, кто я и кто мои настоящие родители, если только я не перестала верить в собственные теории? Тук. Тук.
Может, и не перестала.
В любом случае надо найти Сиофру. Что-то во мне вызывало ее ярость, которую она вымещала на невинных лондонцах. Это не моя вина, но почему-то я не могла отделаться от навязчивого ощущения, что это из-за меня. Сиофра убивала лондонцев из-за меня. Хотела привлечь мое внимание, хотела помучить. Хотела, чтобы мне казалось, будто у меня руки в крови. Тук. Тук. Возможно, она ненавидела меня за то, что я живу среди людей, и хотела помучить, убивая мне подобных.
Стук сердца отдавался в висках. Нужно убираться отсюда. Я нуждалась в шуме и хаосе лондонских улиц. Звучит абсурдно, но мне захотелось, чтобы рядом оказался Один — он отвлек бы меня пустой болтовней. Помог забыть о крови на моих руках. Повелительница Ужаса, Матерь Смерти.
Я зажала уши, пытаясь заглушить стук собственного сердца. Тук. Тук. Тук.
Нет, это не мое сердце. Кто-то колотил кулаком в дверь.
Испустив долгий прерывистый вдох, я встала в кровати и подошла к двери. Мысли мои всё еще путались.
Я встала на цыпочки, заглянула в глазок и вздрогнула, потрясенная тем, что по ту сторону на меня смотрел Роан. Как он узнал, что я здесь? Я открыла.
— Кассандра… Я чуть дверь не выломал. Я чувствовал, как тебя переполняют эмоции. — Он пристально посмотрел на меня и напрягся всем телом. — Что случилось?
— Ничего. — Я сжала ладони, чтобы они перестали дрожать.
— Ты бледна.
— Я в порядке. Просто пытаюсь во всем разобраться.
— Нам нужно поговорить.
Я пошире открыла дверь, и Роан вошел, пригнувшись, чтобы не удариться головой о косяк. Я кивнула на смятую постель:
— Присаживайся. Ты узнал что-нибудь об этой Сиофре? Она по-прежнему убивает людей.
Роан присел на краешек кровати, которая застонала под его весом.
— Только то, что она еще молодая фейри. Даже века не исполнилось. Похоже, она выросла во дворце Рикса.
— Рикса? — Вокруг меня обвилось щупальце страха, стало трудно дышать.
Роан кивнул.
— Она была то ли его служанкой, то ли рабыней. Мы пытаемся разузнать больше.
— Скажи, пикси и фейри когда-нибудь меняли местами в младенчестве, как подменышей?
Роан покачал головой.
— Нет. Фейри на фейри не меняют. А почему ты спрашиваешь?
На секунду сердцебиение замедлилось, но семена этой ужасной мысли уже пустили корни в голове, и я не могла от них избавиться. А если Сиофра — человек? Ни один из моих родителей не походил на фейри. Они выглядели как обычные люди — слишком хрупкие для фейри, слишком пугливые, слишком несовершенные. Поседевшие волосы, морщинки вокруг глаз, фыркающий смех отца…
Я мерила шагами маленькую комнату.
— Может ли человек применять магию как фейри?
— При чем тут это? — Роан нахмурился. — Кассандра, что случилось? Я чувствую, как твои эмоции выходят из-под контроля.
— Может или нет? — Я почти сорвалась на крик, требуя ответа.
— Да. Но это очень сложно.
У меня внутри все оборвалось. Если нас с Сиофрой подменили при рождении, она может быть дочерью двух родителей-людей, которые вырастили меня. А значит, я дочь того, кто вырастил ее. Рикса. Монстра с ядовитой душой, которого я убила…