Последняя остановка перед Аргентиной — Большой Остров (так и называется). Остров действительно большой — примерно с половину Сицилии размером, да и проживает на нём достаточно вменяемая община. Ну… относительно. По крайней мере — это единственная известная община хоббитов — воинственная (!) и держащая в «Страхе Божием» окрестных дикарей.
— А как иначе, сударь, — на хорошем французском рассказывал мне Пьер — один из местных лидеров.
— Сами знаете — наша раса воинственностью не отличается, но соседи-то вокруг какие? Переселяться не слишком хочется — места здесь благодатные, но и платить дань местным макакам (в данном случае не расизм, а скорее определение интеллектуального и социального уровня) нет никакого желания. Обороняться? Глупо — так мы быстро допустили бы дикарей на свой остров… Вот и приходится — превентивные меры.
— Ну а как…, - Ева пыталась подобрать понятия, не слишком хорошо зная язык. — Нет противоречия с естеством — вы же вроде мирные?
Полурослик хмыкнул и посмотрел на неё с откровенной иронией.
— Сударыня, не путайте горячее с твёрдым. То, что мы не любим воевать, не значит, что мы трусоваты или там… пацифисты.
Последнее слово он как будто выплюнул, произнеся его с явным отвращением.
— Как я понимаю, — продолжил я разговор, сглаживая неловкость, — вы самодостаточная община?
Пожимает плечами и задумывается.
— Не совсем, но в принципе да. Сейчас вот через Аргентину и Авалон налаживаем связи с другими частями Света, но скорее так — на всякий случай.
Перелёт в Аргентину был сложным — летели без посадок больше полутора суток.
— «Устала, тяжело», — пожаловалась мне Ева на совином[67].
— «Скоро, чувствую», — отвечаю жене.
Ну всё — вот и полоска берега показалась. Ещё около часа лёта и наконец-то долгожданная Земля.
Глава двадцать пятая
Аргентина оказалась потрясающе красивым местом. По крайне мере — там, где мы приземлились. Травяные равнины, кажущиеся бескрайними, где буквально кишела всякая живность. Бесчисленные стада антилоп и травоядных динозавров[68], невероятное количество птиц. Больше всего это напомнило мне Донскую Степь, но скажем так — не испорченную даже намёками на цивилизацию. Здесь взгляд не натыкался на искорёженные остатки зданий, мостов или плотин, так что впечатление было самое благоприятное. Было так здорово, что мы с Евой частенько Оборачивались в особенно живописных местах и шли пешком, пытаясь разглядеть каждую травинку и букашку.
Несмотря на всю красоту, об осторожности не забывали. Ну, мне это не сложно — «включаю» Сканер метров на триста — и всё.
— Кентавры на три часа, — сообщаю жене. Та с интересом поворачивает голову и смотрит на небольшую группу разведчиков. Чтобы сразу расставить «точки над и», Оборачиваемся в птичьи формы и обратно, затем ждём реакции.
— Кентавры могут быть сволочами или добряками, но в любом случае не умеют лукавить. Буквально не умеют, — объясняю супруге.
— То есть по первоначальной реакции можно судить о дальнейших отношениях?
— В принципе да, хотя тут не всё так просто — можно запросто наткнуться на какое-нибудь «табу» и обидеть весь табун[69], но в общем — да.
Реакция оказалась положительной — один из кентавров отставил в сторону алебарду и снял перевязь с мечами и дротиками, после чего поскакал к нам. Остановившись в десятке метров, он сказал на хорошем испанском:
— Я Гарсиа из табуна Звёзднокрылого и мы просим вас быть нашими гостями.
Прижимаю ладонь к сердцу и отвечаю на литературном Кастильском диалекте:
— Мы с супругой с радостью принимаем приглашение от хозяев столь прекрасных мест.
Физиономия кентавра расцветает в довольной улыбке.
К стоянке табуна[70] нас везли на своих спинах — признак гостеприимства. Как и полагается, меня вёз самец, а Еву самка.
— И что, виноградная водка и в самом деле лучше рома? — С некоторым недоверием спрашивает Гарсиа, которые и работает моим «конём».
— Для меня да. Понимаешь, в алкоголе много калорий, а в сладком алкоголе ещё больше. Слышал ведь, наверное, что маги с помощью еды и напитков могут силы восстанавливать?
Кентавр солидно кивает, изображая умудрённого жизнью кабальеро.
— Ну а ром — крепкий и сладкий. Магические силы восстанавливает быстро, вот и привык относиться к нему… как к лекарству, что ли.
Гарсиа сочувственно смотрит на меня, изогнув торс и изрекает:
— Да уж, не всё у магов так гладко, как хотелось бы.
Тут уже я развожу руками.
Судя по доносящимся обрывкам фраз, жена с Марией ведут столь же «интеллектуальную» беседу, но не об алкоголе, а об украшениях, так что энтузиазм «второй половины» побольше моего. Нет — я не жалуюсь. Высокоумные беседы — здорово, но такие вот разговоры «за жизнь» имеют свою прелесть. Несмотря на своеобразные манеры и специфическое мышление, кентавры не так уж и глупы, а тот же Гарсиа во главе небольшого отряда доходил аж до Мексики, а в одиночку и до севера США, так что он дааалеко не трус и не дурак. С чем сравнить это путешествие? Даже не знаю… С кругосветкой века этак восемнадцатого, пожалуй. Уже нет громкой славы первооткрывателей, но риск колоссальный, да и познания нужны нешуточные.
Сидим на помосте, собранном специально для гостей. Понятно, что кентавры стоят — им так удобней. Несмотря на весьма заметные отличия анатомии от лошадиной и человечьей, садится и ложиться им не слишком удобно — нужно время, а праздновать они привыкли танцами. Гости же должны сидеть и любоваться — обычаи…
Другой обычай — марихуана во время праздников, так что мы с Евой уже изрядно «накуренные». Нет, наркоманами стать не боимся — физиология не та. Сомневаюсь, что мы смогли бы «сесть» даже на «тяжёлую» синтетику, но всё равно — не любитель. Для меня ощущения от наркоты слишком похоже на состояние Слияния, так что «расслабиться и получить кайф» просто не получается — подсознание уже привыкло, что Слияние опасно, вот и… Но всё равно — исправно дымим.
Раздались гитарные переливы — танго. Переглянувшись с женой, приготовились следить во все глаза. Как-то так вышло, что танго в исполнении кентавров мы не видели, но сколько слышали…
— Гильермо и Бланка, — сообщает Гарсиа, — лучшие танцоры племени.
Сказав, он тут же замер и уставился на вышедших танцоров. Гильермо оказался немолодым кентавром гнедой масти, украшенным многочисленными шрамами. Бланка значительно моложе, невысокая, практически белоснежная, держащаяся с большим достоинством.
Танцоры пошли по кругу, как будто приглядываясь друг к другу. Постепенно движения становятся всё более плавными и одновременно отточенными, законченными. Каждый шаг, каждый поворот крупа не вызывает сомнения — именно это движение является идеальным. Именно его нужно немедленно запечатлеть в камне, в бронзе, в золоте!
Затем начался Танец и я понял — это Событие. Не скажу, что никогда не видел лучших танцоров — я сам научился за столько-то лет. Но это… Столько страсти и огня в каждом движении не могли передать даже Альвы.
Когда Танец закончился, я с шумом выпустил воздух и только сейчас понял — всё это время я не дышал — вообще. На замощённой каменными плитами площади тем временем разворачивалось целое представление — выходили всё новые и новые танцоры, показывая своё мастерство. Блеснули и наши «кони», показав высокий класс.
В стороне жарились туши овец и антилоп — готовилось знаменитое «Асадо». Время от времени мы слезали с помоста и подходили, отрезая понравившийся кусок. В сочетании с острым, потрясающе вкусным соусом и красным вином местной выделки… просто замечательно!
Засиделись/затанцевались мы до глубокой ночи и когда пришла пора расходиться спать, Гарсиа спросил меня с тщательно скрываемым опасением:
— Понравилось?
— Один из лучших праздников за всю мою жизнь, — искренне ответил я.
Загостились мы почти на месяц — очень уж славное оказалось племя. Учились танцевать, изготавливать украшения из конского волоса, сражаться с кентаврами (а они с перевёртышами). В общем, можно смело сказать — подружились. Настолько, что даже дали все адреса, по которым можно переслать письмо (путь даже дойдёт оно годы спустя).
— Ну что, куда теперь? — Спрашиваю Еву на второй после того, как мы покинули кентавров. Та мнётся и я понимаю.
— Домой хочется залететь? Держать не буду, но смотри сама — плохо будет в любом случае. Посуди сама — хуже там стало или лучше — всё равно будет сердце болеть. Неважно — жалость или чувство мстительно радости первоначально — потом всё равно в тоску трансформируется…
Смотрю на несчастное личико супруги и говорю со вздохом:
— Давай так — летим в ту сторону и решим уже поближе к месту. Она успокаивается — решение-то потом придётся принимать, не сейчас! Увы, но я уже знаю ответ…
Вот и горы, в которых расположилась бывшая община Евы. Маленький городок по соседству — всего-то в сотне километров по прямой! Приземляемся традиционно — у ворот. Здесь они скорее символические, ибо на фиг не нужны — городишко (аж почти пятьсот жителей) стоит прямо на перевале и крепость получается природная.
— Синьоры? — Несколько опасливо окликает нас немолодой усатый хоббит, вышедший через пару минут.
Здороваемся и сообщаем, что у нас свадебное путешествие. Лицо усача искажается и он дико смотрит выпученными глазами. Ну да — по понятиям «нормальных» разумных — и в самом деле диковато звучит… Наконец до него доходит, что мы — фэйри и соответственно — никак не относимся к «нормальным». Физиономия разглаживается и он достаточно искренне предлагает гостеприимство.
— Только поймите, сеньоры, — извиняющимся тоном говорит он, — город у нас мирный и мы просим, чтобы он и остался таковым. Если сеньора хочет мстить, пусть делает это из другого места.