Учёба происходит… как учёба. Нормальные такие занятия, домашние задания, контрольные… Большую часть занятий происходит примерно так:
— Наставник, вот этот момент мне не понятен.
— А в книге смотреть не пробовал? — С откровенным ехидством спрашивает дед. К подколкам отношусь спокойно, так что пожимаю плечами:
— Пробовал, но не понял.
Тяжёлый вздох (враки, он наслаждается такими моментами) и следует великолепная, просто потрясающая лекция на непонятную тему.
Педагог он просто замечательный — если бы в своё время учитель такого уровня преподавал бы в нашей школе — половина выпускников бы поступала в самые престижные вузы без всякого блата. Разумеется, влияет и новое сознание — после Изменения я стал гораздо умнее, улучшилась память… В общем «плюшек» у фэйри очень много.
Вот и сейчас летим на урок. Не торопимся — время ещё есть, так что занимаемся воздушной акробатикой, гоняем стаи ворон и птериков[108] и вообще — развлекаемся. В итоге летели долго — почти час. Приземляемся в самой Арконе — есть у нас теперь такая привилегия.
— Хаюшки, Волк, приветствую знакомого сантехника. Да, у меня есть и такие знакомые и скажу сразу — не стесняюсь. И раньше не понимал «фильтрации» по образованию/месту работы/доходам, а уж сейчас-то… Ну и кроме того — квалифицированный сантехник сейчас — это едва ли не уровень авиаконструктора. Не получится пойти на рынок и заменить испортившуюся прокладку, так что в данной профессии разве что принципиальные схемы остались неизменными, а остальное ой как изменилось… Достаточно сказать, что Волк не просто грамотный инженер, но и «шарит» в алхимии, артефакторике, рунах, магии жизни и некромагии.
Стоим, треплемся «за жизнь», пока есть время. Я делюсь своими наработками как артефактор:
— Сомневаюсь, что выйдет, — задумчиво протянул гном. Пожимаю плечами:
— Да я и сразу говорил — вряд ли тебе мой опыт пойдёт. Сам посуди — я с золотом работаю да с камушками. Тебе же нужна глина, медь — другие принципы, в общем.
Приятель привычно закусывает нижнюю губу и начинает жевать — признак раздумий.
— Знаешь, а ведь всё равно найду что-то полезное для себя! Ну не может быть, чтобы хоть частично не подошло.
По Арконе начали ходить слухи, что настоящая причина внимания Вилена к фэйри — не магические таланты, хотя они велики — «Слышали — Филин умеет Сливаться с Воздухом!?», а художественные. Дескать, Градоначальник увидел мои творения и решил, что такой талант пригодиться для украшения любимого Города.
Прямой лжи в этом не было — так, «слегка» сместили акценты. Однако то ли дед, то ли народ, но я начал понимать — от росписи Храмов и дворцов отвертеться не удастся и возможно даже — за более скромные суммы, чем хотелось бы… С одной стороны, такая вот страховка лишней не будет — как-то сложнее будет «вызвериться» на того, кто расписывал Храм, в котором ты венчался. С другой — ну дёшево работать не хочется!
В ответ начал распускать слухи, что стоимость моих картин не каждому купцу по карману — чтобы привыкли к мысли о том, что я «стою» ОЧЕНЬ дорого. Здесь помогала Ева, в силу происхождения и воспитания, умевшая работать со слухами очень хорошо (настолько хорошо, что аж поразился — это как надо было покопаться в её мозгах, чтобы она в течении века была такой… травоядной). Там словечко, там приподнятая вовремя бровь… Вроде бы работает, но на самотёк пускать не буду — во избежание.
— Дядька[109] Филин, — в очередной раз «поймал» меня один из многочисленных Васиных родичей.
— Ну научите нас драться!
Стоящая неподалеку ватага сорванцов лет этак семи, состоящая из представителей полудюжины рас, дружно зашмыгала носами и заныла — дескать, их учат, но чему-то не тому, скучно как-то. Ну разве настоящий воин будем стоять с тяжеленными палками? Им мечами надо махать!
Ранее как-то ухитрялся обходить буйную компанию стороной, но понял — придётся объясняться…
— Пойдемте-ка, судари, на луг — там и поговорим.
Завернул по дороге к кондитеру и затарился огромным количеством сладостей — они помогаю пережить неприятности. Из-за специфики городской архитектуры[110], луг нашёлся быстро.
Рассадил компанию на брёвнышках, вручил сладости и приступил.
— Вы думаете, что сейчас поноете и уговорите меня? — Спросил я их.
— Нет, разумеется. Так, хватит шуметь! — Прервал я начавшиеся крики.
— Дело даже не в том, что у меня нет на вас времени, да и желания как такового. Просто все мы отличаемся.
Смотрю на недоумевающие мордашки. Вздыхаю — ну да, они дети и не понимают, НАСКОЛЬКО велики бывают различия.
— Можно дружить с гоблинами, кентаврами, нагами… Да кем угодно! Просто у всех разная физиология. Физиология — это то, чем вы отличаетесь друг от друга, — коряво объяснил я.
— Я сильно отличаюсь от любого из вас и потому учить не могу. Это будет… ну, как если бы волк учил корову.
Поднимаются смешки — фантазия у детворы богатая. Жду, пока они немного успокоятся и продолжаю:
— То есть хотите стать хорошими воинами — ищите Наставников из своего народа.
Хвала богам — удалось втолковать, пусть и не сразу. Объяснил так же, что учат их правильно — и кто не будет отлынивать, начнёт учиться «по настоящему» раньше других. Глазёнки загорелись и уходили они успокоенные, обсуждая всю «сакральность» правильных стоек и держания тяжёлых палок. Не думаю, что это надолго задержится в их головах, но на пару недель хватит.
— Нет, милый, — терпеливо объясняет Ева, — формулу вот сюда подставляй.
Жена здорово помогала с учёбой — я всё-таки недоучка, не окончивший толком школу, а за её плечами медицинский университет. Если с физикой и математикой мы были, в общем-то, на равных условиях, то химия (особенно органическая) и биология её были попросту не нужны — и так прекрасно знала. В общем, Вилен составил для нас разные планы занятий — ну а как иначе?
Учёба давалась мне очень легко, хотя до Изменения я был скорее гуманитарием, причём не блещущим знаниями. «Винил» я в этом жизнь в частном доме и многочисленные попытки восстановить технику или построить очередного голема/мост/укрепление. Теоретических знаний в данной области было очень мало, но вот практических — за глаза. Сейчас теория просто замечательно «ложилась» на практические умения.
Помимо этого, Ева начала давать мне медицинские познания уже не на уровне медбрата, а в «академическом» виде. Пусть с нашей регенерацией это не самое актуально знание, да и практикующим врачом становиться не желаю, но… Кто знает, что может понадобиться чем пятьдесят лет — или через пятьсот…
Польза от «академических» знаний была мне хорошо знакома — это понимание какого-то процесса, если ты уловил хотя бы основы. Как бы объяснить…
Американская система образования — прикладная. По выходе из колледжа/университета человек может идти работать по специальности, но шаг влево-шаг вправо — уже придётся переучиваться, а то и учиться заново. Советская же (не только советская, но и «старые» европейские университеты работали по схожему принципу, от них и позаимствовано) выпускает человека, который знает ПРИНЦИПЫ будущей работы и при желании ему открывается намного больше дорог — с профессиональной точки зрения. Однако приступать к непосредственной работе он не может — не хватает именно специализированных знаний — и доучивается непосредственно на производстве (так называемые «молодые специалисты»).
— Охх, — потягиваюсь с хрустом (кстати — интересно, но почему-то этот хруст возникает только после учёбы).
— Милая, хватит на сегодня учёбы, уже злиться начинаю. Давай ка лучше определимся с дальним залом, а то что-то я не слишком понял твои объяснения.
Ремонт… Даже после Катастрофы женщины реагируют на это слово, как наркоманы на «дурь». Не только супруга, родившаяся ДО, но и практически все известные мне женщины. Думаю, что и во времена первобытные страсть к украшательству быта была на том же уровне…
Глава тридцать пятая
Обустройство пещеры обещало затянуться минимум на пятилетку. Дело даже не в капризах жены, а в размерах территории. Для примера — одни только жилые покои (потенциальные), занимали площадь футбольного поля. Честно говоря — ума не приложу, зачем нам три столовые или специальный танцевальный зал, особенно если учесть, что ни я, ни Ева, не в восторге от больших скоплений народа. Общая же площадь пещер была раз этак в сто больше — и оба мы понимали, что хозяйственность заставит её «осваивать».
— Да зачем?! — Возмущаюсь я предложением супруги.
— Надо учитывать природную красоту, вписываться в неё. Вот, смотри — тот сталагмит замечательно впишется…
Ева прерывает меня смешком:
— Что-то мы разошлись. Давай-ка сперва поживём здесь, «впишемся», как ты говоришь — а потом и будем решать столь глобальные вопросы.
Действительно…
Одним из самых важных дел после Великого Переселения оказалось написание писем. Если Ева почти нигде не появлялась после условно-добровольно заточения в горной общине (нет, надо бы туда наведаться, да поинтересоваться — как это ей ухитрились промыть мозги?), то мне…
Одних только мест, где успел «засветиться» достаточно основательно, было под сотню. Соответственно — везде нужно было написать письмо (а чаще не одно — скорее даже — не один десяток) с новым адресом и общественным положением. И разумеется, это нельзя было писать в стиле — «Хаюшки, пиплы. Я тут решил остановиться на новой хате — ловите адрес». Нет, требовалось продумывать каждую строчку — и очень тщательно.
После Катастрофы отношение к Слову изменилось достаточно быстро — нас уже не заваливало потоками информации, да и почта была событием нерегулярным. Каждое письмецо перечитывалось по много раз — выискивались «подводные камни» и едва ли не шифровки. Листки хранились не то что неделями — десятилетиями! Ну а как же? Это стало одним из немногих способов окунуться в воспоминания… В общем, писал я не так что бы часто, но ооочень вдумчиво, вспоминая все детали и советуясь с женой. Вздыхаю, окунаю ручку в чернильницу и…