Рембрандт о Неверленде. Куда ж ещё утащил когтистый Зевс писающего от ужаса Ганимеда - спать с ним в одной кровати и трогать за разные места. Рембрандт очевидно не заходится в экстазе высоко морального осуждения, пора его запрещать, коли репрессируют Джексона, убирают песни из эфира. Как они, интересно, это формулируют? Плох Джексон? - оказался наш отец не отцом, а сукою, похитителем Ганимедов. Но мало ли пороков бывает у творцов, вот Караваджо, главный нынче художник, любимый всеми, и вовсе убийца, но это ничьи восторги ничуть не останавливает. Нет, дело не в создателе, конечно, а в созданиях - в песнях, которые казались детским праздником на лужайке, а вот какие это были поскакушки. У Караваджо, вообще в старом искусстве, образы существуют отдельно от биографии, художественный мир секулярен, не то теперь: Джексон неотделим от песен, а песни от слушателей, которые не желают быть похитителями Ганимедов, лучше похоронить музыку. Ее и похоронят, будьте покойны.
Муж мадам Ч. умер в тюрьме в Бутырках в 1931 году. Она долго хлопотала о выдаче трупа. Наконец разрешили. Привели ее в лабораторию, там стоят 12 гробов закрытых. «Вот, берите». — «Какой?» — «А мы почем знаем, в одном из них ваш муж. Вот список». — «Можно открыть?» — «Нет». — «Как же быть?» — «Берите любой, не все ли равно?» — «Нет, я так не согласна». — «Ну, так берите все». Энергичная мадам Ч. взяла грузовик, погрузила все 12 гробов и похоронила их на Дорогомиловском кладбище. На братской могиле поставила крест. Спереди написала имя мужа, а сзади имена остальных покойников.
Из записей тридцатых годов художника Владимира Голицына, совершенно замечательных -Svetlana Mironova , спасибо ей, выкладывает их в фейсбуке. Но эта история из самых важных. Она про судьбу отдельного человека на родине и про то, что такое соборность. Всегда кстати, а в первый день Великого поста - особенно.
Фейсбук напомнил мне текст, написанный год назад, в разгар скандала с думскими журналистками и Слуцким. Текст я тогда закрыл, не стал его публиковать. Он был такой.
С парламентскими писательницами есть разные ручейки и пригорки. Хорошо помню, как в девяностые годы мы взяли в газету, которую тогда увлечённо делали, юную деву и отправили в Думу корреспонденткой, но она не умела писать, просто совсем, горькие слезы был каждый ее текст, его надо было не переписывать даже, а сочинять заново, выстраивать полностью. Однако ее держали и очень ценили - за сиськи, за жопу, за роскошные, до жопы волосы, за походку от бедра, за то, что этой походкой она входила в любой депутатский кабинет, выкладывала грудь на стол, а ей в ответ выкладывали информацию. Она не могла ни соединять буквы в слова, ни толком разговаривать с депутатами, зато они говорили сами. И на мои вопли, что журналистка сдаёт непролазное сырьё, мне резонно отвечали, что оно того стоит. Так и было. На работу взяли сиськи и жопу, и именно они вносили посильный вклад в наше общее дело. А теперь давайте подумаем, что будет, если я сейчас про это вспомню, какой подымется крик. Ведь это вовсе не единичный случай, и деве вместо того, чтобы обольщаться, что наняли ее ум и профессиональные навыки, стоит все свои справедливые, ох, справедливые претензии, обращённые к многочисленному и безобразному Слуцкому, обратить сначала к родной редакции, циничной, как любой бизнес, к миру, который так устроен, и, конечно, к себе, ни минуты не подумавшей, за какие великие достоинства тебя снарядили в Думу.
Такой был текст. Но, написав про крик, который подымется, я понял, что он, в самом деле, подымется, а это утомительно, и закрыл пост. Меня, конечно, обвинят в том, что я устройством мира оправдываю насилие, а я насилие ненавижу больше всего и ничего, разумеется, не оправдываю. В#metoo , в частности, и в «новой этике», в целом, много хорошего и ценного, но презумпция невиновности, на мой взгляд, гораздо большая ценность, а устройство мира ни от каких кампаний никуда не исчезнет, не шелохнётся и даже не чихнёт. Но, может, насилия станет чуть меньше, самую малость, оно уйдёт в кулисы, задрапируется, будет менее откровенным, менее наглым, стушуется, как говорил Достоевский. А это уже огромное дело, которое несомненно надо приветствовать. И замечательно, что его начали женщины. Это было поздравление с 8 марта, если вы не поняли, - всех, кто празднует.
Вчера на Красной площади, к памятнику Сталина, упакованному в кровавые гвоздики, шли поклонники. Их было много. Могильную тишину нарушил молчел с рюкзаком, который со словами «гори в аду, убийца женщин и детей» запустил в истукана чем-то, наверное, яйцом, я не разглядел, видео есть на Дожде. Молчела свинтили под крики «мерзавец», спасибо, что не растерзали на месте, и, видимо, увели в участок. И что теперь с ним будет? Получит 15 суток или, может, двушечку? - ведь он оскорбил чувства верующих, сплясал на солее и, того хуже, как гнусный вандал, надругался над могилой. По всем понятиям, он преступник, но мы-то знаем, что герой. Мы-то понимаем, что, в сущности, все равно, удачно он выступил или нет, нашёл точные слова или совсем не очень, за прадедов мстил, за правду постоял или просто решил прославиться пиара ради, вот это совсем безразлично. Он за всех нас выступил. Хватит ли у начальства ума отпустить его, и с Богом отпустить, а не до суда? - хз. Но если ему хоть что-то угрожает, молчела с рюкзаком надо защищать, себя защищать - иначе не выходит.
Я приснюсь тебе чёрной овцою
На нетвёрдых, сухих ногах,
Подойду, заблею, завою:
«Сладко ль ужинал, падишах?
Ты вселенную держишь, как бусу,
Светлой волей Аллаха храним…
И пришёлся ль сынок мой по вкусу
И тебе, и деткам твоим?»
Великие стихи Ахматовой. Удивительно, но они были опубликованы ещё при советской власти под названием «Подражание армянскому». Ненависть - чистая, высокая, звенящая, ничем тут не уступает любви. 5 марта, каждый год, вспоминаются.
Прочел рецензию Долина на фильм Идова «Юморист». Рецензия большая, она на Медузе, фильм там описан подробно, и можно узнать, что в нем эстрадник-говорун сорокалетний давности страдает от раздвоенности, что это про эзопов язык восьмидесятых, который тогда цвёл, а сейчас вернулся. Рецензия профессиональная, так что из неё не ясно, нравится фильм критику или нет, все дышит самой респектабельной неопределенностью. Но она не мешает понять главного: идти или не идти в кино. Я давно не работаю рецензентом, все подряд мне смотреть необязательно, а времени впереди становится все меньше. Ни эстрадные интеллигенты, ни их метания, ни то, что все вернулось, ни темы, ни сюжет, ни образы мне совершенно не нужны. Очень внятная, на мой взгляд, рецензия. Это был комплимент критику и благодарность ему.
Вот Михаил Сергеевич Горбачёв на этой фотографии не просто красавец, а совсем русский красавец, который к тому же совсем европейский. И никакого конфликта между двумя этими ипостасями, сегодня повсюду важно заявляемого, здесь нет и в помине, никакой безысходности, одно чудесно уживается с другим. И это не золотой позапрошлый век, не белая Россия, не дворянская культура, не утонувший Петербург, это самая народная родина, а Горбачёв в ней ставропольский аленделон. Так было полвека назад, почему бы этому не повториться? Но в любом случае, с днём рождения, дорогой Михаил Сергеевич, и спасибо Вам за то, что 88 лет назад, когда жуть становилась лучше, жуть становилась веселее, Вы родились в селе Привольное и стали таким, как на этой фотографии, и сделали всю страну привольной, и всех нас освободили.
Счастье - видеть себя со стороны. Дано не всем, не навсегда, его отбирают, это счастье, но пока оно есть, на остальное плевать, даже на нехватку памяти, а уж избыток подбородков совсем не великая беда. Главное - сохранить свой сторонний глаз. И Господь честно напоминает об этом.
Я сейчас в Хуа-Хине, на Тихом океане, где километры твёрдого песка под ступней, и можно идти ногами в воде бесконечно, хоть целый день, и целый день есть одну рыбу, и худеть стремительно от ходьбы и от еды разом. Ну и молодеть от загара, что тоже не лишнее. Разоблачившись до трусов, перекинув сумку через плечо, худея и молодея прямо на глазах, я ступаю на свой хуахинский пляж эдаким бодрячком в толпу других бодрячков - скандинавских по большей части 80+, идущих и бегущих в свою даль.
Помимо них, есть ещё неподвижные русские, крепкие монументальные сибиряки, они вдвое, втрое моложе и в основном лежат - мужчины с красной шеей и круглые женщины с руками на животе. Ну, не все, не все такие. Сегодня мне встретилась семья, вполне московская, офисная и подтянутая, он и она до тридцати, с ними сын лет четырёх, все трое излучали ЗОЖ и хотели знать, где здесь на пляже торгуют фруктами; я, услышав русскую фразу, ими промеж собой сказанную, перешёл на родной язык; мальчик, очевидно, хорошо воспитанный, нетерпеливо меня разглядывал, но дождался паузы в разговоре и спросил: «Дедушка, а почему ты такой жирный?»
Уже несколько человек в моей ленте оплакали умершую на днях Мареллу Аньелли, урожденную княжну Карачьолло ди Кастаньето, которая была замужем за владельцем Fiat. Редкой красоты женщина. Глаз нельзя оторвать от шеи, таких больше не делают. Не шея, а мощное культурное высказывание. Даже не знаю, что по силе и выразительности можно поставить рядом.
Ну что сказать, друзья? - нет более нелепого дня, чем этот праздник, учреждённый Троцким. К нему тьма претензий, самых неотразимых. Ну, кроме разве что «милитаризма». Это Пасха и Рождество не про «милитаризм», а светские праздники, почти все про него, как иначе? Иначе невозможно. Без оружия не бывает ни побед, ни освобождений, ни обретённой независимости, ни дня, когда ее отмечают. Да, и независимость эта, и победа, и освобождение, все результат насилия, и страдать по этому поводу бессмысленно, а бороться - вредно. Борьба с насилием приводит только к худшему насилию, и по другому на земле не бывает, по другому будет в Царствии Небесном, там бесплотные души порхают средь кашки по лугам, а в мире, лежащем во зле, есть государства, а значит, и армии, есть воины и воинский долг, и честь, которую берегут смолоду и с которой в России связаны лучшие образы - Петруша Гринев, Николенька Ростов, все Турбины. Их уже мало кто знает, этих страшных милитаристов. Но все равно каждый год рождаются люди, которые умеют защищать других и видят в этом свою судьбу, смысл появления на свет, какое никакое, а призвание. И не их вина, а их беда, что даже праздник им выдали кривой. А они хотят собой гордиться, что ж в том дурного? Всех празднующих сегодня поздравляю!