художественного высказывания как такового. Помня об этом, я был бы крайне осторожен с этическими суждениями в разговоре об искусстве и уж точно не размахивал бы коллективной этикой сейчас, когда желающих помахать тьмы и тьмы, и тьмы. Только собственный этический опыт, личное усилие - взывать к общей морали при обсуждении художественного произведения, на мой взгляд, не следует. Иными словами, выбирая между моралистом, который, пусть даже справедливо, упрекает в чем-то произведение искусства, и художником, говорящим ему "нах пошел", сегодня я безусловно выберу художника. Но во времена, когда моралисты будут в изгнании (а не в послании), может быть, поступлю иначе.
Редкая фотография для уничтоженной Москвы. Храм святой Татианы мученицы в начале Большой Никитской. Здесь ничего, ну, почти ничего не изменилось. Сегодня Татьянин день. Всех Татьян, дорогих, любимых и прекрасных, с праздником! И пусть тоже не меняются, ну, почти не меняются - насколько это возможно.
У Лермонтова есть Песня про царя Ивана Васильевича, там про купца Калашникова, жену его Алену Дмитриевну и опричника Кирибеевича, а не про Виторгана, Кс. Собчак и режиссера Богомолова, как уже решили образованные и проницательные. Это я к тому, что, как напишешь о великой литературе или о какой другой красоте, тут же прибегут с заливистым криком "это я лечу! я!" Нет, не вы.
Так вот, у Лермонтова в Песне про царя Ивана Васильевича есть совершенно чудесное: "Между сильных плеч пробежал мороз". Это опричник узнал от Степана Парамоновича, почему он вышел с ним биться.
И услышав то, Кирибеевич
Побледнел в лице, как осенний снег;
Бойки очи его затуманились,
Между сильных плеч пробежал мороз,
На раскрытых устах слово замерло...
Снег в Песне с самого начала. "Заря алая подымается;/ Разметала кудри золотистые,/ Умывается снегами рассыпчатыми". Еще раз он возникнет, когда пробежавший между плеч мороз победит окончательно и бесповоротно.
И опричник молодой застонал слегка,
Закачался, упал замертво;
Повалился он на холодный снег,
На холодный снег, будто сосенка,
Будто сосенка во сыром бору
Под смолистый под корень подрубленная.
Дивные стихи. Хотя, конечно, налицо прогресс: сломанный нос лучше, чем эта необратимость. Но в остальном искусство лучше жизни, определенно лучше.
К чему я это рассказываю? Конечно, к проекту "Дау", премьера которого досадно задерживается, но, будем уповать, произойдет на днях в Париже. Там все время двойная опция - правда выше выдумки, и выдумка выше правды - одновременно и так, и эдак.
Завтра в Париже начинается премьера "Дау" Ильи Хржановского. Мы с Татьяной Толстой сделали об этом проекте большую переписку, в ней 42000 знаков, надеюсь, в ближайшее время она будет опубликована полностью, а пока для затравки два письма о фильме "Саша, Валера".
"Я очень хорошо представляю себе, какое возмущение и гнев вызвал бы показ этого шедевра на обычном киносеансе, сколько нежных, культурных, хорошо развитых душ, глаз, ушей оскорбил бы фильм" - это из письма Толстой.
"Саша, Валера" - название условное, нет у этого выдающегося фильма названия, как и у других слагаемых проекта, тут принципиальная позиция Хржановского - никаких рамок - когда выложим полностью переписку, обсудим и это.
Я очень люблю Юрия Каракура, он из самых лучших сегодня авторов, и эта реплика прелесть, но "так умирает нелюбимый муж" все-таки перебор: счастье освобождения тут не полное, оно, согласитесь, подгажено, смерть - она такая. С мужем, впрочем, эту неловкость еще можно выдержать. А если б на его месте была нелюбимая жена, после тотального исчезновения которой наступает благорастворение воздухов? - думаю, вся феминистская общественность пошла бы на писателя с вилками прямо в глаз. Поэтому к радости и облегчению умирать будет мужчина, а вы говорите: гендерное равенство, гендерное равенство. Нет его давно и в помине.
В чеховской "Свадьбе" великий монолог на эту тему: "А по моему взгляду, электрическое освещение одно только жульничество. Всунут туда уголек и думают глаза отвести! Нет, брат, уж ежели ты даешь мне освещение, то ты давай не уголек, а что-нибудь существенное, этакое что-нибудь зажигательное, чтобы было за что взяться! Ты давай огня — понимаешь? — огня, который натуральный, а не умственный".
Не видел раньше этой фотографии - Феллини с Мазиной, обожаемые навсегда. Ровно через год мир будет праздновать столетие Феллини - официально, шумно, пусто и бессмысленно, как это принято на юбилеях. А сегодня ему 99 - для тех, кто любит.
Это "Крещенское водосвятие" Кустодиева, написанное им в 1921 году, уже при большевиках. Но такой тогда был снег, под голубыми небесами, великолепными коврами, и сейчас такой же, мы тут два дня расчищали дорогу на даче, чтобы машина с газом могла проехать. Расчистили. Но на деревьях снег остался, они им укутаны, как у Кустодиева, им хорошо, тепло и весело, и все в природе готово услышать: "Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение».
Всех, кто празднует, с Крещением Господним!
Давно я тут не постил любимой итальянской живописи. И эта тоже не вполне итальянская, а италинизирующая - села прекраснейшей на хвост, чтобы объясниться в любви. "Анжелика и Медор" Спрангера. Анжелика - азиатская, то бишь, катайская, то бишь, китайская принцесса из «Влюблённого Роланда» Боярдо и «Неистового Роланда» Ариосто. Медор оттуда же, он мавр. Оба писаны Спрангером в утешение тем, кто нынче трепещет, что понаехавшие исказят Европу до неузнаваемости. Не бывать тому. Европа всех пережует и переживет, и подчинит своим ценностям, своей гармонии, своей сверкающей красоте, навсегда неизбывной, за которую так ценил Спрангера император Рудольф.
Прекрасный фотографAlexander Boyko только что прислал мне еще одну фотографию, снятую им 35 лет назад и никем до сих пор не виденную. На ней друг мойНикола Самонов и подруга Наташа Толстая, которой нет в фейсбуке, но сестра ее имеется - ловите, дорогаяВера , карточку! А я положу ее здесь, под виртуальную елку, на Старый Новый год. Бог даст, администрация фейсбука хоть тут не найдет "открытый сексуальный подтекст", подвергаемый ныне репрессиям, и не запрет ее в тюрьму, как предыдущую фотографию.
Всех с наступающим праздником!
Мир без воспоминаний рулит, как прежде, - теперь и в фейсбуке. ФотографAlexander Boyko , спасибо ему, прислал мне снимок любимого друга, сделанный им 35 лет назад, которого никто из нас не видел. На нем молодой человек, обнаженный по пояс, но оказывается нынче этого нельзя: наступила пятилетка этики, на ближайшие сто лет наступила, не меньше, и обнаженная мужская грудь уже под запретом. Не зная об этом, я потащил фотографию в фейсбук на Старый Новый год, но провисела она десять минут, ее поймали, арестовали, велели в карцер посадить. И до сих пор она там. Привет из прошлого не состоялся. Не дали мне положить под елку подарок 35-летней давности.
Десять минут назад опубликовал фотографию с таким комментарием: "Это друг мой художникНикола Самонов . Фотограф сделал снимок 35 лет назад, но немного замешкался и прислал мне его только вчера вечером. И все, что было тогда, - красота, восторг, возмущение, ужас, все, что поседело, благополучно сморщилось, стало музеем, - оживет, задышит, пойдет по второму кругу. Это называется Старый Новый год. Всех с наступающим праздником!".
Почти сразу же получил извещение, что фотография моя нарушает нормы фейсбучного сообщества, но, если я настаиваю, ее еще раз проверят. Решил понастаивать. На фотографии обнаженный торс тридцатисемилетней давности, лицо и грудь, ничего, что ниже. Голая мужская грудь нарушает теперь нормы сообщества. Интересно, к президенту Путину они так же строги?
Это друг мой художникНикола Самонов . ФотографAlexander Boyko сделал снимок 35 лет назад, но немного замешкался и прислал мне его только вчера вечером. И все, что было тогда, - красота, восторг, возмущение, ужас, все, что поседело, благополучно сморщилось, стало музеем, - оживет, задышит, пойдет по второму кругу. Это называется Старый Новый год.
Всех с наступающим праздником!
Апдейт. Эта фотография была закрыта, по чьему-то стуку, конечно, через десять минут после того, как я опубликовал пост. Мне было предложено отправить ее на экспертизу, которая длилась два дня и завершилась благополучно. Обнаженную мужскую грудь можно показывать в фейсбуке, ура, товарищи! В эпоху новой этики даже такая маленькая и смешная победа становится триумфом.
Нестареющий текст про шубу. Но самое актуальное тут вот это: "Месяца не прошло, и я скинул шубу любимому другу Ипполитову, который к мнению ширнармасс всегда был божественно равнодушен". Тридцать пять лет назад дело происходило, но с тех пор, слава Богу, ничего не изменилось.
Иглы мелкой ели колки,
Сумрак голубой глубок,
Прилетит ли к нашей елке
Белокрылый голубок?
Всех с Рождеством!
Не отпускает меня Татьяна Маврина, последняя русская художница, так хорошо понимавшая родину и у которой она прекрасна, глаз не оторвать.
Первая картинка ко Христову дню - Рождественский монастырь, запечатленный на Святках, но вторая уж точно не про январские праздники: дело происходит летом в Москве у Сухаревой башни. И все здесь лихо закручено - и кони, и люди, и трамваи, и дома, и сама башня - все исполнено неистовой жизни, пришло в движение, почти что в пляс, все в ожидании чуда, устремлено в будущее. Завтра лучше, чем вчера, даже Сухарева башня, построенная в конце 17 века, представлена в новейшем конструктивистском вкусе: она приосанилась, модно приоделась, помолодела на двести с лишним лет, собираясь жить еще столько же. Большой исторический сочельник создала Татьяна Маврина.