– Сними с себя утюг, – с трудом обрела я способность разговаривать.
– Не могу, – просипел Витек, – он прилип.
– И как только мужик сознание не потерял? – ахнула Арина. – Раскаленная железка на теле! Офигеть!
– Он теплый, – вполне разумно пояснил «братец» Ольги. – Я все по инструкции делал! Но только ее китайцы писали, чегой-то неправильно указали. Он прилип, а я двинуться не могу.
– Утюг не на полную катушку включен? – перевела я дух. – На регуляторе не «хлопок» указан?
– Шелковая ткань, – радостно объявил Витек.
– Зачем тогда ты про пожар орал? – продолжала допрос Арина.
– Лучше всего про пожар кричать, если хочешь к себе внимание привлечь, – пояснил гость. – Давно известно: станешь вопить «Караул, грабят», ни одна собака морду не высунет. А «красный петушок» от соседей на твой дом может перескочить, вот народ и несется с ведрами.
– Какого черта ты водрузил на грудь утюг? – задала я вопрос.
– Дык… тама… наклейка… человек фанат… мяч… упаковка вона валяется: прилипло все: – лепетал Витек.
– Отдери от него электроприбор, – приказала я Арине, а сама схватила пакет, лежавший на доске, и прочитала следующее:
«Термонаклейка подарит вам неизбывную радость обладания счастьем своего желания футбольного мяча».
Я невольно рассмеялась.
Зимой, когда неожиданно ударили отнюдь не московские морозы, я купила парочку пледов и хорошо помню текст, напечатанный на прилагавшейся к ним инструкции: «Внимание. Прочитать, как прятать и защищать шерстяное одеяло». Еще мне попадались консервы, на которых производители указали: «Способ употребления: после вскрытия банки съесть содержимое». А Зайке в магазине, где она приобрела сапоги, сделали подарок – вручили коробочку с трогательным предупреждением: «Замшевую обувь чистите подаренной нами губой». Оно понятно, что букву «К» потеряли в типографии, но получилось здорово. Маруське в спортмагазине встретились «Брюки для укрепления здоровья танцой», а Ирка купила липкую ленту и была ошарашена приказом: «Перед применением нужно хрустеть по концу защитной рульки». Но не думайте, что только иностранцы способны на столь оригинальные тексты. Весной я нашла в супермаркете бульонные кубики российского производства и восхитилась инструкцией: «Вскипячьте воду, разведите кубик и заправьте суп посылкой от Бога». Право слово, «вскипяченная вода» меркнет перед посылкой от Господа. Но все же я считаю самым лучшим рецепт, полученный вместе с новеньким тостером: «Дорогие госпожи, господа и господята! Намек для отличного результата. Сахар, налепленный на сэндвич снаружи, сделает его четким внутри» [Можете мне не верить, но все приведенные тексты – правда.]. Тут уж ничего не убавить и не прибавить. Твердая «пятерка» за сочинение.
– Вы хотели перевести картинку на ткань? – спросила Арина.
– Дык… точно.
– На майку? – уточнила дочь Нины.
– Поглупей че спроси! – рассердился Витек. – Не на лысину же мячик наклеивать.
– А почему вы майку не сняли? – допытывалась Арина.
– Так я по инструкции действовал, – засопел «брат» Ольги. – Слышь, Дарья, прочитай.
Стараясь не расхохотаться, я озвучила текст:
«Для вашего счастливого времяпроведения нагрейте разминающий складки утюг до шелкового состояния и поставьте его непосредственно на грудь, положив туда мяч резиновой основой тела вниз через ткань любого происхождения, кроме силикона».
– Не поняла, – изумилась Арина.
– Без литра каши это не разобрать, – согласилась я.
– Бабы – дуры, – подвел итог Витек. – Все нормально написано. Я положил наклейку на грудь, включил гладилово и прижал. Вот тока он прилип! И сильно воняет резиной.
– Похоже, утюг приварился к картинке, а та приклеилась к мужику, – предположила Арина. – Вам больно?
– Неприятно, – согласился Витек. – Утюг напрягает. Пока его держу – нормалек. Отпускаю – он упасть хочет, и тады щипеца. Короче, хватит болтать, оторвите от меня железяку.
Я приблизилась к «братцу» и начала внимательно его осматривать. Очень скоро стало ясно: тело Витька покрывает сплошной волосяной покров, пожалуй, даже гуще, чем у Банди или Снапа. Вблизи торс Витька смахивает на клубок мохера. Лично мне не нравятся представители сильного пола, обладающие повышенной шерстистостью, но сейчас речь не о пристрастиях госпожи Васильевой. Арина оказалась права, утюг намертво сцепился с резиновой наклейкой, которой Витек задумал украсить майку. Та была произведена из неизвестного материала, который под действием небольшого тепла растаял, ошметки одежды и аппликация «приварились» к волосам на груди. Слава богу, кожа Витька не пострадала, но, если утюг не поддерживать, бедолаге, ясное дело, больно.
– И че? Долго мне так стоять? – возмутился Витек.
– Вы сами устроили балаган, – справедливо заметила Арина, – мы вас не просили переводную картинку делать.
– От вредные! – занудил Витек. – Какая разница кто кого об чем просил.
Я взялась за ручку утюга и слегка потянула.
– А-а-а! Больно-о-о! – немедленно взвыл Витек.
– Интересно, сколь долго бы продержалась мода на эпиляцию зоны бикини, подвергайся ей мужики? – риторически спросила Арина. – Надо дернуть изо всей силы. Ну!
– Не могу! – призналась я. – Ему же плохо станет.
– Всего секундочку потерпеть, – хмыкнула Лаврентьева-младшая.
– Не хочу! – заявил Витек. – Придумайте что-нибудь другое!
Я стала сыпать креативными предложениями:
– Можно отрезать ножницами.
– Не подлезем, – возразила Арина.
– А если бритвой?
– И как ее засунуть под утюг?
– Намазать кремом для депиляции, – родила я очередную идею.
– Неси! – одобрила Лаврентьева.
Я побежала в ванную к Зайке, потом к Мане и вернулась с пустыми руками.
– У них только полоски из воска.
– Мне надоело стоять столбом! – закапризничал Витек. – И жарко.
– Сядь на табурет, – посоветовала я. – Кто тебе мешает?
– Шнур, – резонно заметил «братец», – ён к розетке тянется.
Тут только до меня дошло, что утюг до сих пор включен в сеть, и на грудь идиота постоянно подается тепло.
Ругая себя за несообразительность, я вытащила штепсель и заорала:
– Ира!
– Пожар! – завопил Витек. И пояснил: – А то не придет.
Самое интересное, что он оказался прав. Обычно Ирина не слишком торопится на зов, но тут она ворвалась в кладовку с алым баллоном наперевес и зачастила:
– Нашла! Он в бойлерной стоял!
– Так ты все это время носилась в поисках огнетушителя? – возмутилась я. – Отличная работа! От дома давно бы одни головешки остались!
– Где горит? – завертела головой Ирка. – Огня не видно, только воняет.
– Поставь баллон, – велела я, – все равно вряд ли он работает, срок эксплуатации давно истек.
– Кто сказал? – приосанилась Ирка.
– Ба, это прямо археологическая редкость! Я вижу надпись на боку: «Использовать до 1962 года», – обрадовалась Арина. – Где вы взяли винтажную штукенцию?
– Ни винтов, ни гвоздей там нет, – блеснул эрудицией Витек, – один химреактив.
– Пашет шикарно! – встрепенулась Ирка и, направив на меня раструб, дернула за черный рычаг, украшавший горло огнетушителя.
Я взвизгнула и присела. Но ничего страшного не произошло, послышалось лишь жалобное шипение. И все.
– Сломался, – разочарованно сказала Ирка. – С чего бы? Ванька его два года назад приобрел. Военный продавал, солидный человек, прапорщик. Сказал: «Вечная вещь».
Я решила сосредоточиться на основной проблеме.
– Ты пользуешься депилятором?
Ирка покраснела.
– Не, у меня Ванька безотказный, всегда готов!
– К чему? – изумилась я.
– Ну… к тому самому, – побагровела Ирка. – У некоторых с этим проблемы, а у нас наоборот – полный вперед. Даже надоедает иногда. За чертом нам деп… деп… ну, короче, то, о чем вы спросили!
Арина схватила с ближайшей вешалки розовый платок и уткнулась в него, плечи ее судорожно тряслись – похоже, она погибала от смеха.
– Депилятор – это крем для удаления волос, – по слогам произнесла я.
– Для лысины? – разинула рот Ирина. – Нет. Может, у Дегтярева есть?
– Для ног и так далее, – уточнила я.
– Удаляет конечности? – вздрогнула Ирина.
– Ты же телик смотришь, – обозлилась я, – там постоянно реклама идет: баллончик, тюбик…
– Шелковая кожа, – сдавленно пискнула Арина, – крем и лосьон.
– А… Есть, есть! – обрадовалась Ирина. И тут же осеклась: – А зачем он вам?
– Сделай одолжение, принеси, – попросила я.
– Очень надо? – недовольно уточнила Ирка.
– Да.
– Хорошо, но он дорогой. Хитро работает! Его смывать водой не надо, только нанести, сам впитается, и волос нет! Очень удобно, времени не нужно тратить, но недешево.
– Не жадничай, я куплю тебе новый. Вместо одной упаковки получишь десять.
Ирке мое предложение показалось соблазнительным, она быстро смоталась в свой домик и притащила банку истошно зеленого цвета.
Минут десять мы пытались сообразить, как ухитриться намазать пространство под утюгом. Упаковка не имела носика, тягучая субстанция никак не желала вползать туда, куда надо.
– Вы мне надоели! – простонал Витек.
– А уж ты нам и вовсе поперек темечка, – окрысилась Ира. – Ты зачем ерундой занимался? Где жена?
– Тише, – зашипел Витек. – Леся устала, цельный день порядок в доме наводила. Грязищи кругом… Она собак расставляла, по росту.
– Фарфоровых? – покрываясь от страха потом, уточнила я.
– Уж не настоящих, – сказал болван. – Хотя их тоже упорядочить надо. Носются по дому, везде нос суют.
– Зачем Лесю понесло в комнату к Зайке? – простонала я.