Глава 16
В бутике, где Ольга купила платье, ко мне и моему рассказу о случившейся неприятности отнеслись со всем почтением.
– Если вы оплатите срочную доставку наряда со склада, то завтра после обеда мы получим платье, – заверила меня администратор.
– Цвет, размер, фасон те же? Она не заметит подмены?
– Никогда, – пообещала дама.
Я вздохнула полной грудью и побежала к машине. Надвигался вечер, но мне необходимо посетить Киряевку, задать несколько вопросов Валентине. Вот и хорошо, что меня не будет дома. Пусть уж Зайка обнаружит «порядок» в своей коллекции собачьих фигурок и устроит разбор полетов в мое отсутствие. Надеюсь, она объяснит слишком активной Лесе правила поведения в чужом доме, и та перестанет наводить порядок.
– Здрассти, – без особой радости сказала Валентина, увидев меня на пороге. – Никого нету!
– Собственно говоря, я приехала к тебе, – улыбнулась я.
– Проходьте, – вспомнила о вежливости Валя. – На кухне посидите?
Я изобразила детскую радость.
– Самое уютное место в доме!
– Может, и так, – проскрипела домработница.
– Валечка, – сюсюкала я, устраиваясь на жесткой табуретке, – вероятно, мои вопросы покажутся тебе странными, но, сделай одолжение, ответь на них.
– Ну? – нахмурилась баба.
– У Нины есть шелковое платье или кофта розового цвета?
– Не, – помотала головой прислуга, – хозяйке это не по возрасту. И она любит бежевое, песочное, светло-коричневое. Яркое не нацепит.
– Так, может, Арина любит наряжаться под Барби?
– Ой, она и вовсе мрачное таскает, – скривилась Валя. – Черное предпочитает, даже летом. Ничего в цветочек, или там в горошек! И вечно Арина людей осуждает. Увидит в телике певицу и начинает: «Нацепила платье Минни Маус, петь не умеет, сиськами трясет, проституткой вырядилась, стразами обсыпалась…» Яда в ней – бочка. Меня совсем зашпыняла. Характер у Арины ужасный! Вечно требует, чтобы по ее все было, Нина, бедная, перед дочкой стелилась, любые ее капризы выполняла. Хочешь шубу? Получи. Вторую? Владей на здоровье. Третью? Сожри, не лопни. Неправильно хозяйка дочь воспитывала! У той есть твердое убеждение: коли топну ногой, весь мир вздрогнет. Ну, с родителями такое, пожалуй, еще пройдет, а вот с мужиком… прости, подвинься. Девка она фигуристая, одета в новое, причесана мастером, из приличной семьи… Чего ж замуж не выходит?
– Наверное, не хочет, – предположила я.
– На стенку от желания лезет! Сколько раз сюда кавалеров притаскивала, но через месяц, другой, они – тю-тю. Выпятит она свой характер, парнишка и даст деру. Время-то бежит, не девушка уже, перезревшая груша, – самозабвенно сплетничала Валя. – Вроде румяная, красивая, а в руки возьмешь и сообразишь – под кожей гнилье. Упустила Арина момент, холостых другие разобрали, ей остались вдовые да разведенные, вроде этого ее врача, Володи. А у них дети, жены бывшие… Эх!
– Значит, розовый цвет не в фаворе у женской части Лаврентьевых? – перевела я разговор на нужную тему.
– Че? – не поняла Валентина.
– А ты сама любишь вещи нежных оттенков? – продолжала я.
– Зеленое ношу, – заявила Валя, – горчичное.
– Красное?
– Никогда!
– Розовое?
– Уж не девочка давно.
– Следовательно, ни у кого в доме нет вещей цвета, как вон та чашка на мойке? – уточнила я.
– Скажете тоже, – улыбнулась Валентина. – Кому охота невестой поросенка смотреться?
– Профессор, наверное, тоже ходит в темном?
– На работу в костюме, с рубашкой при галстуке, редко пуловер натянет. Учителям не годится по-простому выглядеть. А дома – в джинсах и толстовке.
– Розовая, шелковая?
Валя начала смеяться.
– С удовольствием бы поглядела на хозяина в таком виде. Нет, у него серо-синие шмотки. Их ему Нина покупает, Эрик сам по магазинам не ходит. А с чего у вас интерес-то?
– Валечка, попробуй вспомнить, не приходили ли к вам в последнее время дамы в розовом? – пыталась я нащупать хоть тоненькую ниточку.
Домработница резво вскочила и кинулась к чайнику.
– Ну и хороша же я! Человек в гости заглянул, а я угощенья не предлагаю! Кофейку? Нина дорогой купила, вкусный. Сливочки имеются, мармеладик. Хотите оладушек?
Странная трансформация доселе не приветливой Валентины удивила меня.
– Спасибо, дело к вечеру, пить кофе поздновато, – вежливо отмела я ее предложение.
– Чаек заварю! Зеленый? Черный? Ой, ща историю расскажу, – тараторила Валя, – у нас куст цвел у забора, жасминовый. Красивый, весь прям белый! Выхожу утром – ободрали! Ни цветочка! Ну я человек решительный, живо хулиганку вычислила – Настька Петрова. У нее четыре сына, всех Петьками зовут. Знаете, как Настька детей отличает? По отчеству! Ха-ха-ха… В Киряевке народ убогий. Сейчас обо всех расскажу.
– Лучше вспомни гостью в розовом платье, – сурово приказала я. – Кто она? Давно ли приходила?
Валентина с грохотом поставила на стол чайник.
– Ниче не знаю! Спать рано ложусь, кабы не вы, сейчас уж зубы чистила бы. Кто к хозяевам после десяти притопает – не вижу, не слышу. Не обязана! Мне деньги платят, рабочие часы оговорены с семи утра до двадцати вечера, потом меня не трожьте, личное время. Во!
Я вынула кошелек.
– Сколько стоит твой час? Сто долларов хватит?
– Лучше рублями, – алчно сказала Валя. – И чего вы хотите-то?
– Кто носит розовое платье? Ты же видела эту женщину!
– Нет! – отрезала домработница, быстро пряча полученные тысячи.
– Не ври! – разозлилась я.
– Женщину не встречала, – уперлась Валентина.
– Уж не хочешь ли сказать, что впускала в коттедж кошку, облаченную в комбинезон из розового шелка? Гламурненькое животное!
– Она была не живая, – понизила голос домработница.
– Дохлая? – не утерпела я. – Круто! Мумия кота посещает дом… Мумия возвращается, часть вторая: киса в карнавальном наряде разгуливает по Киряевке.
– Не кошка это вовсе!
– Кто тогда?
– Ну… это… самое… фр-фр-фр! – Валя принялась описывать руками круги. – Я аж ахнула! Думала – его любовница. В избушке устроилась! Еще не знала, как лучше поступить: Нинке натрепать или, пока лично за хвост не схвачу, молчать? Решила погодить, раз доказательств нет. Он легко отопрется, меня вон прогонят, зарплату потеряю. Лучше, думаю, все разнюхать и Эрику заявить: или молчу, или говорю. Во! Ясненько?
– Нет! – гаркнула я. – Садись и рассказывай нормально!
– Ста долларов маловато для откровенности.
– Сколько ты хочешь?
– Тысячу! – выпалила Валя. – Сразу на стол клади, тогда ниче не утаю.
Я покрутила пальцем у лба.
– С ума вошла? Двести довольно.
– Девятьсот, – сбавила цену вымогательница.
– Больше трехсот не дам!
– Ну и до свидания, – равнодушно отреагировала прислуга. – Хоть я и в курсе про розовое платье, но рта не раскрою.
– Ладно, четыреста, – сдалась я.
– Ну ты и жадна! – восхитилась Валя. – Я слышала про твои миллиарды!
– Пятьсот, – угрюмо пообещала я. – Можешь проверить сумочку, больше у меня налички нет!
– Покажи, – велела Валентина и, осмотрев портмоне, резюмировала: – карточек туча, рублей жалкая кучка. Лады, вынимай серьги из ушей!
– Милая, – снисходительно ответила я, – их цена намного выше запрошенной тобой суммы. Могу предложить платок. Он модный и как раз стоит около тридцати тысяч рублей.
– Нашла дуру… – фыркнула Валя. – Только серьги.
– Кольцо! – предложила я. – Смотри, какой камень!
Валентина уставилась на переливавшийся в свете электроламп кристалл.
– Брильянт? – жадно спросила она.
– Да, – солгала я. – Серьги не могу отдать, их мне подарил на день рождения сын и велел не снимать, а по поводу перстня заморочек нет.
– Пойдет, – согласилась Валя.
Слава богу, поломойка не разбирается в камнях. Эту «гайку» мне подарила на 8 марта одна приятельница. Бижутерия яркая и, кстати, не дешевая, но к алмазам камень не имеет никакого отношения.
– Ну, спрашивай, – оперлась грудью о стол Валентина после того, как спрятала в карман купюры и кольцо.
– Кто носит розовое платье? – задала я надоевший вопрос.
Прислуга вытаращила глаза.
– Привидение на болоте!
– Отлично, мило поговорили! – Я еле удержалась, чтобы не дать ей в лоб.
– Это все? – удивилась баба.
– Да, – равнодушно кивнула я.
– Совсем-совсем? – занервничала Валентина.
– Ты, несмотря на полученную мзду, продолжаешь издеваться надо мной, – заявила я, – мне жаль зря потраченных денег, поэтому я сейчас дождусь Арину и Эрика, и расскажу, как их домработница обманывает друзей дома. Сначала предлагает им свою откровенность, а затем показывает кукиш.
Валя заморгала.
– Ей-богу, привидение! Чес-слово! Ладно, расскажу подробнее.
– Попробуй, – кивнула я.
– У хозяев странная семья, – завела Валя. – Нина пашет, а Эрик и Арина – черви присосавшиеся. Снаружи у них все тип-топ, любовь на зависть: он профессор, ученый, лекции читает, но ежели разобраться…
Я внимательно следила за цепью рассуждений прислуги. Надо признать, некая сермяжная правда в них присутствовала. Последнюю книгу Эрик выпустил десять лет назад, все остальные годы он ее переделывал и переиздавал. На работу профессор ходил раз в неделю, все остальное время он жил в свое удовольствие: вставал около полудня, пил кофе, а затем рыскал по окрестностям, либо ехал в архивы. Желание найти коллекцию Варваркина затмило все, Эрик медленно превращался в маньяка, любой разговор он сводил к своему хобби и откровенно надоел окружающим.
Лаврентьевы вели скромный образ жизни, гостей собирали редко, ни Эрик, ни Нина не проявляли никакого интереса к тусовкам. Жена упорно работала, руководила вузом, муж пытался отыскать клад, ему не нужны были деньги, профессор мечтал поразить научный мир своим открытием.