– Алло, – прозвучал в трубке приятный женский голос.
Я очнулась, вынырнула из раздумий и сказала:
– Слушаю вас.
– Это вы мне звоните, – изумился голос.
– Ой, простите! А куда я попала? – растерялась я. – Набрала номер и, пока трубку не снимали, совсем забыла, с кем соединялась.
Незнакомка издала смешок.
– Наверное, вас соединили неправильно, вы попали в лабораторию.
– Карина!
– Аюшки?
– Это Даша Васильева.
– Александр Михайлович вернулся? Вы говорили о моем переходе в его группу?
– Полковник еще в Питере.
– А-а-а, – разочарованно протянула Кара.
– Я помню об обещании, не надо волноваться.
– Спасибо.
– У меня возник один вопрос:
– Я вся внимание.
– Как долго сохраняется отпечаток пальца?
– Пока его не смоют или не сотрут. Если правильно законсервировать улику, она проживет долгие годы, существуют специальные методики…
– Речь не об отпечатке, – попыталась объяснить я.
– Не понимаю.
– Я говорю о самом пальце. Скажем, человек умер, а рука осталась. Что будет с папиллярным узором?
Карина вздохнула.
– В двух словах этого не объяснить.
– Он может сохраниться?
– Да, конечно, в зависимости от того, где содержался объект. Есть различные методики восстановления кожи. Начиная от самых простых, когда делают укол…
– Лучше без подробностей! – остановила я Кару. – Меня интересует вот что: если узор на коже сохранен, он отпечатается на предмете?
– Должен, – осторожно сказала Карина. – Но ничто не сбывается со стопроцентной вероятностью. Тому, кто решил использовать конечность трупа, придется обработать поверхность чем-то типа жира, или, допустим, масла…
– Ясно! – воскликнула я. – Мне важно знать лишь одно: в принципе такое возможно?
– В принципе, да, – повторила Кара, – при определенных условиях.
Я поблагодарила Карину, попрощалась и полезла за сигаретой. Помнится, сообщая мне об исследовании отпечатка, оставленного на кнопке звонка, та же Карина сказала, что на ее поверхности имеются следы некого вещества, похожего на крем. Я тогда не придала особого значения этой детали, только поняла, что ни о каком привидении речи быть не может, и забыла про крем. А зря. Теперь стало понятно: преступница заботилась вовсе не о своих нежных руках. Она задумала масштабное представление, феерический спектакль. Великие режиссеры отдыхают и нервно кусают ногти от зависти.
Внезапно мне стало зябко, несмотря на теплый июль за окном. Как будто температура в салоне автомобиля понизилась до двадцати градусов мороза. Надо успокоиться и ехать к злобному Дмитрию Сергеевичу. Если Майя не ошибается, то ампутированный мизинец должен храниться у него. Но сначала необходимо зарулить в бутик и взять платье для Зайки, тем более что магазин находится неподалеку от музея.
Продавщицы дорогих салонов, как правило, отличаются медлительностью. В пафосных лавках не бывает много покупателей одновременно, поэтому девушки не торопятся и еле-еле шевелят руками.
Когда я вошла в торговый зал, две блондиночки в фирменных костюмчиках запаковывали нечто шелковое, приобретенное дамой в бриллиантовых серьгах. Мне пришлось сесть в предусмотрительно поставленное у прилавка кресло и наблюдать за процессом.
– Вам упаковать в подарочную корзинку? – пропела девушка с бейджиком «Света» на блузке.
– Нет, я себе беру, – ответила дама.
– Таня, готовим обычную, – приказала продавщица.
Вторая блондинка откинула назад тщательно завитые кудри, взяла с полки большую красную коробку, раскрыла ее, вытащила из-под прилавка три рулончика папиросной бумаги разных цветов и, сильно «акая», протянула:
– Ка-ака-ая ва-ам ка-ажется кра-асивей?
– Золотая, – сделала выбор дама.
Таня кивнула и взялась было за ножницы, но тут вмешалась Света.
– Красное с золотом напоминает Новый год. Вы не находите?
– Действительно, – засомневалась покупательница.
– Летом хочется зелени, свежести, – не успокаивалась Светлана. И неожиданно посмотрела в мою сторону. – А вы как считаете?
Сообразив, что меня вовлекают в беседу, я согласно закивала.
– Но тогда красная коробка не в жилу, – справедливо заметила Таня.
– Неси желтую, – приказала ее напарница.
Картонную тару поменяли, но не достигли консенсуса.
– Фу, – скривилась покупательница, – крышка с золотом.
– Что вы, Вера Петровна, – улыбнулась Света, – это самый писк!
– Пусть весь мир пищит, а мне не нравится, – возразила дама.
– Таня, давай розовую! – распорядилась Светлана и опять вспомнила про меня: – Желаете кофе?
Я чуть было не сказала: «Принесите каши. Съем ее и наберусь сил, чтобы подождать здесь до Нового года». Но переборола себя и мило чирикнула:
– Лучше чаю.
– Кира! – гаркнула Света. – Неси поднос.
Из глубины бутика незамедлительно донеслось звяканье.
– Розовая с зеленым, – прокомментировала Таня, – топовое сочетание сезона, называется «наивная юность».
– Вот это по мне, – обрадовалась Вера Петровна, давно перешагнувшая пенсионный рубеж.
Света расцвела. Таня расстелила бумагу, медленно отрезала ножницами нужный кусок, медленно сняла платье с вешалки и стала медленно его складывать.
У меня зачесались руки. Очень захотелось встать и посмотреть, не торчит ли из спины у Тани большой ключ. Может девушке требуется подзавод?
– Рукавчики наружу! – сделала замечание ее товарка.
Татьяна, успевшая уложить означенные рукавчики вниз, стала медленно перекладывать покупку.
Я вцепилась в ручки кресла. В конце концов, я богатая бездельница, пора научиться спокойно проводить время, наслаждаться каждой секундой бытия! А я по привычке несусь так, словно опаздываю на урок к ученикам. Ладно, прямо сейчас начну обучаться созерцать мир не спеша. Как раз подают чаек:
Толстая тетка с испуганными глазами грохнула на столик передо мной поднос.
Света укоризненно посмотрела на нее:
– Кира!
– Простите, – прошептала служащая, – это больше не повторится.
Неловкой рукой Кира взялась за фарфоровый чайник, наклонила его над крохотной чашечкой, и тут прозвучал шепот Светланы:
– Кира, осторожно.
– Слушаюсь, – откликнулась насмерть перепуганная подавальщица.
– Теперь ленточка! – возвестила Татьяна. – Выбираем завязку!
Света, забыв о церемонии чаепития, обратила свой взор на разноцветные бобины. А я вдруг ощутила дискомфорт в правом колене, посмотрела на ногу и тихонечко ойкнула. Потом прошептала:
– Кира, на меня из чайника капает заварка.
Тетка посерела.
– Господи! Боже!
– Если вы не станете орать, никто не заметит оплошности, – остановила я несчастную, – не волнуйтесь.
– Меня уволят, – одними губами ответила Кира.
– Вовсе нет. Я никому не скажу. Вы же не нарочно, – шепотом заверила я.
– Бог мой, нет! – горячо зашептала Кира. – Я просто косорукая обезьяна. Всю жизнь главбухом на заводе проработала. Отчеты квартальные, годовые: Хозяйство мама вела. Придешь домой, она все подаст, уберет. А потом меня выперли, предприятие прогорело. И куда идти? Те, кому за сорок, нигде не нужны, еле-еле сюда пристроилась, уборщицей:
– Кира! – рявкнула вдруг Светлана. – Ты беседуешь с посетительницей?
Тетка сжалась в комок, руки ее затряслись, крышечка на чайнике зазвенела. Мне до слез стало жаль несчастную.
– В чем дело, любезная? – процедила я сквозь зубы. – В вашей лавке существует лимит на общение с обслуживающим персоналом? Вы смеете запрещать покупателям разговаривать?
– Что вы, что вы! – запричитала строгая блондинка. – Я беспокоюсь, что Кира помешала вам отдыхать.
– Я сама разберусь, милочка. Кстати, мне подали шикарно заваренный напиток. Мой повар – муж выписал его непосредственно из Китая – не способен сделать подобную амброзию. Поэтому я попросила понравившуюся мне Киру поделиться секретом, каким образом она ошпаривает листья. Хочу знать пропорции, температуру воды: Между прочим, моя невестка, ваша постоянная покупательница, телезвезда Ольга Воронцова, тоже в восторге от таланта Киры. Наверное, ваша сотрудница обучалась в Токио?
Лицо Светланы расплылось в белозубой улыбке.
– Кирочка уникальный специалист, она владеет тонкостями чайной церемонии, в нашем бутике все самое лучшее.
– Вы занимаетесь моей упаковкой или обсуждаете заварку? – недовольно пробурчала брильянтовая Вера Петровна.
Строгая Света повернулась к медлительной Тане.
– Берем серебряную ленту.
– Бирюзовая прикольнее, – проявила своеволие подчиненная.
– Нет, я хочу цвета яркой меди, – подала голос клиентка.
– Спасибо, – шепнула Кира, – вы спасли мне жизнь.
– Не за что, – тихо ответила я. – И помните: с сегодняшнего дня вы – эксклюзивный специалист по чайной церемонии, сотрите с лица выражение нашкодившей кошки, и дело пойдет. В книжных магазинах полно изданий про чай, прочитайте парочку, и флаг вам в руки.
– Что, так вкусно? – вдруг спросила покупательница, оторвавшись от созерцания ленточек.
– Волшебно! – закатила я глаза. – Знаете, иногда восхитительные вещи можно попробовать в самых неожиданных местах! Допустим, лучший кофе-латтэ варят в парикмахерской на Новинском бульваре. А чай, оказывается, тут.
– Принеси-ка и мне! – приказала тетка.
– Слушаюсь, – присела Кира и ринулась в подсобку, но потом вдруг притормозила и спросила: – Вам какой?
– Черный.
– У нас его двести сорок сортов, – вдохновенно соврала тетка.
Покупательница крякнула, Светлана с Таней разинули рты.
– Если вам трудно определиться, – с умным видом продолжала Кира, – я сделаю на свой вкус – легкий, бодрящий напиток со вкусом кожи аллигатора.