тот момент может не оказаться в комнате.
– Да, ошибочка вышла, – свесил голову на грудь наш ветеринар.
– Мусенька, ты ведь не сердишься? – замела хвостом Маня.
Я засмеялась.
– Нет. Избавилась разом от большого стресса. Леся с Витьком покинули дом и более сюда не вернутся. Зайка снова обретет уверенность в себе и начнет с чистой совестью упрекать меня в том, что Ложкино превратилось в отель. И люстра! Слава богу, она разбилась, я перестану ждать ее падения и смогу сидеть в гостиной без страха. Все! Больше никаких каскадов из хрусталя! Поставим в комнате армию торшеров.
Маня и Дениска, повеселев, убежали, а я легла на кровать и завернулась в одеяло.
Глаза мои закрылись: и тут же зазвенел телефон. Я схватила аппарат с тумбочки.
– Слушаю.
– Что поделываешь? – поинтересовался полковник.
– Странный вопрос. Сплю. А чем еще можно заниматься в столь ранний час?
– Однако у тебя интересное понятие о времени, – загудел Дегтярев. – Уже полдень пробило!
Я села в кровати и глянула на будильник. С ума сойти! Двенадцать! Я не заметила, как заснула, и не поняла, что спала!
– Анекдот слышала? – говорил тем временем толстяк. – Одну женщину спросили: «Ваш муж сова или жаворонок?». «Он медведь, – ответила бабенка, – норовит лечь спать рано, а встать поздно». Ха-ха-ха. Понравилось?
– Не очень, – зевнула я.
– Если придешь через два часа, расскажу тебе много интересного, – сказал вдруг Александр Михайлович.
Остатки сна унеслись прочь со скоростью горнолыжника.
– Уже в пути! – закричала я, вскакивая с постели и кидаясь к шкафу.
Кабинет полковника по размерам напоминает собачью будку. Впрочем, алабай моего бывшего мужа Макса Полянского обитает в более комфортных условиях – его конура занимает площадь в двадцать квадратных метров. А у Дегтярева в комнатенке и пяти не наберется. Имей я солидный вес, нам с толстяком без шансов уместиться в его «офисе». Хотя, может, поселив сотрудников в некое подобие клеток для хомяков, генерал печется о здоровье вверенного ему состава? Перестанут помещаться в рабочих отсеках, оценят реально свои габаритные животы и начнут заниматься спортом, сядут на диету.
– Ты, конечно, молодец, – с места в карьер начал Дегтярев, едва я появилась в «будке». – Как догадалась, что Арина хочет продать Давиньону подделку?
– Очень просто. В пещере не было книг. Библиотека Варваркина находится у Ларисы. Откуда взялась «Летопись»? Но ведь мы уже говорили об этой ситуации, когда беседовали с мадам Аксель. Лоретта удивительный человек, не каждая согласится подыграть полиции, а секретарь Давиньона помогла наладить связь с американскими дипломатами. Но у меня накопилось много вопросов. Концы с концами не сходятся!
– Спокойно, – заявил полковник, – давай по порядку. Арина дала откровенные показания. Думаю, сообщу тебе ряд шокирующих подробностей. Начнем издалека. Откуда у Лаврентьевой взялись деньги на организацию вуза?
– Я сто раз озвучивала эту историю. Нине повезло, она сорвала крупный куш в казино, а управляющий…
– …оказался порядочным человеком, велел ей больше не играть и свел везучую женщину с нужными людьми, – перебил меня Александр Михайлович. – Самое интересное, что все поверили этой «охотничьей» истории. Хотя время тогда было удивительное, состояния возникали из воздуха.
– Хочешь сказать, что Нина не играла в рулетку?
– Конечно, нет, – хмыкнул полковник. – Она завела роман.
– Лаврентьева?
– Ну да. А что в этом удивительного?
– Нина любила Эрика!
– Любит не любит, плюнет – поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет: – пропел Дегтярев. – Давай не будем сейчас копаться в психологии и выяснять, почему и отчего Нина решила свильнуть налево. Может, она хотела расслабиться. Или устала заботиться об ученом супруге, в общем, она закрутила интрижку со своим коллегой, Петром Семеновым, а тот неожиданно провернул пару финансовых авантюр и разбогател буквально за пять минут.
– Прико-ольно, – протянула я.
– Вполне обычная для девяностых годов ситуация. Петр имел семью, родителей, жены у него не было, мама Семенова отличалась крутым нравом и сжирала каждую особу, пытавшуюся окольцевать сына. А у Нины были муж и дочь. Лаврентьева не собиралась разводиться, не хотела лишать Арину отца. Между ней и Петей возникли необременительно легкие отношения, а тут еще любовник стал вдруг обладателем заоблачно огромной суммы, причем наличкой. Ты не забыла, о каких годах идет речь?
Я кивнула головой.
Наверное, исследователи еще вернутся к изучению российских реалий бурных девяностых. Огромные деньги тогда делались из ничего и исчезали в никуда. Люди не доверяли банкам, и появление на переговорах бизнесменов, за которыми охрана тащила чемоданы, набитые долларами, было абсолютно обыденным делом. Договорившись об условиях контракта, люди расплачивались наличкой. Макс Полянский, например, всегда имел при себе, как он говорил, «малый набор кооператора». В него входили: машинка для пересчета купюр и специальный маркер, для проверки подлинности казначейских билетов. Кстати, был еще и «большой набор». Он всегда лежал в машине и состоял из пакета с тапками, спортивным костюмом, санитарными принадлежностями, а также пачки чая и килограмма печенья – посадить бизнесмена за решетку могли в любое время.
Но вернемся к истории Нины.
Не успел Петр сообразить, как распорядиться финансами, а за ним уже приехали «коллеги по бизнесу». Одновременно к дому подкатили менты. Пока братки и парни в форме бурно выясняли, кому на растерзание достанется Семенов, Петр сообразил: ему в любом случае будет плохо. И успел позвонить Нине. Напомню, о его связи с Лаврентьевой никто не подозревал. Петр сообщил любовнице, где спрятаны деньги, и попросил:
– Перепрячь их в другое место, чтобы я не знал, где они, не ровен час, еще признаюсь под нажимом. Сбереги капитал, рано или поздно я выйду на свободу, и мы его поделим. А если меня прикокнут, забери бабки себе. Пусть они тебе достанутся, а не этим сукам. Только не оставь моих стариков.
Больше Нина ничего о Семенове не слышала. Она опустошила его заначку, и тут в ней проснулись организаторские и административные таланты. Лаврентьева не потратила состояние зря – не купила квартиру, машину, дачу, шубу, брильянты. Нет, она создала свой бизнес, подняла институт и твердой рукой стала им руководить. К слову сказать, родители Семенова ежемесячно получали денежную дотацию – Нина порядочный человек, она сдержала данное Петру обещание.
Потом Лаврентьева задумала построить дом, при выборе места Эрик изъявил желание поселиться в Киряевке. Профессор увлекся историей рода Варваркиных, сел писать книгу, наткнулся в архиве на каталог библиотеки Панкрата и пришел в восторг. Такие раритеты! Спрятаны в районе Киряевки! Да если их найти, всемирная слава Эрику будет обеспечена, о летописи монаха Аристарха в среде историков ходят легенды. Понятно, отчего он настаивал на доме в Киряевке?
– Да, – кивнула я. – Вот только Эрик получил фальшивую опись. Дед и отец Панкрата приходились родственниками барону Мюнхгаузену, они отчаянно врали окружающим о «раритетах» своего собрания, хотели подразнить местное общество, оттого и составили фальшивый каталог…
У Панкрата был иной склад характера. Он сделал нормальную опись книг и начал приводить библиотеку в порядок.
Работе помешала революция. Варваркин не хотел покидать Россию и спрятался у Анфисы, перетащив к ней часть книг. Но в доме остались издания, беллетристика и поэзия, которой увлекалась матушка Панкрата. Почтительное отношение к печатному слову не позволило Варваркину просто «забыть» книги на полках. Вот на фарфор, серебро и тряпки ему было плевать. А тома, не поместившиеся в избе, Панкрат сложил в сундуки и оттащил в подвал родительского дома, очень надеясь, что рано или поздно их заберет. Остался в барской усадьбе и сейф, в котором хранился фальшивый каталог и дневники его отца и деда. Эти документы Панкрат брать не стал, в них не было правды. Ему не хотелось читать фантастику о приключениях родни по мужской линии, у Варваркина остался дневник матери, в котором та написала правду.
Усадьбу разграбили крестьяне. Потом, спустя энное количество лет, приехал ученый, который обнаружил фальшивый каталог и увез его в Москву. Прошли десятилетия, карточки каталога попали в руки Эрика, и Лаврентьев стал искать то, чего на свете нет.
– Почему он пришел к выводу, что библиотека в пещере? – занервничала я. – В архиве не было таких сведений!
– Верно, – усмехнулся Дегтярев, – но об этом чуть позднее. Теперь заедем с другой стороны. По Киряевке издавна гуляет легенда о генерале, который приехал свататься к Фотине и привез ей подарок. Что это за чудо такое, не поясняется, просто говорится – «камень с небес». Далее последовала смерть генерала с товарищами, удочерение Скавронскими девочки, которая ухаживала за военными, и удивительная череда то долгожительниц, то, наоборот, рано умирающих женщин в родовитой семье Скавронских. Софья, к примеру, протянула более ста лет, а ее дочь Марта ушла молодой, перед смертью она выпрашивала у матери эликсир бессмертия.
– Ужас! – поежилась я.
– Сказка ложь, да в ней намек, – вздохнул Дегтярев. – Окончательно во всякую чертовщину народ поверил, когда некий археолог, наплевав на предостережение Софьи, решил вскрыть захоронение генерала. Члены его экспедиции умерли, скончался и кто-то из местных парней. А что случилось с остальными жителями, помогавшими ученым?
– Они чувствовали себя прекрасно!
– Но у них родились дети-инвалиды – напомнил Дегтярев. – Из-за этого местные и выжили Скавронскую. А еще из-под холма вытекает ручей, вода в котором, по мнению некоторых старушек, целебна. Ею поят больных людей и животных, правда, получается, как тебе сказала Лариса Матренкина, «русская рулетка». Одни выздоравливают, другие лысеют, худеют, умирают страшной смертью. Что ж там за штука такая, а?